Духовное зрение. Духовное зрение и признаки проявления нового мира

Монахиня Иулиания (Соколова)

Как понимать зрение духовное?

Зрение духовное само по себе необъяснимо. Мир духовный не имеет ничего общего с нашей действительностью. Обычному пониманию и восприятию плотского или душевного человека он не поддается.

Видеть может только живой человек. Плотский же человек, у которого все мысли, чувства и стремления направлены лишь на устроение земного благополучия и угождение плоти, мертв в духовной области; она ему чужда, и он в ней слеп. У душевного человека очи ума (духа) затуманены мятущимися чувствами сердца и чрезвычайной образностью мысли. Почти все мы, а особенно художники, мыслим образами земного мира, перемешанными с фантазией, и все увлекаемся кружением чувств и сердечных влечений, а это все, как дымовой завесой, застилает от нас невещественность инобытия. Духовный мир если и видится, то видится тускло, слабо и искаженно. Поэтому ни плотской, ни душевный человек не может проникать в эту таинственную область, тем более не может черпать из нее какие-либо образы для своего творчества

Между тем, изобразительное искусство основывается на зрении. И если обычному художнику, чтобы что-то изображать, необходимо прежде научиться видеть, то и касающемуся искусства церковного, возвышенно-духовного, необходимо прозреть в этой области. А чтобы прозреть, надо в ней ожить, ощутить ее реальность, задышать ее воздухом (молитвой), почувствовать ее умиренность и бесстрастие, плениться красотой ее чистоты, радостью благоговейного предстояния пред Лицом Божиим

Евангелие говорит: "Чистый сердцем Бога узрят" (Мф. 5, 8). Чистое сердце - это смиренное сердце. Высочайший образец смирения и чистоты нам дан Самим Господом Иисусом Христом, и к следованию Ему призваны все. Достижение же этой чистоты сердца есть дело жизни и духовного опыта. Ни из слов, ни из книг этому научиться нельзя. Поэтому нельзя научить и видению духовному. Оно дается не только живущему жизнью духовной, но и достигшему уже чистоты сердца; дается как дар Божий и не всем в равной степени.

История Святой Церкви от самых первых дней Христовой Церкви до настоящего времени изобилует примерами дивного просветления духовного зрения. Преподобная Мария Египетская, никогда не видавшая преподобного Зосиму, назвала его по имени, объявила его священный сан, а потом повелела передать игумену его монастыря, чтобы он внимательнее смотрел за собою и за братией, ибо им надо во многом исправиться. Они тоже были подвижниками, но, по-видимому, многого за собою не замечали.

Преподобный Андрей, Христа ради юродивый, видевший Покров Божией Матери во Влахернском храме, встретил на городском рынке инока, которого все восхваляли за добродетельную жизнь, которому исповедовали свои грехи и давали много золота для раздачи нищим. Проходя мимо него, преподобный Андрей увидел, что его обвивает страшный змей, а вверху, в воздухе, он прочел надпись черными буквами: "Корень всякому беззаконию - змий сребролюбия". Инок же не видел и не чувствовал своей беды.

Старец Амвросий Оптинский задержал на три дня гостившего у него купца, хотя тот очень торопился по делам домой, а после, отпуская его, заповедал ему со временем поблагодарить Бога за Его к нему милость. И только через несколько лет, уже после смерти старца, открылось, что тогда купца на дороге три дня подстерегали убийцы.

Дети, не испорченные дурным воспитанием или товариществом, за чистоту своих сердец также иногда способны бывают видеть сокровенное. Старец иеросхимонах Гавриил рассказывал, что в детстве он видел то, что делается далеко, и то, что другим не видно. Рассказы его пугали мать, простую, но глубоковерующую крестьянку. Она его предостерегала и просила не вдаваться в это. С годами эта способность у него пропала и снова возникла, когда он стал уже иеросхимонахом. Он воспринимал мысли человеческие, как явный разговор, видел совершающееся на расстоянии, удостаивался видеть усопших и родников Божиих. Старец понял, что способность зреть сокровенное является у человека только при чистоте его сердца. Рассказывая кое-что об этом, он с умилением говорил: "Воистину справедливо слово Христово: чистый сердцем Бога узрят и не только Бога, но в Боге и все сокровенное мира сего узрят".

Такого просветления духовного зрения сподобляются ревнующие о чистоте сердца в конце борьбы с самим собою и с врагом рода человеческого.

Но духовное прозрение имеет множество степеней.

Через деятельное следование за Христом, через молитву, при сосредоточенном внимании ко всему тому, что человек делает, говорит и мыслит, изо дня в день, из года в год по крупинке, незаметно накапливается у него духовный опыт. Без такого личного опыта духовный мир непостижим. О нем можно философствовать, читать, рассуждать и быть в нем мертвым и слепым. И если направление пути взято правильное, то человек, прежде всего, начнет видеть свои недостатки, ошибки, свое подлинное лицо без прикрас. Увидит и путь, по которому идет, где опасности и как их избегать и т.д. Это и есть начало просветления духовного зрения. О нем мы и молимся постоянно и на утренних и вечерних молитвах, и в богослужениях, и в Псалтири, и в акафистах, и в других молитвословиях. "Молим Твою безмерную благость: просвети наша мысли, очеса и ум наш от тяжкаго сна лености восстави" (утренние молитвы). "Свет невечерний Рождшая, душу мою ослепшую просвети" (утренние молитвы). "Просвети очи мои, Христе Боже, да не когда усну в смерть" (Вечерние молитвы). "Иисусе, Свете мой, просвети мя" (акафист Спасителю). "Христе, Свете истинный, просвешаяй и освящаяй всякаго человека..." и т.д. (молитва 1-го часа).

Все случающееся в жизни нашей: скорби, болезни, страсти душевные и телесные, самые грехопадения - попускается нам для того, чтобы не в теории, а из опыта каждый познал свою глубокую немощь. Познавая же себя, мы смиряемся, по мере преуспеяния в смирении очищаемся, покаянием привлекаем благодать Божию, которая врачует духовную слепоту и дает прозрение духовным очам. Без такого, хотя бы начального, прозрения в области духовной, что может дать в своем искусстве человек, чуждый этой жизни? Образ, создаваемый им, не будет соответствовать тому, что он дерзнет выразить в красках.

