Мария хайнцрассказы. М. Вайсман «Приставочка моя любименькая я считаю, что дети гораздо умнее, чем мы думаем. Уже в четыре-пять лет они способны воспринимать очень серьезные вещи

К ак-то раз в дождливый майский день приходим мы с Верой из школы, а мама говорит:
- Дети! Через неделю мы едем в Крым, и с нами Аня, Кира и маленькая Лизочка!
- Без родителей?! - воскликнула Вера
- Нет, почему? С родителями, конечно.
- А Крым это что? - спросил я.
- Крым - это на Чёрном море, - сказала мама.
- А Чёрное море тёплое?
- Очень тёплое!
"На тёплое Чёрное море с Кирой и Аней, - подумал я, - вот это да"... И тихо сказал:
- Ура!
Неделя пролетела, как будто я нажал кнопку перемотки на видео. Вот мы уже собрали рюкзаки, сели в машину, потом в самолёт... Скорее, скорее, на море, с друзьями...
Наконец мы приземлились, выходим из самолёта и нас окатывает тёплым южным ветром и запахом крымских растений. Это, наверное, сон.
- Аня, где Кира? Кира, где Аня? - послышался голос мамы Ани и Киры.
Значит, всё это происходит наяву и Кира и Аня с нами.
- Правда, весело? - сказала Аня.
- Правда, - согласился я.
Из аэропорта в пансионат "Крымское приморье" мы ехали на машине. Мама восхищалась красотой степного Крыма. Я всё ждал, когда же появится море, а оно всё не появлялось. Мне стало скучно. Водитель показал нам место, где снимали "Всадника без головы"; после этого мы уснули.
Проснулся я от странного запаха. "Это море", - подумал я и открыл глаза.
- Правда, весело? - услышал я голос Ани.
- Правда, - сказал я и увидел море.
Оно оказалось гораздо больше, чем я ожидал. Я думал, взрослые всегда преувеличивают, говоря, что у моря не видно другого берега. Я был уверен, что всё-таки увижу хотя бы тоненькую его полосочку. Но я всматривался и ничего похожего на берег не видел. Только крошечный кораблик далеко-далеко.
Самое удивительное, что Чёрное море было совсем не чёрное. Море было голубое, а волны зелёные. А слева в море тихо сползала гора...
- Это гора Карадаг, - с восхищением сказала мама.
- Какая же это гора, - сказал папа, - это дракон пришёл на водопой и никак не может напиться.
- Никакой это не дракон, - сказал Кира.
- Дракон-дракон, - убеждённо сказал папа. - Видишь волны? Это он пьёт и круги бегут по воде.
- Так он живой? - спросил я.
- Конечно, живой, - сказал папа.
Мы посмотрели на Карадаг. Он действительно был похож на дракона, правда, не живого, а слегка окаменевшего. Всё-таки время от времени мы поглядывали на него с опаской.
Справа берег был не такой высокий, как Карадаг. Там были жёлто-зелёные холмы и сиреневые горы. Казалось, до них рукой подать, и хотелось отправиться туда прямо сейчас.
По набережной прогуливалась лошадь с хозяином. Мы спросили у них:
- Что там за холмы?
- Это Лисья Бухта, - ответил хозяин лошади, улыбаясь узкими глазами, - там песок и красивые камешки.
- Там живут лисы? - спросил я.
- Лис уже мало. Там дикари живут.
- Там живут несчастные люди-дикари! - запел я от радости. - Давайте пойдём туда сейчас же.
Но уже темнело, все хотели спать. К тому же мама Ани и Киры вспомнила, что Аня сегодня ещё не играла на скрипке, и они пошли домой. Я посмотрел им вслед и сказал про себя Аниным голосом: "Правда, весело?"

