Расин жан. Жизнь после “Федры”

РАСИН, ЖАН (Racine, Jean) (1639–1699), французский драматург, творчество которого представляет собой вершину французского классицистического театра. Родился в Ферте-Милон, в семье чиновника местной налоговой службы, был крещен 22 декабря 1639. Его мать умерла в 1641 при родах второго ребенка – сестры поэта Мари. Отец женился вторично, но через два года умер совсем молодым, двадцати восьми лет от роду. Детей взяла на воспитание бабушка.

В возрасте девяти лет Расин стал пансионером школы в Бове, которая была связана с Пор-Роялем. В 1655 он был принят учеником в само аббатство. Проведенные там три года оказали решающее воздействие на его литературное развитие. Он учился у четырех выдающихся филологов-классиков той эпохи и под их руководством стал великолепным эллинистом. Впечатлительный юноша воспринял также непосредственное воздействие мощного и мрачного янсенистского движения. Конфликт между янсенизмом и пронесенной через всю жизнь любовью к классической литературе оказался для Расина источником вдохновения, определил тональность его творений.

Завершив образование в парижском коллеже Аркур, он в 1660 поселился у своего кузена Н.Витара, управляющего имения герцога де Люина. Примерно в это время у Расина появились связи в литературной среде, где он познакомился с поэтом Ж.де Лафонтеном. В том же году была написана поэма Нимфа Сены (La Nymphe de la Seine ), за которую Расин получил пенсию от короля, а также две первые свои пьесы, никогда не ставившиеся на сцене и не сохранившиеся.

Не испытывая призвания к церковной карьере, Расин все же в 1661 перебрался к дяде, священнику южного городка Юзе, в надежде получить от церкви бенефицию, которая позволила бы ему целиком посвятить себя литературному труду. Переговоры на этот счет не имели успеха, и в 1662 или 1663 Расин вернулся в Париж. Круг его литературных знакомств расширялся, перед ним открылись двери придворных салонов. Считается, что две первые из сохранившихся пьес – Фиваида (La Thébaide ) и Александр Великий (Alexandre le Grand ) – он написал по совету Мольера, который поставил их в 1664 и 1665.

По характеру Расин был человеком высокомерным, раздражительным и вероломным, его снедало честолюбие. Все это объясняет и неистовую враждебность современников, и жестокие столкновения, сопровождавшие Расина на протяжении всей его творческой жизни.

В течение двух лет, последовавших за постановкой Александра Великого , Расин укрепил связи со двором, открывавшие путь к личной дружбе с королем Людовиком XIV, обрел покровительство королевской любовницы мадам де Монтеспан. Впоследствии он выведет ее в образе «надменной Васти» в пьесе Эсфирь (Esther , 1689), написанной уже после того, как сердцем короля завладела мадам де Ментенон. Он также побудил свою любовницу, прославленную актрису Терезу Дюпарк, оставить труппу Мольера и перейти в театр «Бургундский отель», где в 1667 она сыграла заглавную роль в Андромахе (Andromaque ), одной из величайших его трагедий. Оригинальность пьесы состоит в поразительном умении Расина увидеть раздирающие душу человека свирепые страсти, бушующие под покровом усвоенной культуры. Конфликт между долгом и чувством здесь отсутствует. Обнаженное столкновение противоречивых устремлений ведет к неизбежной, разрушительной катастрофе.

Единственная комедия Расина Сутяги (Les Plaideurs ) была поставлена в 1668. В 1669 с умеренным успехом прошла трагедия Британник (Britannicus ). В Андромахе Расин впервые использовал сюжетную схему, которая станет обычной в его поздних пьесах: A преследует B, а тот любит C. Вариант этой модели дан в Британнике , где противостоят преступная и невинная пары: Агриппина и Нерон – Юния и Британник. Постановка в следующем году Береники (Bérénice ), в которой заглавную роль исполняла новая любовница Расина, мадемуазель де Шанмеле, стала одной из величайших загадок в истории литературы. Утверждали, что в образах Тита и Береники Расин вывел Людовика XIV и его невестку Генриетту Английскую, которая будто бы и подала Расину и Корнелю идею написать пьесу на один и тот же сюжет. Ныне более достоверной кажется версия, что в любви Тита и Береники отразился краткий, но бурный роман короля с Марией Манчини, племянницей кардинала Мазарини, которую Людовик хотел посадить на трон. Версия о соперничестве двух драматургов также оспаривается. Вполне возможно, что Корнель узнал о намерениях Расина и, в соответствии с литературными нравами 17 в., написал свою трагедию Тит и Береника в надежде взять верх над соперником. Если это так, он поступил опрометчиво: Расин одержал в соревновании триумфальную победу.