"Когда кто хочет, - говорит преподобный Симеон Новый Богослов, - рассказать о доме каком, или о поле, или о царском дворце... надо наперед видеть и хорошо рассмотреть все такое и потом уже со знанием дела рассказывать о том Кто может что сказать сам от себя о каком-либо предмете, который прежде не видел? Если таким образом о видимом и земном никто не может сказать что-либо верное, не видев то своими глазами, то как можно сказывать и извещать что-либо о Боге, о Божественных вещах и святых Божиих, то есть какого общения с Богом сподобляются святые, что это за ведение Бога, которое бывает внутри их и которое производит в сердцах их неизъяснимые воздействия; как можно сказать о сем что-либо тому, кто не просвещен наперед светом ведения?"

Поэтому VII Вселенский Собор, деяния которого посвящены были утверждению иконописания, признает истинными иконописцами святых отцов Церкви. Они творят художества, ибо они опытно последовали Евангелию, имеют просветленные духовные очи и могут созерцать то, что и как надлежит изобразить на иконе. Те же, кто только владеет кистью, относятся или к исполнителям, мастерам этого дела, ремесленникам, или иконникам, как их называли у нас на Руси.

"Иконописание совсем не живописцами выдумано. Живописцу принадлежит техническая сторона дела Иконописание есть изобретение и предание святых отцов, а не живописцев. Сами оные божественные отцы наши, учительски... объявшие таинство нашего спасения, изобразили его в честных храмах, пользуясь искусством живописцев" (VII Вселенский Собор, деяние 6-е).

Итак, повторяю, видение духовное есть дар Божий, и само по себе оно необъяснимо. Здесь «мрак» как говорят святые отцы. Есть такое выражение: "Он вошел во мрак видений". В первом ирмосе канона на День Святой Троицы поется: "Божественным покровен медленноязычный мраком, извитийствова богописанный закон, тину бо оттряс очесе умнаго, видит Сущаго..." Ум - это дух Тина - здесь скорее не грех, ибо грех заваливает духовные (умные) очи, подобно непроницаемой глыбе камня, тиною же здесь может быть наша мечтательность, образность мысли, заволакивающая умные, духовные очи. Ум должен быть покрыт "темновидным" ("Лествица"), то есть необъяснимым даже на языке святых отцов смирением, должен очиститься от образов мира вещественного, и тогда его духовные очи могут прозреть, но опять не сами собою, а через прикосновение Божественных перстов.

Однако не следует думать, что сподобившийся этого дара способен бывает видеть тайны сокровенные так же свободно, как мы, например, видим окружающий нас мир внешним зрением. Под духовным просветлением зрения надо понимать особую чуткость, способность сокрушенного и смиренного сердца к восприятию того, что Богу угодно будет открыть человеку. "В душах смиренных - небесные видения", - говорит "Лествица". Это подтверждается примерами из Священного Писания и Житий святых. Когда скорбящая о смерти сына сонамитянка бросилась к ногам пророка Елисея, а его ученик хотел отстранить ее, пророк удержал его, сказав: "Оставь ее, душа у нее огорчена, а Господь скрыл от меня и не объявил мне..." ее горе (4 Цар. 4, 27).

К такому духовному зрению приложимо наименование созерцания того, что открывается по воле Божией. Одним из таких видений и откровений является древняя икона, одиноко стоящая в изобразительном искусстве всех времен и всех народов.

Итак, задачу развить видение внешнее и научить изображать увиденное берут на себя художественные школы и научают. Умение изображать то, что постигается душевным зрением и другими нашими чувствами, является достижением художника при наличии его трудолюбия и талантливости.

Видению духовному, проникающему в мир божественный, ни самому научиться произвольно, ни научить невозможно. Его можно наблюдать через соприкосновение с древней иконой, если подходить к ней не поверхностно, а глубоко, внимательно и пристально, с должной (церковной) точки зрения; можно ему удивляться и убеждаться в его правдивости и истинности, но восхитить произвольно дар Божий невозможно.

, выпущенной Сретенским монастырем в 2007 г.

Что в наше время редко приходится встречать примеры сильной, живой, могучей веры, вряд ли кто-либо станет против этого возражать. Но в то же самое время приходится порой слышать, - это приходилось слышать не раз и мне, и другим, - как иногда люди сами о себе говорят: «О, я очень религиозный, я глубоко верующий», и говорят это искренне, думая, что они в самом деле с полным основанием могут о себе так сказать. Но, увы - на это в большинстве случаев ответ будет такой: «Возлюбленные, не обманывайте себя! Посмотрите в Евангелие - там точно указаны признаки истинной веры». Вот только что в Евангелии читалось о том, каковы признаки этой веры. Господь Сам говорит, что верующих истинно, действительно, по-настоящему верующих, будут на их жизненном пути сопровождать следующие знамения: «...именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы» (Мк 16, 17–18). Вот признаки истинной веры!

Так скажи же ты, похваляющийся своей верой, есть ли у тебя эти признаки? А если нет, то чем ты хвалишься?.. Ведь из жизни Церкви мы видим, что те, кто действительно имели истинную веру, всегда думали о себе и о своей вере очень смиренно, всегда считали и сознавали себя маловерными. Получается парадокс - как бы самопротиворечивое положение: тот, кто действительно верует, своей вере не доверяет и видит себя маловерным, а тот, кто истинной живой веры, по существу, не имеет, тот думает, что он глубоко верует, и говорит о себе: мол, я очень религиозный и глубоко верующий…

Должно заметить, что подобный же парадокс мы видим и в моральной, нравственной, духовной оценке человека; в этом смысле справедливо говорят, что праведники видят себя грешниками, а грешники видят себя праведниками. Почему это так, легко уразуметь из простых примеров.