У моря бывает разное настроение. Мы с Верой научились узнавать его по цвету. Это очень просто. Если море нежных оттенков - голубого, розового и зелёного, значит, оно сонное и играть с нами сегодня не будет. Если краски более яркие, значит, настроение у моря хорошее, игривое, скоро появятся волны и - верхом на них - барашки. А вот когда море действительно становится чёрным, значит, море рассердилось, штормит и купаться нельзя.
Должен заметить, я не большой любитель купаться. Первые две недели я вообще не залезал в воду. Нет, я был совершенно здоров. Причина была другая. Сначала камешки. Они, конечно, красивые, но заходить по ним в воду... Сами попробуйте... Потом в море нагнало тысячи крылатых муравьёв. Откуда они взялись? Я долго ломал голову и пришёл к выводу, что где-то размыло небольшой остров с огромным муравейником.
Но самой главной причиной моего некупания были медузы. Нет, они, конечно, мне нравились, эти прозрачные загадочные медузы, но только издалека. Встречаться с ними в воде мне совсем не хотелось.
- Филя, иди искупайся, - говорила Вера.
- Не хочу, медузы жгутся.
- Они не жгутся, они маленькие и милые, - говорила Вера, похлопывая ладошкой маленькую медузку.
- Они скользкие и противные, - говорил я и был сам себе противен, потому что считал себя другом всех зверей.
- И совсем они не противные, они гладенькие, - говорила Вера, поглаживая медузку на ладони.
- Их просто очень много, - сказал я и решил, что никогда не буду купаться.
Как-то раз я сидел на берегу, читал книгу о морских животных и мечтал встретиться с ними в море. Рядом копошился в воде какой-то мальчишка и громко орал. Я сначала никак не мог понять, чем он занят. Оказалось, он вылавливает медуз, подносит их ко рту и громко кричит. Я не выдержал и спросил:
- Что ты орёшь?
- Я медузам ору в самое ухо, чтобы они сдохли от страха, - сказал мальчишка.
Этого ему показалось мало. Он стал зарывать медуз в горячие камни. Тут уж я заорал:
- Ты что делаешь?! Прекрати сейчас же!
- А чего? - не поворачиваясь, буркнул мальчишка.
- А то! Они живые! Им больно!
- Они плохие, они склизкие.
- Они гладкие, им так легче плавать, - сказал я и почувствовал, что начинаю любить медуз.
- Они не гладкие, а гадкие, - продолжал мальчишка.
- Сам ты гадкий, а медузы очень красивые, они - морские бабочки, - сказал я, пытаясь разгрести камни и выбросить медузу в море.
- Да ладно тебе, их там и так полно, они купаться мешают. И никакие они не бабочки. Бабочки вот так летают, а эти вот так: бэ-э-э, - и он, растопырив руки-ноги, показал, как плавают медузы.
- Вовсе не так. Они красиво плавают. И тебя не трогают. А ты вообще плавать не умеешь, - сказал я.
- Я-то умею плавать. А вот ты не умеешь, потому что сам медуз боишься, - сказал мальчишка, противно ухмыляясь.
Мне было ужасно неприятно это слышать. Слишком уж было похоже на правду.
- Это я-то боюсь? Сейчас посмотрим, кто чего боится! - Я со всей силы толкнул его в воду.
Он быстро поднялся и стал злобно на меня надвигаться. Я не стал его ждать и с разбегу плюхнулся в море. Я стал грести руками, как краб, а ногами, как лягушка. И вдруг почувствовал, что плыву! Это оказалось так просто. И очень помогли мне медузы, тем, что совсем не мешали. Как будто чувствовали, что теперь я их лучший друг.

Однажды к нам прибежал наш приятель Сашка в большом волнении.
- Филя! Филя! У нас гигантская жаба завелась! Говорят, величиной с добермана! Она всю ночь квакала. Никто не мог спать. Она квакала, как динозавр...
- Да-а-а? Интересно. Никогда ещё не слышал, как квакает динозавр.
- Да, как динозавр! Утром мы побежали туда, где квакало, и нашли там следы... Огромные... Знаешь, какие? Как у страуса!
- Да-а-а... Это очень интересно. - Я мысленно пролистывал свою любимую энциклопедию по зоологии, которая осталась в Москве. Как бы она мне сейчас пригодилась! - Значит, говоришь, жаба. Ростом с добермана. Квакает, как динозавр, и следы у неё, как у страуса. Что-то ничего похожего я ни в одной книге не видел. Это, наверное, какой-то новый вид жабы, мутант какой-то, - заключил я.
- Да-да, мутант! Точно мутант! - радостно запрыгал Сашка.
- Хотелось бы её увидеть, - сказал я и почувствовал, что стою на пороге великого открытия.
- А побежали, - с готовностью сказал Сашка, и мы побежали. И Вера, конечно, с нами.
Сашка отдыхал в вагончиках на горе. Он привёл нас к вагончику, откуда доносилось кваканье динозавровой жабы. Место было пустынное и мрачноватое. В ржавом вагончике уже давно никто не жил. Он весь зарос травой. На ступенях, в окнах и на крыше буйно росла трава и какие-то цветочки. Это показалось мне крайне подозрительным. Видимо, земля вокруг вагончика была чем-то особенным посыпана. Это и могло привести к возникновению нового вида жабы.
- Точно-точно, - радостно закивал Сашка.
Он показал нам несколько толстых стеблей, сломанных на высоте моего пупка и сказал:
- Это жаба скакала и траву помяла.
Мне стало не по себе. Если жаба примяла траву на высоте моего пупка, то что же это за жаба...
Мы обошли вокруг вагончика. Тут и там попадалась примятая трава и сломанные стебли тростника.
- А вот эти цветы она схапала, - гордо сказал Сашка и показал на куст золотых шаров. Золотых шаров на нём не было, остались одни стебли. Зрелище было жуткое.
- Вера, почеши мне спинку, - сказал я, потому что по спине у меня поползли мелкие… эти, как их, мурашки. А Вера, будто не слыша меня, стала грызть ворот своей майки.
- А где же следы? - спросил я, пытаясь самостоятельно почесать себе спину.
- Сейчас покажу, - ответил Сашка, и лицо его стало серьёзным. - Только осторожно идите, а то следы затопчете.
Между вагончиками была небольшая песочная площадка величиной с пляжное полотенце. Сашка ткнул в неё пальцем и сказал:
- Вот, даже больше, чем у страуса.
Следы и вправду были похожи на лягушачьи, хотя мне, честно говоря, давно не приходилось встречать.лягушачьи следы. Величиной же они были со слоновью ступню и только по форме отдалённо напоминали страусиные.
Не успел я почувствовать, что ноги мои становятся ватными, как вдруг совсем рядом раздалось удивительно мерзкое кваканье. Жаба-мутант была совсем близко. Мы с Верой быстро переглянулись, и я понял, что она совершенно не хочет встретиться с жабой, так же, как и я.
Со всех ног бросились мы с горы, подальше от этого вагончика. Я даже забыл, что у меня ватные ноги и что я стоял на пороге великого открытия. К тому же я ещё не всё прочёл о жабах. Может быть, эта жаба уже давно открыта. А впрочем, ни в одной книге не услышишь крика жабы-мутанта, да ещё так близко. Это счастье для настоящего учёного. Остаётся только один вопрос: что делала жаба на горе, вдалеке от воды, которую обычно жабы так любят.
Все эти мысли не давали уснуть, и я долго ворочался в кровати.
Проснулся я от громкого шёпота:
- Филя! Филя! - шептал под нашим окном Сашка. - К нам сегодня ночью огромная летучая мышь залетела и форточку сломала! Побежали, посмотрим!
"Не такой я дурак, чтобы бегать по всяким пустякам", - подумал я и притворился спящим.