За Береникой последовали Баязет (Bajazet , 1672), Митридат (Mithridate , 1673), Ифигения (Iphigénie , 1674) и Федра (Phèdre , 1677). Последняя трагедия является вершиной драматургии Расина. Она превосходит все другие его пьесы красотой стиха и глубоким проникновением в тайники человеческой души. Как и прежде, здесь нет конфликта между рациональными принципами и сердечными склонностями. Федра показана как женщина в высшей степени чувственная, однако любовь к Ипполиту отравлена для нее сознанием своей греховности. Постановка Федры стала поворотным пунктом в творческой судьбе Расина. Его враги, руководимые герцогиней Буйонской, увидевшей в «кровосмесительной» страсти Федры к пасынку намек на извращенные нравы собственного кружка, предприняли все усилия, чтобы провалить пьесу. Второстепенному драматургу Прадону было поручено написать трагедию на тот же сюжет, и конкурирующая пьеса была поставлена одновременно с Федрой Расина.

Неожиданно Расин отказался от участия в последовавшей ожесточенной полемике. Женившись на набожной и домовитой Катрин де Романе, родившей ему семерых детей, он занял должность королевского историографа вместе с Н.Буало. Единственными его пьесами за этот период стали Эсфирь и Аталия (Athalie , русский перевод 1977 под названием Гофолия ), написанные по просьбе мадам де Ментенон и разыгранные в 1689 и 1691 ученицами основанной ею школы в Сен-Сире. Умер Расин 21 апреля 1699.

Утверждают, будто Корнель сказал в вечер первой постановки Британника , что Расин уделил слишком много внимания слабостям человеческой натуры. В этих словах раскрывается значение привнесенных Расином новшеств и объясняется причина жестокого соперничества драматургов, расколовшего 17 в. на две партии. В отличие от современников, мы понимаем, что в творчестве обоих отразились извечные свойства человеческой природы. Корнель, будучи певцом героического, в своих лучших пьесах изображает конфликт между долгом и чувством. Темой почти всех великих трагедий Расина является слепая страсть, которая сметает любые нравственные барьеры и ведет к неизбежной катастрофе. У Корнеля персонажи выходят из конфликта обновленными и очищенными, тогда как у Расина они терпят полное крушение. Кинжал или яд, завершающий их земное существование, в физическом плане является следствием того крушения, которое уже произошло в плане психологическом.

Расин); его произведения - это расцвет национального классицистического театра. Жан Расин появился на свет 21 декабря 1639 года в графстве Валуа, в небольшом городе Ла-Ферте-Милон; его отец был налоговым чиновником. Жана воспитывала бабушка, поскольку при родах сестры мальчика умерла их мать, а через два года и отец.

В 1649 г. Жан становится учащимся в школе, открытой при монастыре Пор-Руаяль, а с 1655 г. - учеником в самом аббатстве. У него были прекрасные учителя-филологи, благодаря чему он и сам превратился в очень знающего эллиниста. Мировоззрение, складывающееся под влиянием янсенизма, и любовь к классике, их противоречие стали для Расина во многом определяющими в его дальнейшей биографии, в частности, в творчестве, превратились в источник вдохновения. Аскетического образа жизни Жан Расин придерживался недолго и переключился на сочинение од. Завершить образование ему довелось в коллеже Аркур в Париже.

С 1666 г. он жил у двоюродного брата, управляющего герцогским имением. В этом же году состоялось его знакомство с Мольером, Лафонтеном , Буало. Ода «Нимфа Сены», восхвалявшая двор, сделала его получателем пенсии, назначенной Людовиком XIV. Известно, что в это время он написал две пьесы, которые не сохранились до нашего времени.

В 1661 г. Жан Расин переезжает в южный город Юзе, к дяде-священнику, рассчитывая на получение бенефиция от церкви, который дал бы ему шанс целиком и полностью посвятить себя занятию литературой. Однако Расин столкнулся с отказом, и ему в 1662 или 1663 г. пришлось вернуться в Париж. Находясь в столице, Жан Расин являлся активным участником литературного сообщества, его связи росли, одна за другой распахивались двери салонов, близких ко двору. Принято считать, что сам Мольер посоветовал написать пьесы «Фиваида, или Братья-враги» и «Александр Великий» и сам же поставил по ним спектакли в 1664 и 1665 гг. соответственно. Однако, несмотря на покровительство знаменитого драматурга, дебютные пьесы не стали полной демонстрацией таланта начинающего автора.