Представьте себе комнату, пыльную, душную и темную. Пока в ней темно, пыли никто не видит; но когда в нее врывается луч солнца, то он освещает комнату, и в этом луче пылинки становятся видными. Вот так же, пока человек не озарен лучом Божественной благодати, в его душе только мрак греха и суеты, он не видит как должно своих грехов и не понимает их тяжести; приходит на исповедь и не знает, о чем ему говорить. А когда человек озарен лучом Божественной благодати, тогда в свете этой благодати он видит свои прегрешения. Это и есть то, о чем мы молимся в Великом посту: «Даруй ми зрети моя прегрешения», ибо без света Божией благодати человек их и не увидит.

Другой пример: всякому известно, что на чистой простыне, на чистой скатерти и малое пятнышко видно, и бросается в глаза; а на грязной тряпке и крупные комья грязи не заметны, - там все слилось. Вот так же в душе человека грешного, не просвещенного Божией благодатью, не думающего о духовной жизни, не думающего об исправлении, не думающего об ответе пред Богом все слилось, и сам он ничего разобрать в этом не может; только всевидящий Господь видит печальное состояние души этого человека. Сам же он этого не чувствует, не замечает и думает, что он не так уж плох и то, что в Евангелии говорится о великих грешниках, к нему уж никак не относится. Святым он, быть может, себя не считает, но полагает, что он не так уж и плох…

Угодники Божии мыслили о себе совсем иначе и видели себя и свое духовное естество совсем в ином свете. Один подвижник все время плакал; ученик его спрашивал: «Отче, о чем ты так плачешь?!» - «О грехах моих, сын мой», - отвечал тот. «Да какие у тебя грехи? И почему ты их так оплакиваешь?» - «Сын мой, - отвечал подвижник, - если бы я мог, как должно, увидеть свои грехи, во всем их безобразии, то я и тебя бы просил оплакивать мои грехи вместе со мной». Так говорили о себе эти необыкновенные люди. Мы же, люди обыкновенные, не видим своей греховности и не чувствуем ее тяжести. Отсюда и получается то, о чем я только что сказал: придет человек на исповедь и не знает, что ему сказать. Иная исповедница так и говорит: «Батюшка, я все забыла». А как вы думаете, если человек, у которого болит рука, нога или какой-либо внутренний орган, идет к доктору, забудет ли он, что у него болит? Так и душа; если она действительно горит покаянным чувством, она не забудет грехов своих. Конечно, ни один человек не может вспомнить все свои грехи - все до одного, без всякого исключения. Но истинное покаяние непременно требует того, чтобы человек сознавал свою греховность, искренно сокрушался о ней.

Таким образом, грешник в силу своей духовной слепоты кажется самому себе чуть ли не праведником, а праведник считает себя грешником, потому что он привык вглядываться в свою душу и видеть в ней пятна греха и нечистоты. Как уже было сказано, мы молимся в Великом посту, чтобы Господь даровал нам зреть наши прегрешения - наши, а не чужие. Но об этом нужно молиться не только в посту, а всегда - молиться о том, чтобы Господь научил нас видеть себя как должно, и не помышлять о своей мнимой праведности. Будем же помнить, что только милость Господня может открыть человеку глаза на его истинное духовное состояние и этим поставить его на путь истинного покаяния. Аминь.

Евангелие говорит: «Чистии сердцем Бога узрят » (Мф. 5, 8). Чистое сердце - это смиренное сердце. Высочайший образец смирения и чистоты нам дан Самим Господом Иисусом Христом, и к следованию Ему призваны все. Достижение же этой чистоты сердца есть дело жизни и духовного опыта. Ни из слов, ни из книг этому научиться нельзя. Поэтому нельзя научить и видению духовному. Оно дается не только живущему жизнью духовной, но и достигшему уже чистоты сердца; дается как дар Божий и не всем в равной степени.

Преподобный Андрей, Христа ради юродивый, видевший Покров Божией Матери во Влахернском храме, встретил на городском рынке инока, которого все восхваляли за добродетельную жизнь, которому исповедовали свои грехи и давали много золота для раздачи нищим. Проходя мимо него, преподобный Андрей увидел, что его обвивает страшный змей, а вверху, в воздухе, он прочел надпись черными буквами: «Корень всякому беззаконию - змий сребролюбия». Инок же не видел и не чувствовал своей беды.

Преподобный Сергий, сидя за трапезой с братией, вдруг встал и молча поклонился до земли святителю Стефану Пермскому, направлявшемуся в то время в Москву, не имевшему времени заехать в обитель Сергиеву и издалека благословившему Преподобного и его братию. Ученики же только потом узнали от своего святого игумена причину такого его поступка. Старец Амвросий Оптинский задержал на три дня гостившего у него купца, хотя тот очень торопился по делам домой, а после, отпуская его, заповедал ему со временем поблагодарить Бога за Его к нему милость. И только через несколько лет, уже после смерти старца, открылось, что тогда купца на дороге три дня подстерегали убийцы.

Дети, не испорченные дурным воспитанием или товариществом, за чистоту своих сердец также иногда способны бывают видеть сокровенное. Старец иеросхимонах Гавриил рассказывал, что в детстве он видел то, что делается далеко, и то, что другим не видно. Рассказы его пугали мать, простую, но глубоковерующую крестьянку. Она его предостерегала и просила не вдаваться в это. С годами эта способность у него пропала и снова возникла, когда он стал уже иеросхимонахом. Он воспринимал мысли человеческие, как явный разговор, видел совершающееся на расстоянии, удостаивался видеть усопших и угодников Божиих. Старец понял, что способность зреть сокровенное является у человека только при чистоте его сердца. Рассказывая кое-что об этом, он с умилением говорил: «Воистину справедливо слово Христово: чистии сердцем Бога узрят и не только Бога, но в Боге и все сокровенное мира сего узрят».

Но духовное прозрение имеет множество степеней.