Мама сказала, что на волнорезе надо вести себя хорошо, а то можно упасть в море. Получается, надо просто стоять посреди этой железобетонной плиты и не двигаться. Тогда и ходить на волнорез незачем. А хочется посмотреть, как там рыбы и крабы.
Один мальчик, Игорь, удил рыбу. У него была отличная удочка и очень хорошие червяки. Я ходил вокруг него и громко вздыхал, хотел попросить подержать удочку и всё не решался.
- Везёт же тебе, - сказал я, - у тебя и удочка, и червяки...
- Удочку бабушка подарила, а червяков сам накопал. Долго копал, земля сухая, они глубоко заползли, ещё выниматься не хотели. Я их прямо руками выковыривал, - с гордостью сказал Игорь.
- Здорово, - сказал я.
Конечно, жаль червяков. Не знаю, смог бы я вытаскивать их из земли руками, а вот о такой удочке я давно мечтал.
- Да, везёт тебе, - опять сказал я.
- Чего везёт? - не понял Игорь. - Вон только одну поймал. Другие только червяков объедают.
Маленькая серебряная рыбка плавала в пластмассовой коробке. Интересно, как же объедают червяков другие рыбки?
Я лёг на волнорез и свесил голову вниз... Вот, оказывается, как надо вести себя на волнорезе! Совсем не опасно, и всё прекрасно видно.
Я увидел множество мальков. Они стайками носились туда-сюда, как школьники на перемене. Вон первый класс выплыл на прогулку, это совсем маленькие. А вон второй, покрупнее и поменьше числом. В третьем классе всего несколько толстеньких малёчков.Чем они старше, тем самостоятельнее. Ой... ой, а это ясли! Целая куча мальков, похожих на мелкие гвоздики, ринулась куда-то. А где же воспитатель? Вот он, еле поспевает за ними. Какая красивая рыбка-воспитатель! Чешуйки так и сверкают... Да ведь это же золотая рыбка, самая настоящая! Она плыла медленно и вдруг остановилась прямо подо мной. Может быть, она хочет выполнить какое-нибудь скромное желание одного хорошего мальчика или девочки? Рыбка вильнула хвостиком и спряталась за камень. Я загадал: если она выплывет снова, то выполнит все мои желания.
Прибежали Кира, Аня и Вера. Они тоже легли на живот и увидели рыбку. Рыбка была рада с ними познакомиться. Она то и дело выплывала из-за камня и выслушивала наши желания. Желания у нас были очень простые.
Например, Кира хотел, чтобы у него была змея, ну, можно даже не ядовитая. Ещё игуана, ну, можно даже не очень большая. И ещё скат, можно даже не электрический, а простой морской скат.
Игорь, у которого рыбки съели всех червяков, лёг рядом с нами и сказал:
- Хочу, чтобы бабушка подарила мне удочку-донку, чтобы из проруби ловить. А то я в Новособирске живу. У нас всё время зима. Лето маленькое. Или пусть я сюда к бабушке перееду, в Феодосию. Здесь лето большое.
- Я бы тоже переехала, - сказала Вера, - но вообще-то у меня уже сбылось желание, у меня уже есть собака Ватсон. Я пока не знаю, чего хочу.
- А вот моё желание никогда не сбудется, - уверенно сказала Аня. - Я хочу настоящую лошадь, но мама никак не разрешает её завести. - Аня стала очень грустной и чуть не заплакала.
- Смотрите, смотрите! - закричала Вера. - Рыбка вильнула хвостиком... Значит, всё сбудется!
Аня посмотрела на рыбку, раздумала плакать и стала надеяться.
Теперь была моя очередь загадывать желание, и я сказал:
- На Новый год я загадал желание - научиться летать. Так и не сбылось. Может, ты мне поможешь, рыбка? Я очень хотел бы летать, я готов даже стать для этого бабочкой. На некоторое время. Ещё я хочу быть героем-одиночкой и всех спасать, но не адвокатом, как хочет мама, а просто властелином мира, и отменить все войны. Ещё я хочу изобрести таблетку, чтобы навсегда остаться маленьким. Она будет состоять из детской крови, детского плювка и детского дыхка...
Все задумались. Рыбка изумлённо таращила золотые глазки. Она не ожидала, что будет столько желаний. И это было ещё не всё.
- А я хочу стать врачом, - сказала Вера. - И не просто врачом, а ветеринаром.
- Я тоже хочу стать ветеринаром, но не просто, а лечить только лошадей, - сказала Аня.
- А я буду моряком, только в южных морях плавать, - сказал Игорь.
- А я буду холостяком, - тихо сказал Кира.
С берега послышался пронзительный крик мамы Ани и Киры:
- Аня, где Кира? Кира, где Аня? Идём обедать!
Рыбка махнула нам хвостиком и уплыла. Наверное, тоже обедать. Но я знаю, она к нам ещё приплывёт...