В 1667 г. выходит трагедия Расина «Андромаха», успех которой превзошел все ожидания. За годы, предшествующие постановке трагедии, Расин заметно сблизился с высшим обществом, сумел завоевать благосклонность мадам де Монтеспан, которая была любовницей короля. Его собственная пассия, актриса Тереза Дюпарк, сыгравшая в «Андромахе» главную роль, перешла к Расину из труппы Мольера. Тем не менее творческая жизнь драматурга протекала непросто, была наполнена ожесточенными столкновениями с людьми, не принимавшими его произведений, главным образом, из-за личных качеств самого Расина, его непомерного честолюбия, раздражительности, заносчивости.

В 1669 г. была достаточно тепло встречена публикой его трагедия «Британик», и гораздо больший успех имела перенесенная на театральные подмостки в следующем году после написания трагедия «Береника» (1678). После постановки была воспринята крайне негативно трагедия «Федра», и сочинение пьес литератор практически прекратил более чем на 10 лет.

В этот период Расин стал королевским историографом, сменив на должности Буало, взял в жены хозяйственную и религиозную женщину, которая подарила ему семерых детей. В 1689 и 1691 гг. он написал две единственные пьесы, которые попросила его сочинить мадам де Ментенон для постановки воспитанницами ее школы. 21 апреля 1699 г. выдающийся французский драматург скончался в Париже; похоронили его рядом с церковью Сент-Этьен-дю-Монт.

Если Корнель показывает людей такими, как они должны быть, то Расин - такими, как они есть. (Ж. де Лабрюйер)

С творчеством Расина французская классическая трагедия вступает в период зрелости, четко обозначенный рубежом в политической и культурной истории Франции. На смену заостренной политической проблематике эпохи Ришелье и Фронды с ее культом сильной воли и идеями неостоицизма приходит новое, более сложное и гибкое понимание человеческой личности, получившее свое выражение в учении янсенистов и в связанной с ним философии Паскаля. Эти идеи сыграли важную роль в формировании духовного мира Расина.

Жан Расин (Jean Racine, 1639--1699) родился в небольшом провинциальном городке Ферте-Милон в буржуазной семье, представители которой на протяжении нескольких поколений занимали различные административные должности. Такое же будущее ожидало и Расина, если бы не ранняя смерть родителей, не оставивших после себя никакого состояния. С трехлетнего возраста он находился на попечении бабушки, весьма ограниченной в средствах. Однако давние и тесные связи семьи с янсенистской общиной помогли ему бесплатно получить превосходное образование, сначала в школе при Пор-Рояле, потом в янсенистском коллеже. Янсенисты были прекрасными педагогами, строившими обучение на совершенно новых началах - кроме обязательной в ту пору латыни они обучали древнегреческому языку и литературе, большое значение придавали изучению родного языка (им принадлежит составление первой научной грамматики французского языка), риторики, основ поэтики, а также логики и философии. Пребывание в коллеже имело важное значение как для духовного развития Расина, так и для его будущей судьбы. Отпечаток философских и нравственных идей янсенизма мы находим почти во всех его трагедиях; знание древнегреческой литературы во многом определило выбор источников и сюжетов; присущее ему мастерство полемиста оттачивалось в атмосфере дискуссий и публицистических выступлений его прямых и косвенных наставников (Арно, Николя, Паскаля). Наконец, личные дружеские связи с некоторыми знатными питомцами коллежа ввели его в высшее общество, которое едва ли могло быть ему доступно при его буржуазном происхождении. В дальнейшем эти связи сыграли немалую роль в его литературной карьере.

Самая знаменитая трагедия Расина "Федра" (1677) была написана в момент, когда театральный успех Расина достиг, казалось, своего апогея. И она же стала поворотным пунктом в его судьбе, фактически подвела черту под его творчеством как театрального автора.

Первоначально трагедия называлась "Федра и Ипполит" и ее источниками послужили пьесы Еврипида ("Ипполит") и Сенеки ("Федра").