Через деятельное следование за Христом, через молитву, при сосредоточенном внимании ко всему тому, что человек делает, говорит и мыслит, изо дня в день, из года в год по крупинке, незаметно накапливается у него духовный опыт. Без такого личного опыта духовный мир непостижим. О нем можно философствовать, читать, рассуждать и быть в нем мертвым и слепым. И если направление пути взято правильное, то человек, прежде всего, начнет видеть свои недостатки, ошибки, свое подлинное лицо без прикрас. Увидит и путь, по которому идет, где опасности и как их избегать и т. д. Это и есть начало просветления духовного зрения. О нем мы и молимся постоянно и на утренних и вечерних молитвах, и в богослужениях, и в Псалтири, и в акафистах, и в других молитвословиях. «Молим Твою безмерную благость: просвети наша мысли, очеса и ум наш от тяжкаго сна лености восстави» (Утренние молитвы). «Свет невечерний Рождшая, душу мою ослепшую просвети» (Утренние молитвы). «Просвети очи мои, Христе Боже, да не когда усну в смерть» (Вечерние молитвы). «Иисусе, Свете мой, просвети мя» (Акафист Спасителю). «Христе, Свете истинный, просвещаяй и освящаяй всякаго человека...» и т. д. (Молитва 1-го часа).

Все случающееся в жизни нашей: скорби, болезни, страсти душевные и телесные, самые грехопадения - попускается нам для того, чтобы не в теории, а из опыта каждый познал свою глубокую немощь. Познавая же себя, мы смиряемся, по мере преуспеяния в смирении очищаемся, покаянием привлекаем благодать Божию, которая врачует духовную слепоту и дает прозрение духовным очам. Без такого, хотя бы начального, прозрения в области духовной что может дать в своем искусстве человек, чуждый этой жизни? Образ, создаваемый им, не будет соответствовать тому, что он дерзнет выразить в красках.

«Когда кто хочет, - говорит преподобный Симеон Новый Богослов, - рассказать о доме каком, или о поле, или о царском дворце... надо наперед видеть и хорошо рассмотреть все такое и потом уже со знанием дела рассказывать о том. Кто может что сказать сам от себя о каком-либо предмете, который прежде не видел? Если таким образом о видимом и земном никто не может сказать что-либо верное, не видев то своими глазами, то как можно сказывать и извещать что-либо о Боге, о Божественных вещах и святых Божиих, то есть какого общения с Богом сподобляются святые, что это за ведение Бога, которое бывает внутри их и которое производит в сердцах их неизъяснимые воздействия; как можно сказать о сем что-либо тому, кто не просвещен наперед светом ведения?»

«Иконописание совсем не живописцами выдумано. Живописцу принадлежит техническая сторона дела. Иконописание есть изобретение и предание святых отцов, а не живописцев. Сами оные божественные отцы наши, учительски... объявшие таинство нашего спасения, изобразили его в честных храмах, пользуясь искусством живописцев» (VII Вселенский Собор, деяние 6-е).

Итак, повторяю, видение духовное есть дар Божий, и само по себе оно необъяснимо. Здесь «мрак», как говорят святые отцы. Есть такое выражение: «Он вошел во мрак видений». В первом ирмосе канона на День Святой Троицы поется: «Божественным покровен медленноязычный мраком , извитийствова богописанный закон, тину бо оттряс очесе умнаго, видит Сущаго...» Ум - это дух. Тина - здесь скорее не грех, ибо грех заваливает духовные (умные) очи, подобно непроницаемой глыбе камня, тиною же здесь может быть наша мечтательность, образность мысли, заволакивающая умные, духовные очи. Ум должен быть покрыт «темновидным» («Лествица»), то есть необъяснимым даже на языке святых отцов смирением , должен очиститься от образов мира вещественного, и тогда его духовные очи могут прозреть, но опять не сами собою, а через прикосновение Божественных перстов.

Однако не следует думать, что сподобившийся этого дара способен бывает видеть тайны сокровенные так же свободно, как мы, например, видим окружающий нас мир внешним зрением. Под духовным просветлением зрения надо понимать особую чуткость, способность сокрушенного и смиренного сердца к восприятию того, что Богу угодно будет открыть человеку. «В душах смиренных - небесные видения», - говорит «Лествица». Это подтверждается примерами из Священного Писания и Житий святых. Когда скорбящая о смерти сына сонамитянка бросилась к ногам пророка Елисея, а его ученик хотел отстранить ее, пророк удержал его, сказав: «Оставь ее, душа у нее огорчена, а Господь скрыл от меня и не объявил мне ...» ее горе (4 Цар. 4, 27).

К такому духовному зрению приложимо наименование созерцания того, что открывается по воле Божией. Одним из таких видений и откровений является древняя икона, одиноко стоящая в изобразительном искусстве всех времен и всех народов.

Итак, задачу развить видение внешнее и научить изображать увиденное берут на себя художественные школы и научают. Умение изображать то, что постигается душевным зрением и другими нашими чувствами, является достижением художника при наличии его трудолюбия и талантливости.

Продолжаем публикацию бесед схиархимандрита Авраама (Рейдмана), духовника Ново-Тихвинского монастыря, которые проводились с мирянами и монашествующими на протяжении последних 15 лет. В этой беседе речь пойдет о том, что мешает нам воспринимать действительность в ее истинном свете.

Всем известно следующее изречение Спасителя: От сердца человеческа помышления злая исходят: прелюбодеяния, любодеяния, убийства, татьбы, лихоимства, обиды, лукавствия, лесть, студодеяния, око лукаво, хула, гордыня, безумство (Мк. 7, 21–22). Я хотел бы сегодня обратить ваше внимание на один пункт из этого перечисления, а именно - око лукаво. Получается, от сердца человеческа исходит… око лукаво. Как это понять?

Если выразить ту же мысль современным языком, можно было бы сказать, что из сердца исходит неправильный, лукавый взгляд на вещи. Об этом неправильном взгляде мне и хочется с вами поговорить. Иными словами, мы будем рассуждать сегодня о духовной слепоте, или об извращении духовного зрения.

Нам кажется, что если у нас есть зрение, значит, мы видим вещи такими, какие они есть на самом деле. Однако это не так. Мы зачастую даже не осознаём, насколько искаженно смотрим на действительность. Некоторые вещи кажутся нам совершенно очевидными, и когда с нами кто-то пытается спорить, мы кипятимся: «Вы что? Ничего не понимаете, что ли?!” А если разобраться подробнее, откуда в нас этот взгляд на вещи, то обнаружится, что мы впитали это из книг, фильмов и даже школьных уроков.