Открытый урок в 4 «А» классе МОУ «Гимназия № 89» 17 марта 2014 г

Тема урока: ЗНАКОМСТВО С НАСТОЯЩИМ ПИСАТЕЛЕМ.

Мария Вайсман «Шмыгимышь»

Цели деятельности учителя: познакомить с творчеством писательницы Марии Евгеньевны Вайсман; учить задавать вопросы, поддерживать беседу; развивать умение делать вы воды из сказанного, высказывать свою точку зрения, выслушивать мнение товарищей; разви вать культуру поведения, интерес к чтению.

Планируемые результаты :

Предметные : научатся делать выводы, высказывать свою точку зрения, выслушивать мне ние одноклассников, воспринимать учебный текст, осмысливать систему заданий.

Метапредметные универсальные учебные действия (УУД):

Регулятивные: самостоятельно работают с учебником.

Познавательные: ориентируются в содержании учебника; произвольно строят устные вы сказывания с учетом учебной задачи.

Коммуникативные: участвуют в диалоге при обсуждении учебного текста и ответов на вопросы.

Личностные : проявляют интерес к некоторым видам творческой деятельности.

Ход урока

I . Организационный момент. Введение в тему.

- У нас очередное заседание клуба «Ключ и заря». Председатель нашего заседания Ибегенова Алина познакомит вас с планом работы.

Заседание клуба наших друзей из села Мирное на встрече с писательницей.

Обсуждение встречи.

Какова цель нашего заседания? (Встреча с писательницей М. Е. Вайсман.)

Какие произведения Марии Евгеньевны Вайсман вы читали в учебнике и хрестоматии? («Лучший друг медуз», «Приставочка моя любименъкая».)

Как зовут основных героев прочитанных произведений? (Главные герои прочитанных рассказов - брат и сестра Филя и Вера, а также их друзья и родственники.)

Перескажите запомнившиеся вам эпизоды из рассказов Марии Вайсман. (Остальные учащиеся вспоминают название рассказа.)

О чем пишет Мария Вайсман? (Сборник рассказов «Правда, весело?» - это очень весёлые истории, основанные на реальных событиях. О дружбе, о семье, о солнце, о море, о де m я x , то есть о том, без чего наша жизнь совершенно невозможна.)

П. Освоение нового материала.

- Посмотрим, как проходило заседание клуба наших друзей из села Мирное на встрече с пи сательницей.

Работа по учебнику. Чтение по ролям.

- Прочитайте беседу М. Вайсман с ребятами.
Вам понравилась встреча с писателем?
Председатель задает вопросы .

- Какие вопросы волновали членов клуба? Эти вопросы вас тоже интересуют? О чем спросил Костя? (Как стать писателем? Можно ли к этому уже сейчас готовиться?) Какие советы дала ему Мария Евгеньевна?

Воспитывать в себе внимание; учиться видеть подробности; каждый день записы вать свои наблюдения.

Сможете ли вы воспользоваться этими советами? (Эти советы полезны тем, кто мечтает стать писателем.)

Прочитайте пожелание всем ребятам. («Всем вам хочу пожелать: постарайтесь быть наблюдательными!»)

Почему писательница считает, что наблюдательность пригодится не только тем, кто выберет профессию писателя? («Именно наблюдательные люди становятся специалистами!»)

Кого называют специалистом? (Специалист - человек, профессионально занимающийся тем или иным видом труда.) Что значит быть хорошим специалистом? (Быть хорошим специа листом - быть одним из лучших в своей профессии.)

Задал ли Петя вопрос, который его волновал, Марии Евгеньевне? (Да, Петя задал вопрос, который его волновал: «Когда вы пишете рассказы, вы пишете все как есть или чуть-чуть изменяете?» Пете очень сложно понять, что в искусстве все не совсем так, как в жизни.)

Полу чил ли он ответ? Каков он был? («В основе всех рассказов, Петя, - правда. Но, конечно, что-то я преувеличиваю или приукрашиваю. Все истории, которые есть в книжке „Правда, весело?", были на самом деле. Ну, может быть, все было чуточку иначе, а не так, как в книжке. Но вы должны знать: все рассказы рождаются из жизни!»)

Вывод: рассказы могут рождаться только из реальных, живых наблюдений, но все-таки ху дожественная правда отличается от правды жизни. Писатель может что-то приукрасить, преуве личить, усилить, чтобы сделать образы более выразительными и интересными.

Сейчас мы посмотрим как сама писательница говорит о своей семье в книге.

Сегодня мы познакомимся ещё с одним рассказом М. Вайсман

Чтение рассказа М. Вайсман«Шмыгимышь».