Федра, которой постоянно изменяет погрязший в пороках Тесей, чувствует себя одинокой и заброшенной, поэтому в ее душе рождается пагубная страсть к пасынку Ипполиту. Федра полюбила Ипполита потому, что в нем как бы воскрес прежний, некогда доблестный Тесей. В то же время Федра признается, что ужасный рок тяготеет над ней и ее семьей и что склонность к преступным страстям унаследована ею от предков. В нравственной испорченности окружающих убеждается и Ипполит. Обращаясь к своей возлюбленной Арикии, Ипполит заявляет, что все они "охвачены страшным пламенем порока", и призывает ее покинуть "роковое и оскверненное место, где добродетель призвана дышать зараженным воздухом".

Главное отличие Федры Расина от Федры древних авторов заключается в том, что героиня не просто выступает как типичный представитель своей испорченной среды. Она одновременно возвышается над этой средой. Так, у Сенеки характер и поступки Федры обусловлены дворцовыми нравами разнузданной эпохи Нерона. Царица изображается как натура чувственная и примитивная, живущая только своими страстями. У Расина же Федра - это человек, инстинкт и страсть соединяются с непреодолимым стремлением к правде, чистоте и совершенству. К тому же героиня ни на мгновение не забывает о том, что является не частным лицом, а царицей, от которой зависит судьба целого народа, и это усугубляет ее положение.

Трагедия главных действующих лиц, ведущих свой род от богов, в пьесе Расина напрямую связана с их происхождением. Герои воспринимают свою родословную не как честь, а как проклятье, которое обрекает на гибель. Для них это наследие страстей, а также вражды и мести, причем не простых людей, а сверхъестественных сил. Происхождение, по мнению Расина, - это великое испытание, которое оказывается не по плечу слабому смертному.

Преступная страсть Федры к пасынку с самого начала трагедии обречена. Недаром первые слова Федры в момент ее появления на сцене - о смерти. Тема смерти проходит через всю трагедию, начиная с первой сцены - вести о гибели Тесея - и вплоть до трагической развязки. Смерть и царство мертвых входят в судьбу главных действующих лиц как часть их деяний, их семьи, их мира. Таким образом, в трагедии стирается грань между земным и потусторонним.

Кульминация трагедии - это, с одной стороны, клевета Федры, а с другой - победа нравственной справедливости над эгоизмом в душе героини. Федра восстанавливает истину, но жизнь для нее нестерпима, и она убивает себя.

Основной принцип и цель трагедии - вызвать сострадание к герою, "преступному поневоле", представив его вину как проявление общечеловеческой слабости. Именно эта концепция лежит в основе расиновского понимания трагедии.

На протяжении последних лет вокруг него сгущалась сеть интриг и сплетен, его привилегированное положение и благосклонность к нему двора расценивались в аристократических кругах как посягательство на веками утвержденную социальную иерархию. Косвенно это отражало недовольство старой аристократии новыми порядками, исходившими от короля и насаждаемыми его буржуазным министром Кольбером. Расина и Буало рассматривали как буржуазных выскочек, "людей Кольбера", не упускали случая выказать им свое пренебрежение и "поставить на место". Когда в конце 1676 г. стало известно, что Расин работает над "Федрой", второстепенный драматург Прадон, приписывавший Расину неудачу своей последней пьесы, в короткий срок написал трагедию на тот же сюжет, которую предложил бывшей труппе Мольера (самого Мольера уже не было в живых). В XVIII в. биографы Расина выдвинули версию, будто пьеса была заказана Прадону главными врагами Расина - герцогиней Бульонской, племянницей кардинала Мазарини, и ее братом герцогом Неверским. Документальных подтверждений этому нет, но даже если Прадон действовал самостоятельно, он вполне мог рассчитывать на поддержку этих влиятельных лиц. Обе премьеры прошли с промежутком в два дня в двух конкурирующих театрах. Хотя ведущие актрисы труппы Мольера (в том числе и его вдова Арманда) отказались играть в пьесе Прадона, она имела бурный успех: герцогиня Бульонская скупила большое число мест в зале; ее клака восторженно аплодировала Прадону. Аналогичным образом был организован провал расиновской "Федры" в Бургундском отеле. Прошло совсем немного времени, и критика единодушно воздала должное "Федре" Расина. Прадон же вошел в историю литературы в неприглядной роли ничтожного интригана и марионетки в руках сильных мира сего.