Мы не придаем значения тем впечатлениям, которые формировали нас с детства: «Подумаешь, школа! Я ничего уже и не помню, что там преподавали». Нет. Мы можем не помнить, но мы думаем так, как нас научили. Мы не можем обосновать свой образ мысли, а он зачастую произрастает из неправильного, нерелигиозного воспитания, от общения с людьми, чуждыми Церкви.

Но главная причина искаженного видения действительности, конечно же, в нашей страстности. Человек, поддавшийся той или иной страсти: гордости, гневу, зависти, видит все до такой степени превратно, что иногда не замечает очевидного, и, наоборот, воспринимает как реальность нечто несуществующее. Он разгневался - и видит кругом одних врагов, так или иначе, нарочно или неосознанно вредящих именно ему. И даже сами внешние обстоятельства, скажем погода, воспринимаются им как враждебные.

Он поддался отчаянию или унынию - и видит в каждом предмете повод для того, чтобы впасть в депрессию. Какая-нибудь мелочь, которую человек, находящийся в ровном душевном состоянии, не заметит, воспринимается им как ужасная скорбь. А если страсть в человеке обратилась в навык, то мир в его глазах все более искажается, так что это уже граничит с душевной болезнью. Он, например, до такой степени привыкает видеть кругом мнимых врагов, что подозревает в злонамеренности и правительство, и сотрудников по работе, и соседей, и членов семьи, и случайных прохожих…

Страсти действуют в нас так лукаво и мощно, что мы, сами того не понимая, вместо уродства видим красоту, а вместо красоты - уродство, вместо доброты - зло, вместо лжи - правду. Все, все, все, что нас окружает: и природа, и люди, и внутреннее наше состояние, и отношения между людьми, - все подвергается грубейшему искажению в зависимости от нашего состояния.

Находящийся под действием страсти подобен пьяному: ему говоришь здравые вещи, а он не может их воспринять, имея глаза, не видит, и, имея уши, не слышит. Греховная скверна, бьющая из сердца, как некий грязевой источник, совершенно заполняет человека и не дает ему воспринимать чистые и ясные истины. Как бы здраво и умно ты ни говорил, какие бы доводы ни приводил, даже если бы и чудо сотворил, все равно не переубедишь такого человека, потому что он увлечен страстью, как могучим потоком, и совершенно ничего не видит. Он становится как безумный, который галлюцинации принимает за действительность.

Прекрасный пример этому приводит преподобный авва Дорофей. Один монах, поддавшись страсти осуждения, вообразил, что некий брат приступает ко Святому Причащению, поев фруктов в саду. Монах рассказал об этом игумену, и тот отозвал брата в сторону, когда он подходил к Чаше, что, конечно, было неприятно. Но игумен не мог допустить до Причастия человека, проявляющего такое неблагоговение к Таинству. Он стал расспрашивать брата, и выяснилось, что тот пришел на службу прямо с послушания, а до этого его вообще не было в обители. Тому монаху только показалось, что он видел его в саду.

Иногда такое ослепление, помрачение ума доходит до крайностей. Например, на Востоке существуют учения, согласно которым действительность призрачна. Будда учил, что сознание человека образовано случайным сочетанием неких психических частиц, своего рода атомов, но не материальных, а духовных. Действительности как таковой нет, а есть только деятельность сознания. Когда человек осознаёт это, то тогда, пусть все вокруг плохо, все наполнено страданием, но частицы становятся на свои места, сознание прекращается и наступает блаженство, нирвана. Правда, кто блаженствует, непонятно: ведь никого нет.

Это пример того, как можно дойти до столь абсурдного восприятия действительности - полного ее отрицания. Вот что может сделать с человеком страсть! В буддизме это настолько очевидно, что его даже называют религией отчаяния.

Примеры поведения человека, помраченного страстью, каждый может вспомнить даже из собственной жизни. А я сейчас приведу пример из Евангелия. Вспомните ту удивительную вечерю в Вифании, на которой Господь вкушал пищу вместе с Лазарем, которого Он воскресил из мертвых. Это же было уму непостижимо, это было живое свидетельство величайшего из чудес, сотворенных Господом Иисусом Христом. Это понимали и чувствовали все апостолы, возлежавшие на этой вечере.

Но Иуда, который тоже присутствовал при воскрешении Лазаря, словно не видит того, что видят все, не осознает того, что происходит. Он думает только о том, что лишился денег, которые Мария потратила на миро для Господа и которые он мог бы украсть, если бы их опустили в его денежный ящик. Ему все равно, что здесь присутствует воскресший Лазарь, сердце его занято другим: он подсчитывает свои убытки. Сребролюбие настолько исказило в глазах Иуды действительность, что он не способен увидеть даже величайшее чудо.

Нечто подобное происходило и с книжниками и фарисеями. В словах Господа была такая сила убеждения, что даже книжники, будучи людьми образованными, не могли Ему прекословить. Но, несмотря на это, противились проповеди Спасителя, потому что под действием страстей, прежде всего гордости и тщеславия, пришли в состояние совершенной духовной слепоты и глухоты. Спаситель так и говорит о них: Слухом услышите - и не уразумеете, и глазами смотреть будете - и не увидите. Мы не можем сказать, что эти слова относятся только к фарисеям и прочим иудеям, которые не приняли проповеди Спасителя. К сожалению, они могут быть отнесены и к любому из нас, православных христиан, если мы христианами только называемся.

Люди, не принявшие Евангелия, слепы, пусть даже они, по человеческому рассуждению, имеют необыкновенные умственные способности. Но и мы, православные христиане, также можем стать слепыми, если будем следовать христианскому учению формально, если будем поддаваться действию своих страстей. Мы нередко кичимся тем, что мы христиане, что мы много знаем, мы считаем себя даже способными вести за собой и других, а на деле являемся слепцами, которые хотят стать поводырями других слепцов.