О ком этот рассказ? (Рассказ «Шмыгимышь» о сестре и брате, Вере и Филе.) Какого они возраста? (Мы уже знакомы с героями рассказа и знаем, что ребята наши ровесники.) Кто глав ный герой? (Главные герои рассказа - мальчик Филя и его любимая игрушка Шмыгимышь /

У какого другого известного вам литературного героя была любимая игрушка, кот очень любил в детстве, всюду носил с собой и мысленно с ней беседовал? (У Дениски из рассказа В. Драгунского «Друг детства» была любимая игрушка - плюшевый медвежона ными глазами и тугим животом.) А у вас такая игрушка была? И вы говорили с ней -и за себя? (ртветы учащихся.) Подумайте, почему Шмыгимышь - любимая игрушка Фили, а не Веры?

- Прочитайте, как выглядела Шмыгимышь и почему у нее такое необычное имя.
Как сам Филя объясняет то, что он плохо вел себя в музее? (Свое плохое поведение Филя объясняет тем, что он «...просто хотел немного пошутить, чтобы в этих каме лах, охраняемых строгими бабушками, стало чуть-чуть веселее...».)

- Почему Филе не было стыдно в музее, а стало стыдно только дома? (В музее Филя был только заинтересован скульптурами и «общением» с ними через игрушку, что не задумывался о собственном поведении. Только дома мальчик понял, как неловко чувствовали себя в музее его мама и сестра. Филе стало понятно, почему мама и Вера не захотели продолжать прогулку: «Самое время пойти куда-нибудь поесть, - сказал я как ни в чем не бывало.

Но мама сказала: «Нет уж! С меня хватит!»

И я больше со Шмыгимышью никуда не пойду, - сказала Вера».)

Какую роль в раскаянии Фили играет Шмыгимышь? Важно ли, что это очень старая игруш ка? (Дома, глядя на Шмыгимышь, Филя вспомнил, что это очень старая игрушка: мышь была маминой. Когда мама из нее выросла, она стала бабушкиной». Филя понимал ни мама, ни бабушка не вели себя в музее так плохо, как он, даже в детстве.)

Перед кем стыдно Филе: перед мышью или перед кем-то другим? (Филя, мысленно обраща ясь к мыши, на самом деле просит прощения у мамы и бабушки.)

По-разному ли Филя, Вера и мама чувствуют себя в музее? (Филе в музее очень им он узнает в скульптурах богов и героев, так как хорошо знаком с мифами Древней Греции, тоже хорошо понимает, что изображают скульптуры, возможно, она вспоминает свои дет ские посещения Пушкинского музея. А вот Вере в музее скучно.) Вам было бы интересно общаться с таким мальчиком, как Филя? (Свободные высказывания учащихся.)

А вы знаете, кто такой Гермес? А кто такой Лаокоон и за что он так жестоко наказан? Какие подвиги Геракла вам знакомы? Если пока не все, не расстраивайтесь!

Члены клуба советуют вам взять в библиотеке книгу Николая Куна «Мифы и легенды, Греции» и читать ее по выходным. По словам Миши Иванова, «там много чего интересного»!

Выборочное чтение текста.

На слайдах фотографии скульптур, о которых говорится в рассказе.

- Прочитайте отрывок.

Мышь здоровается с Гермесом.

Мышь делает замечание Гераклу.

Мышь сочувствует Лаокоону.

Мышь дает совет мальчику, вынимающему занозу.

III . Итог урока. Рефлексия деятельности.

- Так кто же прав: Маша Иванова или Таня Перова? Можно ли вести себя в музее так, как Филя и Миша? (Так, как ведут себя Филя и Миша, в музее вести себя, не следует. Мальчики поймут это сами, когда станут взрослее. Главное, чтобы ребята сохранили интерес к экспонатам музея)

Нужно ли брать в музей ребят, которым там скучно? (Ребят, которым в музее скучно н е надо брать в музей: любой может неожиданно для себя открыть что-то интересное, особенно если ему об этом расскажет человек увлеченный, знающий.)

- Можно ли спорить так, как спорят Таня и Миша: переходить с обсуждения литературных героев на взаимные упреки? (Нельзя переходить с обсуждения литературных героев на взаим ные упреки и обсуждение друг друга. Надо всегда стараться придерживаться темы спора.)

- Правильно ли то, что этот рассказ помещен в данной главе? Какие выводы вы сделали для себя из прочитанного и услышанного на уроке?

Домашнее задание; написать мини-сочинение на одну из тем: «Мой любимый музей»: «Удивительный экспонат»; «Как мы ходили в музей».

Маша Вайсман: «Детская бумажная книга проживет дольше остальных»

Текст: Ольга Штраус
Фото: Маша Вайсман

Как рождаются любимые детские книжки? Как выживают независимые книжные издательства, специализирующиеся на выпуске неприбыльной детской литературы? Об этом - наш разговор с Машей Вайсман - руководителем и владельцем издательства «Август» , выпускающего книги на высочайшем художественном уровне с самого начала 2000-х, то есть ставшего одним из первых независимых детских издательств.

Маша, почему вы вообще занялись этим делом?
Маша Вайсман: Оно досталось мне по наследству. Мой муж, Александр Коняшов, который, увы, умер четыре года назад, когда-то был продюсером телепрограммы «Дог-шоу». Передача была популярна, у нас появились какие-то деньги, и он решил открыть детское книжное издательство. Было это в конце 90-х.