Впоследствии "Федра" была признана лучшей трагедией драматурга, но, несмотря на это, Расин всё-таки окончательно порвал с театром и начал вести жизнь примерного семьянина. Летом 1677 года он женился на Катерине Романе - благопристойной девушке из хорошей семьи, которая даже не подозревала, что её муж - великий драматург, и до конца своих дней считала, что в театре царит разврат.

Расин Жан Батист родился 21 декабря 1639 года в Ферте-Милоне в семье провинциального судейского чиновника. Дворянство рода Расинов было недавнее «дворянство мантии», которое, на взгляд родовитой знати Франции той поры, не было «настоящим дворянством» и причислялось скорее к третьему сословию.
Рано потеряв родителей, Расин остался на попечении своей бабки, которая поместила его в коллеж города Бове, а затем в школу Гранжа в Пор-Рояле. Учителями его стали янсенисты, члены одной из религиозных сект, оппозиционной по отношению к господствующей католической церкви. Благочестивые и преданные своим религиозным убеждениям монахи-янсенисты (они были гонимы, и это не оставляло сомнений в их искренности) своим воспитанием оставили глубокий след в сознании Расина. Он навсегда остался мечтательно-религиозным, несколько склонным к меланхолии и мистической экзальтации человеком.
Расин рано полюбил поэзию Софокла и Еврипида он знал почти наизусть. Греческий роман «Теаген и Хариклея», роман о нежной романтической любви, который он прочитал случайно, его очаровал. Монахи, боясь вредного влияния книги о любви, отобрали у него роман и сожгли. Он нашел второй экземпляр. Отобрали и этот. Тогда Расин, разыскав новый экземпляр книги, заучил ее наизусть, боясь, что ее снова отберут у него и уничтожат.
В октябре 1658 года Расин прибыл в Париж, чтобы продолжить свое образование в коллеже Гаркур. Философия, или, вернее, упражнения в формальной логике, ибо к изучению последней сводился тогда курс философских наук, мало увлекла молодого поэта.
В 1660 году Париж торжественно отпраздновал свадьбу юного короля Людовика XIV. По этому случаю поэт написал оду, которую назвал «Нимфа Сены». Как и все начинающие, он отправился за одобрением к официально признанным поэтам. Знаменитый в те дни и безвозвратно забытый впоследствии Шаплен отнесся благосклонно к дарованию молодого поэта, рассказал о нем влиятельному тогда министру Людовика XIV Кольберу, и тот пожаловал ему сто луидоров от короля, а вскоре потом назначил ему и пенсию как литератору. Так получил официальное признание поэт Расин.
Образы Теагена и Хариклеи, так восхитившие когда-то Расина, не давали ему покоя. Он написал пьесу на полюбившийся ему сюжет, показал пьесу Мольеру, который был тогда директором театра Пале-Рояль. Пьеса начинающего драматурга была слаба, но чуткий Мольер заметил в ней искру подлинного дарования, и Расин стал работать по советам великого комедиографа. В 1664 году была поставлена его первая трагедия «Фиваида». Через год Расин выступил с трагедией «Александр», которая обратила на себя внимание Парижа. Ее заметил и отец французской трагедии Корнель. Однако отзыв Корнеля был суров: у молодого человека хороший поэтический дар, но никаких способностей в области драматургии, ему следует избрать иной жанр.
Не все разделяли это мнение. Известный писатель той поры, к мнению которого прислушивалась читающая Франция, Сент-Эвремон, заявил, что, прочитав пьесу Расина, он перестал сожалеть о старости Корнеля и опасаться того, что со смертью этого последнего умрет французская трагедия. Вскоре Расин оставил театр. Мольера, предпочтя театр Пти-Бурбон, которому передал для постановки и свою трагедию «Александр».
В 1667 году была поставлена «Андромаха». Нечто новое открылось французскому театру. Это была иная трагедия, отличная от тех, какие создавал Корнель. Французский зритель видел до сих пор на театральных подмостках героев волевых и сильных, способных побеждать; теперь он увидел людей с их слабостями и недостатками.
Французский зритель был очарован, но не обошлось и без нападок. Некий Сюблиньи написал комедию «Безумный день, или критика Андромахи», осмеивая отдельные речевые обороты Расина, казавшиеся ему неудачными (кстати сказать, они вошли потом в литературный обиход).
Через год Расин выступил с пьесой «Сутяги», единственной комедией. В ней он изобразил страсть сутяжничества, использовав мотивы аристофановской комедии «Осы». Зрители довольно холодно приняли пьесу; однако Мольер, присутствуя на втором ее представлении, одобрительно отозвался о ней.
Трагедия «Британик», которую Расин поставил вслед за комедией «Сутяги», несколько озадачила зрителей. Только Буало воскликнул с восторгом, подойдя к автору: «Это лучшее, что вы создали!» Впоследствии и публика по достоинству оценила эту превосходную, умную пьесу.