А бывает наоборот: люди простые, мало что знающие, заурядные, ограниченные благодаря просвещению благодати, благодаря искреннему, последовательному, полному восприятию евангельского учения, становятся зрячими, начинают видеть всё в истинном свете, становятся учителями и вождями слепых, имея на это право. Каковыми были и , и их ученики, так называемые мужи апостольские, и святые отцы, и все подвижники благочестия с древних времен и до наших дней.

Как же приобрести правильный взгляд на вещи, как освободиться от этой пелены, потемняющей наш ум? Для этого надо, во-первых, осознавать, что мы подвержены этой болезни, и потому смотреть на себя трезво, всегда оглядываться, задавая себе вопрос: «Может быть, я не принимаю того, что мне говорят, по той причине, что во мне действует какая-то страсть? Может быть, я сам виноват?»

Во-вторых, нужно очищать свое сердце, очищать его молитвой, очищать его трезвением. Постепенно избавляясь от оскверняющих нас помыслов, мы очистим и наш ум, то есть око, сделаем его простым. Тогда мы научимся смотреть на вещи не по-своему, не своим разумом, помраченным страстями, научимся воспринимать их не так, как велит наше греховное сердце, которому верить нельзя, а будем всё воспринимать так, как учил Господь наш Иисус Христос, как и сейчас Он учит нас через Свое святое Евангелие, через благовестие. Мы никогда не исправимся, если не приложим усилий к тому, чтобы приобрести христианский здравый смысл, чистый, правильный взгляд на вещи, такой, что будем думать не по-своему, а по-святоотечески.

Оригинальность мышления и вообще оригинальность в каком бы то ни было отношении, к которой стремятся в миру, совершенно чужда христианству. Мы ее презираем, видим в ней , с одной стороны, глупую и детскую, с другой - весьма опасную и губительную. Никакие оригинальность и исключительность нам не нужны, мы должны стремиться к тому, чтобы каждый из нас приобрел ум Христов, как апостол Павел говорил о себе и о других апостолах: Мы имеем ум Христов. Стяжавшие такой ум смогут правильно увидеть прежде всего самих себя, свой жизненный путь.

Еще раз повторю: смысл сегодняшнего наставления состоит в том, чтобы мы трезвились и каждый свой шаг сверяли с Евангелием. Через подвиг внутреннего очищения мы должны приобрести, по выражению Спасителя, око просто, тогда и наша духовная жизнь станет светлой, и мы будем изнутри просвещаемы светом.

Вопрос. Вы говорите, что мы смотрим на вещи искаженно. Но ведь у нас есть здравый смысл, неужели нельзя им руководствоваться в жизни?

Ответ. Иногда можно, в каких-то житейских ситуациях. Но надо понимать, что этот так называемый здравый смысл нуждается в пересмотре и очищении его Евангелием. Наш здравый смысл, иначе жизненный опыт, основан иногда на повторяющихся ошибках, заставляющих нас приобрести какие-то навыки, какое-то правильное отношение к вещам, но очень часто здесь примешивается и наш характера, а наш характер - это, как правило, совокупность всевозможных страстей. Конечно, там есть и добрые наклонности, но в человеке добро смешано со злом, как говорит . И у каждого из нас, в соответствии с характером, получается свой здравый смысл.

Почему мы все, имея здравый смысл, не можем найти общий язык друг с другом? Конечно же, по той причине, что на самом деле он никакой не здравый. На самом деле здесь сталкиваются разные страсти разных людей. И поэтому иногда мы, как нам кажется, здраво рассуждая, на самом деле оправдываем свою страсть. Нам кажется под действием страсти, что другого вывода нельзя сделать. Иначе поступить невозможно. Сказать иначе никак нельзя. А на самом деле это не обстоятельства заставляют нас так себя вести, а наше внутренне состояние.

Зададимся вопросом, и пусть тот же здравый смысл нам подскажет: почему на одни и те же обстоятельства разные люди реагируют по-разному? Если так уж эти обстоятельства непререкаемы и так они толкают нас к единственно правильному решению, то почему же мы видим огромное разнообразие реакций человека на обстоятельства. Именно потому, что страстность наша заставляет нас совершенно по-разному видеть события, совершенно по-разному их объяснять, интерпретировать и по-разному реагировать на них.

Вопрос. Я чаще смотрю на вещи не по-евангельски, а по-своему, из страха, что иначе мне придется потерпеть какое-то неудобство или ущерб.

Ответ. Да, во многих случаях действительно придется потерпеть какой-то ущерб. Нам удобнее, скажем, для того, чтобы удовлетворить какую-то свою страсть, поступить так то, а Евангелие говорит: «Нет, этого нельзя делать», и мы, поступая по заповеди, остаемся, допустим, голодными, или обманутыми, или обиженными. Это обязательно будет, и тут необходима борьба с собой. Но зато когда мы борьбу эту выдерживаем и побеждаем себя, то ощущаем все больше и больше благодати, чувствуем такое утешение, что готовы и вообще от всего отказаться.

Вопрос. В момент действия страсти не понимаешь, что с этим надо бороться, все помыслы кажутся самыми справедливыми: ропот, обида, тщеславие и прочее. Как это преодолеть?

Ответ. Это от неопытности. Мы не видим страсти в тот момент, когда она начинает в нас действовать, когда мы начинаем соблазняться. А сила соблазна именно в том, что он убеждает, что в данной ситуации по-другому поступить невозможно: «Как не соблазниться этой женщиной, если она такая красивая?» Или: «Как на него не рассердиться, когда он сказал то-то и то-то?» Нам кажется, что все наши доводы в этом случае совершенно очевидны и убедительны.

Как с этим бороться? Всегда помнить о Евангелии, читать его каждый день. Читать святых отцов, которые объясняют нам действие страстей. И когда мы будем содержать в памяти евангельские заповеди и святоотеческие наставления, то сможем распознавать, как в нас действуют страсти, и научимся с ними бороться. Но, конечно же, главное - это молитва. Если мы не будем молиться, то все наши теоретические знания окажутся мертвыми.

Без молитвы, в особенности молитвы Иисусовой, чтение святых отцов превращается в китайскую грамоту, мы там на самом деле ничего не поймем. И будем похожи на человека, у которого на полке стоит много книг на иностранном языке, корешки красивые, а читать он их не может. Чтение, повторю, необходимо, но только вместе с молитвой.