А вы сама - книжный человек?
Маша Вайсман: Да, очень. По специальности я библиограф, работала и в Исторической библиотеке, и в Театральной.

Мне вообще, сколько помню себя, очень хотелось делать книжки.

Я в детстве их все время сооружала, вместе с папой. Папа рисовал, а я сшивала, писала, придумывала обложки. Вообще книга как артефакт меня всегда очень волновала. Я довольно много времени проводила у бабушки с дедушкой, у них была прекрасная библиотека — помню, например, собрание сочинений Пушкина 1937 года, голубые такие томики, с папиросной бумагой перед каждым портретом на титульном листе… А потом, когда я уже была сотрудником «Исторички», я работала в реставрационной мастерской, восстанавливала книги. Мне это тоже безумно нравилось.

Но вернемся к издательству. Почему тогда, в 90-е, Александра Коняшова прельстил именно книжный бизнес?

Маша Вайсман: Во-первых, он сам поэт. Писал и . Стихи, которые Саша написал в конце 80-х — начале 90-х, еще до рождения наших детей, должны были выйти сборником в издательстве «Малыш». Но грянул путч, распад страны, потом кризис… Всем уже было не до того.
Ну а в конце 90-х он к этой теме вернулся. Причем издать захотел не только свое, но и переиздать свои любимые произведения русской классики для детей. То, что ему самому нравилось в детстве, но с какими-то новыми иллюстрациями, чтобы это было нечто радикально новое. Получилось радикально до того, что многие товароведы в книжных магазинах, куда мы стали предлагать свою продукцию, возмущались: что это? Кто вам сказал, что так можно делать книги?

А в чем была радикальная новизна?
Маша Вайсман: Во-первых, художники, которые сотрудничают с нашим издательством, — Ирина Киреева, Екатерина Рожкова, Катя Марголис, Алексей Орловский, Петр Перевезенцев, Андрей Дубровский — это такие «художники-художники», не иллюстраторы. Катя Рожкова вообще окончила ВГИК. Поэтому получились книги, совершенно не похожие на те, что были тогда в книжных магазинах. Да и сейчас наши книги узнаваемы. Мы стараемся, чтобы во всех книгах помимо текста шла еще какая-то параллельная история, рассказанная рисунками.
А во-вторых, я принципиально против того, чтобы в рисунках для детей были такие привычные, знаете, милые розовые кошечки-пупсики. То есть

я считаю, что дети гораздо умнее, чем мы думаем. Уже в четыре-пять лет они способны воспринимать очень серьезные вещи.

Я сама не любила сюсюканья в детстве, и мои дети его не переваривали.

«Повести Белкина», ставшие классикой русской литературы, Александр Пушкин написал за полтора месяца в 1830 году/Издательство «Август», 2012 г.

А сколько их? И сколько им сейчас?
Маша Вайсман: Уже по 26 лет, у меня близнецы, сын и дочь. Когда они росли, я ощутила, как мало новых хороших детских книг. Нет, они, конечно, были. Помню, каким счастьем для всех стал выпуск большой книги . Помню прекрасный сборник Сергея Козлова «Я на солнышке лежу» и то, с каким удовольствием читал его мой сын.
Детям, конечно, нужны стихи, но тогда у нас в основном были только Чуковский да …Кроме того, тогда почему-то никто не писал (или не издавал?) рассказов о современных детях, об их сегодняшней жизни. Кроме да Носова , на которых выросли еще мы, родительское поколение, не было ничего, им подобного.
Но дети-то росли! Их неописанная жизнь шла прямо перед глазами. И я стала записывать все, что происходит вокруг. Так родились две мои книжки. «Правда, весело», которая вышла в 2000 году, и «Тоска по лобзику».

«Тоска по лобзику — давно разоблаченная морока…»
Маша Вайсман: Да-да, эта строчка, видимо, крепко сидела где-то в подкорке. Первая книга родилась из путешествия в Крым. Мы были там большой компанией, с детьми, и было удивительно хорошо: первое море, камешки, лошади на набережной… Муж говорил: пиши, пиши, все издадим!

Как может быть детское издательство без современного автора?

И знаете, эта книга имела такой успех, что несколько рассказов из нее даже включили в программу чтения для 2-3-го класса.

Книга Марины Цветаевой «Каток растаял» вышла в серии «Русские поэты для детей и взрослых»/Издательство «Август», 2015 г.

То есть, едва написав первую книгу, вы стали классиком, которого в школе проходят?
Маша Вайсман: Это говорит не о том, какая я гениальная, а о том, как велика потребность в современной детской литературе. Книжка была актуальная. Там было, например, слово «приставочка» — то, о чем тогда мечтали все дети: игровая приставка. Там было про суп с укропом, который мой сын категорически не хотел есть, а папа говорил: добрая половина человечества мечтает о таком супе. Сыну было очень стыдно, но он предпочитал оставаться в другой половине. Словом, это были такие рассказы с натуры. А «Тоска по лобзику» — уже школьные годы. Герой рассказов — мальчик, который, собираясь в школу, мечтал, как там будет интересно: география, биология, физика… А потом наступили первые школьные разочарования — ведь большинство уроков, это: «Возьмите ручки и записывайте». И вот наконец в пятом классе начинаются уроки труда. Мальчику обещают, что их класс будут учить выпиливать лобзиком. Он мечтает, что выпилит себе Сову, как у Целая эпопея с покупкой этого необходимого инструмента… Наконец наступает вожделенный день. И на первом же уроке учитель труда объявляет: «Возьмите ручки, записываем правила техники безопасности при работе с лобзиком» .
Но эта книга родилась позже, когда наше издательство начало медленно загибаться.