В 1670 году Корнель и Расин, вступив в состязание, написали две трагедии на один и тот же сюжет: Корнель – трагедию «Агесилай», Расин – «Беренику». Пьеса Расина имела большой успех у современников. Вольтер, однако, считал ее самой слабой в драматургическом наследии поэта.
Два года спустя Расин дал театру пьесу совсем необычную – трагедию о современниках (правда, это были турки) – пьесу о нравах турецкого двора, «Баязет». Рассказывают, что Корнель, присутствовавший в театре во время представления, шепнул своему соседу: «Одежды турков, но характеры французов». Это почиталось большим недостатком.
В 1673 году появляется новая пьеса Расина «Митридат», написанная в духе Корнеля. Как отнеслись к этой пьесе современники, свидетельствует письмо одной корреспондентки, г-жи де Севинье: ««Митридат» – пьеса очаровательная. Плачешь, постоянно восхищаешься, смотришь ее тридцать раз, и в тридцатый раз она кажется еще прекрасней, чем в первый».
Расин был принят в число членов Академии, в число сорока официально признанных выдающихся деятелей культуры нации. Это была большая честь. Даже Мольер не был избран академиком: этому помешало презираемое ремесло актера, от которого драматург никак не хотел отказаться. Традиционную вступительную речь Расин произнес робея, так тихо и невнятно, что Кольбер, пришедший на заседание, чтобы послушать его, ничего не разобрал. Больше на заседания Академии Расин не являлся; только позднее, когда умер Корнель, Расин произнес в Академии блестящую, взволнованную похвальную речь в честь почившего поэта.
«Ифигения в Авлиде», которую драматург закончил в 1674 году, принесла ему новый успех. Вольтер считал эту пьесу лучшей. «О трагедия трагедий! Очарование всех времен и всех стран! Горе дикарю, который не чувствует твоих великих достоинств!» – восклицал он в дни, когда ему нужно было противопоставить французскую трагедию театру Шекспира, победоносно шествующему во Францию во второй половине XVIII века.
С трагедией «Федра» (1677) связано печальное событие в жизни драматурга. Группа аристократов во главе с ближайшими родственниками кардинала Мазарини решила поиздеваться над ним. Подговорили продажного поэта-пасквилянта Прадона написать пьесу на ту же тему и вступить в состязание с Расином. Места в театре были заранее закуплены этой группой и во время представления пьесы Прадона заполнялись зрителями, в другие же дни, когда ставилась «Федра» Расина, оставались пустыми.
Эта грязная выходка оскорбила драматурга. Опечаленный, он надолго оставил театр, женился, получил должность королевского историографа, как и его друг Буало, и решил, что уже никогда не станет писать пьес.
Через двенадцать лет, однако, по просьбе госпожи де Ментенон, Расин написал пьесу «Эсфирь» (1689) для девиц пансиона Сен-Сир, находившегося на попечении этой особы. Пьеса имела три акта, но в ней не было любовного конфликта, как и требовала набожная подруга короля.
В 1691 году Расин написал последнюю свою трагедию, «Гофолия», и навсегда отошел от театра.
Как-то однажды он говорил с г-жой де Ментенон о тяжелой жизни народа. Г-жа де Ментенон просила его изложить поподробней его мысли в виде памятной записки. Расин принялся за работу с усердием, искренне печалясь о страданиях народных и надеясь хоть чем-нибудь облегчить его беды. Записка эта составленная обстоятельно, попалась на глаза королю, тот перелистал ее и остался чрезвычайно недоволен. «Если он пишет, хорошие стихи, не думает ли он еще стать и министром»? – заявил Людовик XIV.
Расин был напуган немилостью короля. Однажды, гуляя в версальском парке, он встретил г-жу де Ментенон. «Это я виновница вашего несчастья, – сказала та, – но я верну вам расположение короля, ждите терпеливо». – «Нет, этого никогда не будет, – ответил ей Расин, – меня преследует рок. У меня есть тетка (монахиня, которая считала театр сатанинским местом и потому осуждала своего племянника-драматурга). Она день и ночь молит бога о ниспослании мне всяческих несчастий, она сильнее вас». Послышался стук кареты» «Спрячьтесь, это король!» – вскричала г-жа де Ментенон. Несчастный поэт вынужден был скрыться в кустах. Таково было время, когда один недовольный взгляд монарха повергал людей впечатлительных и робких, каким был Расин, в тяжкий недуг. Расин заболел и 21 апреля 1699 года скончался. Он умер с глубокой верой в христианского бога, какую ему в юности внушили благочестивые наставники, с глубоким раскаянием в том, что позволил себе стать драматическим поэтом, нарушив заветы Пор-Рояля. Он писал в своем завещании: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Прошу, чтобы тело мое после моей кончины было перенесено в Пор-Рояль де Шам и погребено на кладбище у подножия могилы Рамона. Я покорнейше молю о том мать игуменью и монахинь, да окажут они мне эту честь, хоть признаю, что и не заслужил ее и своей прошлой скандальной жизнью (Расин имеет в виду свою поэтическую деятельность), и тем, что так мало воспользовался великолепным воспитанием, полученным в этом доме...».