Господь сказал: кто дал уста человеку? кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? не Я ли Господь?

Исх.4:11

И сказал Иисус: на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы.

Иоан.9:39

Его заявление о том, что Он делает зрячими или слепыми не больше и не меньше чем подтверждение Божественной сущности Иисуса Христа. Когда Он, в синагоге Назарета, читал пророческие слова Исайи о Своем предназначении, там были слова о том, что Он будет проповедовать слепым прозрение. Любой евангелист скажет, что речь идет об исцелении физической слепоты, и будет прав, но только отчасти.

О каком же зрении говорит Иисус? Если мы прочитаем весь контекст сказанных Иисусом слов, то увидим, что эти слова были сказаны после чудесного исцеления слепорожденного. Отталкиваясь от этого чуда, Иисус, говоря с человеком получившим исцеление и фарисеями, переходит к совершенно иному виду зрения, духовному.

Зрение, о котором говорит Иисус – это способность иметь:

Правильный взгляд на истину.
Правильное понимание истины.
Адекватную оценку того, что происходит вокруг нас.

Кто-то задаст вопрос, Бог забирает зрение? Я думаю, что когда Библия говорит о негативных действиях Бога по отношению к человеку, то речь идет о том, что Бог позволяет этим вещам приходить в жизнь человека. Но при этом, важно помнить, что Бог не является источником, тьмы, Он есть свет, и в Нем нет тьмы! Он не крадет зрение, но если человек избирает иной путь, то Бог позволит этому человеку стать слепым. Другими словами, Он позволит тьме ослепить человека.

Если же и закрыто Благовествование наше , то закрыто для погибающих, для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы , чтобы для них не воссиял свет Благовествование о славе Христа, Который есть образ Бога невидимого.

2Кор.4:3,4

Источником тьмы является дьявол, это он ослепляет людей. Тьма, является той удерживающей силой, которая препятствует людям приходить к Богу. Другими словами если человек находится во тьме, то для дьявола это гарантия что его власть над данным человеком сохраниться. Тьма это гарантия рабства. Но как только приходит свет, как только человек прозревает, то рабство сатаны разрушается, приходит свобода, радость и благословения!

Процесс п розрения.

Приходит в Вифсаиду; и приводят к Нему слепого и просят, чтобы прикоснулся к нему. Он, взяв слепого за руку, вывел его вон из селения и, плюнув ему на глаза, возложил на него руки и спросил его: видит ли что? Он, взглянув, сказал: вижу проходящих людей, как деревья. Потом опять возложил руки на глаза ему и велел ему взглянуть. И он исцелел и стал видеть все ясно.

Мар.8:22-25

Процесс прозрения в нашей жизни, похож на то, что произошло в жизни этого человека. До покаяния, каждый человек находится во тьме. Он не понимает Бога, не понимает Его Слово. Когда неверующий человек начинает читать Библию, он ничего в ней не понимает, она полностью закрыта для него.

1 этап прозрения – это вопрос спасения. Когда мы получаем спасение, Слово Божье открывается для нас, и мы начинаем понимать смысл написанного. Это не значит, что мы все знаем и понимаем, но это означает, что Библия перестает быть для нас закрытой книгой. Мы обретаем зрение, которое позволяет нам видеть и понимать истину. Однако это не приводит нас автоматически к ясному, четкому и глубокому пониманию Божественных истин, мы видим, но так, как этот человек, людей, словно деревья. Он уже не слеп, но ему необходимо «второе прикосновение Иисуса».

2 этап прозрения – это приобретение четкого и ясного понимания истин из Божьего Слова. Павел говорит об этом уровне в первой главе послания к Ефесянам.

Посему и я, услышав о вашей вере во Христа Иисуса и о любви ко всем святым, непрестанно благодарю за вас [Бога], вспоминая о вас в молитвах моих, чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его, и просветил очи сердца вашего , дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых, и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его…

Еф.1:15-19

Павел говорит, что непрестанно молится о святых в Ефесе, что бы Бог просветил глаза их сердец, что бы они могли получить познание о:

Надежде призвания, это понимание нашего предназначения, нашей судьбы, нашего призвания.
Богатство славного наследия, это благословения духовные и физические, которые Бог приготовил для каждого верующего.
Безмерное могущество Его в нас, это исцеляющая и освобождающая сила Духа Святого, которая действует через верующих в этом мире.

Это то, что должен познать каждый из нас.

Павел пишет это «святым и верным во Христе Иисусе», т.е. людям, которые уверовали и получили первое прикосновение, а значит, уже не слепы. Это означает, что Павел молится именно о «втором прикосновении Иисуса». Итак, мы непосредственно подходим к условиям, для «второго прикосновения».

В Ефесянам 1:15, Павел называет 2 важных условиях (о третьем мы поговорим позже) для обретения полного духовного зрения. Можно сказать, что Павел ожидал, пока эти условия будут выполнены, и только после этого начал молиться о просвещении их сердец. Итак, давайте снова посмотрим на текст и увидим, о чем же говорит здесь апостол Павел.

Посему и и о любви ко всем святым , непрестанно благодарю за вас [Бога], вспоминая о вас в молитвах моих, чтобы Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его, и просветил очи сердца вашего, дабы вы познали, в чем состоит надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых, и как безмерно величие могущества Его в нас, верующих по действию державной силы Его…

Еф.1:15-19

Таким образом, условиями для «второго прикосновения Иисуса» являются вера и любовь ко всем святым. Если эти два условия не выполнены, то смысла в том, что бы познавать надежду призвания, богатство славного наследия для святых, а так же безмерное могущество Его в нас просто напросто нет. Человек полный неверия и эгоизма никогда не сможет раскрыться в призвании, стать каналом для Божьих благословений и Божьей силы. Именно поэтому Павел, находясь, долгое время в Ефесе, не говорил им об этих вещах. Два года в училище некоего Тиранна он учил их двум важным истинам, вере в Бога и любви ко всем святым. Он засевал их сердца добрыми зернами, он поливал эти зерна, ожидая урожая. И вот Павел получил свидетельство о внешних, он говорит, «посему и я, услышав о вашей вере во Христа Иисуса и о любви ко всем святым «. Семена, посеянные им наконец, взошли и принесли плод. И только теперь Павел начинает молиться о полном просвещении их сердец.