Почему?!
Маша Вайсман: По одной простой причине: когда мы напечатали первые десять книг, выяснилось, что их надо не только издать, но и распространить. У Саши были какие-то не самые подходящие люди для этого. Надо было, чтобы появлялись какие-то рецензии на книжки, надо было таскать их по редакциям, предлагать в магазины… Соцсетей, таких активных, как сейчас, тогда не было, а напечатаны книги были большими тиражами - по 5-10 и даже 15 тысяч экземпляров. «Библейские сказки» Саши Черного », «Обида-лебеда» Владимира Набокова , «Как я ловил человечков» Бориса Житкова , «Белый пудель» Куприна , «Максимка» Станюковича … Позже вышли повести «О девочке Маше» Введенского и «Приключение травки» Розанова . Все были отпечатаны в Словакии, прекрасная полиграфия…
Словом, книги не брали в магазины, а если и брали, то по 2-3 экземпляра. И однажды Саша объявил: мне надо срочно освободить один склад, я вывожу книги на помойку. Я говорю: книги — на помойку?! Ты что? В общем, за ночь я нашла склад, куда их можно пристроить. А потом, как муравей, начала ходить по всяким магазинам и предлагать наши книги. Это было очень страшно и трудно. Везде на прилавках были расставлены книги с какими-то розовыми пупсами, принцессы-русалки, все розовое, и вот на фоне всего этого наши книги, конечно, вызывали недоумение и возмущение товароведов.
В общем, весь свой склад я распродала исключительно благодаря «Лабиринту». Буквально через год. Не с первого раза, правда, наши отношения сложились. Но сложились. Это были уже десятые годы.

Стало быть, вы пережили два гигантских кризиса - 2008 и 2014-2015 годов. Как вам это удалось? Потому что все издательства просели (резко вздорожали бумага, полиграфия), а у вас «с собой было»?
Маша Вайсман: Да, возможно и поэтому. У нас лежали готовые тиражи, которые мы распродавали спустя и три, и пять, и семь лет после выпуска. Во-вторых, помогло то, что мы сумели попасть в программу финансирования . Две книги в год мы сейчас издаем на эти средства. С 2011 по 2018 год мы выживали благодаря программе бюджетного финансирования социально значимой литературы.

А что именно Роспечать вам профинансировала?
Маша Вайсман: У нас появилась серия «Русские поэты для детей и взрослых». Она появилась после триумфального и быстро распроданного одноименного сборника. Это была уникальная книга: 50 русских поэтов, от до Тарковского , к каждому стихотворению иллюстрация, портрет поэта. Три художника над сборником работали: Алексей Орловский , Ирина Киреева и Петр Перевезенцев . Эта книжка закончилась влет.
А потом Саша Коняшов умер.
И вся работа свалилась на меня.

Cказка поэта Серебряного века Михаила Кузмина «Золотое платье»/Издательство «Август», 2013 г.

С чего вы начали как руководитель?
Маша Вайсман: Первая книжка, которую я сама делала, была Мария Моравская , «Апельсинные корки». Она долго не продавалась. Но именно она открыла эту серию — русские поэты для детей и взрослых. Дальше у нас был Саша Черный «Что кому нравится», Марина Цветаева «Каток растаял», сейчас будет «Мик» Гумилева , африканская поэма. В планах — .

У Цветаевой, например, есть много стихов, понятных детям.

Она же первые свои сборники «Вечерний альбом», «Волшебный фонарь» издала очень рано. А писать начала, когда у нее мама умерла, - в 14-15 лет. Там есть о детях, о семье, о брате, о сестре, о музыке, о катке. Но свойственная ее отчему дому напряженность — она там, конечно, тоже присутствует. И это тоже важно.

Вы принципиально издаете только русских авторов?
Маша Вайсман: До недавнего времени это было так.

А сейчас?
Маша Вайсман: Поскольку в моем издательстве все завязано на мне: я сама за все отвечаю и всем руковожу, то и выбор авторов — это мой личный выбор. Но в какой-то момент я вдруг почувствовала страшную усталость от русских поэтов, от их биографий и судеб. На каком-то этапе осознала, что сделала то, что считала своим непременным долгом, — скажем, вернуть российскому читателю , которая уехала из России в 1917 году и больше уже никогда сюда не возвращалась. Она первый свой сборник издала в 1914 году, одновременно , но они диаметрально противоположны. У нее в стихах такие яркие психологические детские портреты со всеми их капризами, юмором, тайными движениями души, настроениями, обидами… И вышло, что я не ошиблась. Все это раскупается, печатаем дополнительные тиражи.
А устав от трагических судеб авторов, я захотела передохнуть. Получить какую-то передышку. Но не успела об этом подумать, как один переводчик показал мне совершенно чудесную книгу итальянки Кьяры Лоренцони «Собачьи сны». А так как собак я безумно люблю — сразу после детей на втором месте у меня идут собаки, то эта маленькая книжка стала просто подарком. Для меня и, надеюсь, для читателей. Там нарисованы разные собаки и сны, которые каждая из них видит. Например, маленькая левретка видит себя такой большой и смелой, что даже перестает дрожать… Издавать такие легкие, светлые книги — это счастье.

А ваше издательство взрослеет вместе с вашими детьми?
Маша Вайсман: Это тоже есть. Но интерес к детской аудитории сохраняется: я очень люблю детей. Правда, сейчас у нас появилась

серия «Книги для самых больших». Формат — с ладонь, а книги для взрослого читателя.

Так вышла повесть Александра Коняшова «Зелик» и позже сказки Евгения Замятина .

«Библейские сказки» Саши Черного - это его интерпретация библейских историй/Издательство «Август», 2017 г.

Вы регулярно допечатываете тиражи: Цветаева, начатая с одной тысячи, сейчас уже вышла пятитысячным тиражом. «Библейские сказки» Саши Черного имеют общий тираж 18 тысяч. Ваш бизнес процветает?
Маша Вайсман: Издательство «Август» — это не бизнес. Это дело, которое я не могу бросить. Оно меня не кормит, дает только на чай. Если хотите, это скорее хобби, которое позволяет само себя окупать (покрывать затраты на печать, расплачиваться с художниками — гасить долги перед ними по крайней мере в месяц-два, а не в течение полугода). Ну а после всех выплат мне остается совсем мало. Прожить на эти деньги, конечно, нельзя.
Выручает то, что нас сейчас эксклюзивно продает «Лабиринт»: мне это очень выгодно.
Гонорары у художников не баснословные, но они сотрудничают с «Августом», потому что я им там позволяю делать все, что им хочется.

Возможность творческой свободы, думаю, привлекает в не меньшей степени, чем гонорар.

Мне самой безумно интересно, что в результате у них получается.

А для чего люди сегодня покупают детские книжки? Ведь вся наша цивилизация уходит на виртуальные носители?
Маша Вайсман: Я думаю, если детская книга и умрет, то она умрет последней. Одно дело — читать Пелевина на телефоне, а другое дело — читать детскую книгу. Ее нужно потрогать, пощупать, погрызть.

Детская книга - это такой маленький домашний театр!

Вот открывается обложка — это занавес, потом еще один занавес — форзац… Появляются персонажи, начинается история… Причем это театр, который ты можешь в любой момент остановить, вернуться к прежним сценам, лечь с ним спать, сесть обедать, отправиться купаться… Это такой атрибут детства, артефакт, который должен в нем присутствовать непременно.

«Деревянные актеры» — захватывающая приключенческая повесть о двух мальчиках, Джузеппе и Паскуале, которые путешествуют по Европе XVIII века с кукольными представлениями/Издательство «Август», 2013 г.

Просмотры: 0

Книгу рассказов "Тоска по лобзику " можно назвать продолжением книги "Правда весело?". Близнецы Вера и Филипп выросли и пошли в школу. Их ждут радостные открытия и глубочайшие разочарования. Открытия Филипп совершает не только в школе, но и на каждом шагу, даже не выходя со своего дачного участка. Ему везет на разные события, например, ему и всей его семье(которую он, надо сказать, называет "семьей сумасшедших" довелось увидеть самую настоящую летающую тарелку. Он рассказывает о своих одноклассниках, о том, как нашел друга в неожиданном месте, о своих домашних питомцах. Наконец, Филипп размышляет о смысле жизни. Филипп не просто рассказывает о чем-то, из каждого события он делает какие-то выводы, с которыми можно и поспорить.
Это правдивая книга о счастливом детстве, в котором дети ходят в Пушкинский музей и Большой театр и размышляют о том, что значит быть настоящим художником. В этой книге родители стараются понять своих детей. В этой книге почти не встречается слово...

Книгу рассказов "Тоска по лобзику" можно назвать продолжением книги "Правда весело?". Близнецы Вера и Филипп выросли и пошли в школу. Их ждут радостные открытия и глубочайшие разочарования. Открытия Филипп совершает не только в школе, но и на каждом шагу, даже не выходя со своего дачного участка. Ему везет на разные события, например, ему и всей его семье(которую он, надо сказать, называет "семьей сумасшедших" довелось увидеть самую настоящую летающую тарелку. Он рассказывает о своих одноклассниках, о том, как нашел друга в неожиданном месте, о своих домашних питомцах. Наконец, Филипп размышляет о смысле жизни. Филипп не просто рассказывает о чем-то, из каждого события он делает какие-то выводы, с которыми можно и поспорить.
Это правдивая книга о счастливом детстве, в котором дети ходят в Пушкинский музей и Большой театр и размышляют о том, что значит быть настоящим художником. В этой книге родители стараются понять своих детей. В этой книге почти не встречается слово компьютер. Это книга о последнем поколении детей, которые еще не знают, что такое социальные сети. Все события жизни они обсуждают непосредственно со своими близкими, друзьями, соседями, а не на страницах своего аккаунта. Эта книга может показаться кому-то очень веселой. А кому-то - грустной. В этой книге и родители и дети узнают много интересного не только о мальчике Филиппе, но и о себе самих.
Поскольку Маша Вайсман написала эти рассказы от лица мальчика Филиппа, то и художник Петр Перевезенцев нарисовал к ним картинки, похожие на детские рисунки. Поэтому в книге есть множество зарисованных подробностей детской жизни…