Сегодня мы многому учим людей, говорим о разных вещах, но упускаем главное, мы хотим быстрее, а получается медленнее. Возможно, нам нужно вернуться к опыту Павла и учить людей этим двум важным истинам, вере и любви, прежде чем говорить о чем-то еще. При этом мы не должны рассуждать так, «ну я уже пару проповедей им на эти темы сказал, наверное, хватит». Напротив, мы должны сеять так, что бы получить обильный урожай веры и любви в их жизнях. А уж потом этих людей можно высылать в служение, они могут стать каналами, как духовных, так и физических благословений. Уча людей вере и любви, мы искореняем из их сердец неверие и эгоизм, и это здорово! Мы как церковь сегодня как никогда нуждаемся в этом.

Вера.

А без веры угодить Богу невозможно; ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает.

Евр.11:6

Мы не можем без веры угодить Богу, это не возможно. Все начинается с веры и движется только ею! Моисей верой видел Невидимого, и это сделало его твердым (Евр.11:27). Вера позволяет человеку заглянуть дальше его физического зрения, Она позволяет ему увидеть Бога, Его силу и славу.

В то же время неверие – это возможность для дьявола ослеплять (2Кор4:4). Теряя веру, человек попадает под влияние князя тьмы, который не упустит возможности для того, что бы потушить свет в глазах человека, наполнив их тьмой этого мира.

Но умы их ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается неснятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом. Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их; но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается.

2Кор.3:14-16

Когда человек теряет веру, то, что описано в этих стихах происходит в обратном порядке. Дьявол сразу набрасывает покрывало на истину и тогда человек уже не может видеть истину слова Божьего адекватно. Вот почему разочаровавшемуся человеку так трудно донести очевидные истины.

Внушая сие братиям, будешь добрый служитель Иисуса Христа, питаемый словами веры и добрым учением, которому ты последовал.

1Тим.4:6

Нам нужно постоянно питаться словами веры. Без этой пищи мы никогда не сможем быть добрыми служителями Иисуса Христа. Голодный солдат, это плохой солдат, это слабый солдат. Удаляйся людей полных неверия и ропота, людей которые основывают свои рассуждения только на видимых и негативных вещах.

Любовь.

Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете , и нет в нем соблазна. А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме , и во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза .

1Иоан.2:9-11

Неправильные отношения, отсутствие любви, приносит тьму, и человек становиться неспособным видеть истину. Люди могут говорить разные вещи, делиться разными «откровениями», но Библия недвусмысленно заявляет о том, что тот, кто ненавидит своего брата, ослеплен тьмой.

Истина, рассматриваемая через призму тьмы, будет не чиста, порочна.

Любовь же наоборот дает нам возможность правильно видеть, она выводит нас во свет. Бог есть свет потому, что Он есть любовь!

Смирение.

Теперь давайте коснемся третьего условия, которое мы пропустить, просто не имеем права, это смирение.

Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть.

Откр.3:17,18

Состояние самодостаточности очень опасно. Когда человек говорит, мне это не нужно, или мне не нужен этот человек, я имею все что мне нужно, то без сомнения в нем говорит гордость. Гордость делает человека слепым, она создает в жизни человека иллюзию успеха, независимости и безопасности, но это всего-навсего иллюзия. Именно поэтому Господь говорит ангелу Лаодикийской церкви слова, которые идут в полном разрезе с представлениями его самого.

Одной из проблем гордости является то, что она изолирует человека от тех людей, в которых он нуждается. Но нам важно помнить, что мы нуждаемся в людях и не можем быть автономны или независимы. Более того, мы особенно нуждаемся в людях, которые думают не так как мы, которые мыслят иначе. Если мы смиренны, эти люди смогут помочь нам увидеть то, что без них мы увидеть оказываемся неспособны. В этом контексте мне вспоминается одна Библейская история.

И собрал царь Израильский пророков, около четырехсот человек и сказал им: идти ли мне войною на Рамоф Галаадский, или нет? Они сказали: иди, Господь предаст [его] в руки царя. И сказал Иосафат: нет ли здесь еще пророка Господня , чтобы нам вопросить чрез него Господа? И сказал царь Израильский Иосафату: есть еще один человек, чрез которого можно вопросить Господа, но я не люблю его , ибо он не пророчествует о мне доброго, а только худое, — это Михей, сын Иемвлая. И сказал Иосафат: не говори, царь, так.

3Цар.22:6-8

Очень интересная ситуация, царь Израильский говорит о том, что не хотел бы звать Михея, потому, что не любит его. Нам всем нравится, когда нас окружают люди, которые говорят о нас доброе. У царя Израильского их было 400 человек. Они всегда были готовы поддержать мнение или решение царя. Но в тот момент, когда решалась судьба самого царя, эти подпевалы оказались для него абсолютно бесполезны. Мы не должны окружать себя теми, кто бы только льстил нашему самолюбию, но теми, кто в нужный момент мог бы стать нашими глазами. Итак, нужен ли был царю пророк, который не говорил о нем доброго? Зная конец истории, мы можем с уверенностью сказать, он был для него жизненно важен! В тот момент именно от этого человека завесила жизнь царя, но царь этого не понял.

Христиане должны понять одну важную истину, мы не самодостаточны, нам нужна церковь поместная, а не вселенская. Нам нужны служители, нам нужны люди которые могли бы сказать правду, такой, какая она есть на самом деле и через это открыть нам глаза на очевидные вещи. А это возможно лишь тогда, когда мы достаточно смиренны.

Подводя итог написанному, я хотел бы сказать о том, что мы нуждаемся ясном духовном зрении. Нам нужно так много познать у Господа, т.к. если бы все наше знание и понимание было абсолютно точным, оно бы работало на все 100%, как в первоапостольской церкви. Пока этого нет, нам есть над, чем работать.