Рано остался сиротой.

С 1649 года Жан Расин поступает школу при монастыре Пор-Рояль.

Жан Расин часто брал темы в античной мифологии.

«Теперь - раз уж принято проникать во внутренний мир избранных гениев, которых потомки окружают почитанием,- заглянем в его домашнюю жизнь. Мы увидим, что Мольер был человек простой, приветливый, всегда готовый помочь в беде и проложить дорогу таланту. Известно, что юный Расин принёс автору «Мизантропа» первую свою трагедию. Пьеса была непригодна к постановке; однако Мольер почувствовал силу нарождающегося гения; он уговорил молодого писателя принять от него значительную сумму и посоветовал ему сюжет «Фиваиды», в которой сам, как говорят, распределил действие по актам и сценам. Как знать, быть может, этому ласковому приему, этой благородной поддержке Мольера Франция - обязана Расином».

Оноре Бальзак , Мольер / Собрание сочинений в 24-х томах, Том 24, М., «Правда», 1960 г., с. 8.

«Жизнь и деятельность этого человека представляют большой интерес не только для истории литературы, но и для характеристики отношений между поэтами и женщинами. Каждая литература пережила период, известный под именем ложного классицизма. Странный это период: взрослые люди как бы превращаются в детей и начинают показывать, что они - взрослые.
Чего тут только не проделывается! Из старых фамильных сундуков вытаскивается старинное платье, оставшееся ещё со времён Очакова и покорения Крыма; со стен снимается устарелое оружие, уже сотни лет висящее на них; выуживаются из далёких времен забытые слова, застывшие на страницах истории формулы. И когда всё это сделано, взрослые люди, неожиданно превратившиеся в детей, начинают напяливать на себя старомодные костюмы, бряцать вышедшим из употребления оружием и говорить языком, для понимания которого нужен опытный филолог. Всё ходульно, всё вычурно, ни единое слово не говорится в простоте, а всё с ужимкой.
Об истинных чувствах, о настоящем языке страстей и речи быть не может.
Слова готовы заранее, формулы выработаны давно, и, чтобы выразить то или другое чувство, достаточно выбрать только любую фразу из богатой коллекции готовых оборотов, хранящихся под стеклом витрин в обширном музее национального лжеклассицизма.
Вместе в Корнелем Расин явился наиболее ярким, наиболее талантливым выразителем этого течения.
Герои его - как бы мраморные изваяния, но не те, с которыми сравнивали фигуры «Войны и мира» Толстого , а другие - безжизненные, неподвижные, мёртвые. Они, конечно, напоминали жизнь, но не больше, как искусственный бассейн, заключённый в гранитной рамке, напоминает море в его берегах.
Всё перепутывалось - природа с вымыслом, прошлое с настоящим. Когда выводился в пьесе француз, трудно было сказать, чего в нем больше, французского или древнеримского; когда выводился римлянин, в нём опять проглядывал тот же француз.
Ахилл галантно называет Ифигению «мадам» и читает ей написанный строгим александрийским стихом монолог о сердечных ранах, которые она причинила ему своими глазами.
Разве это не напудренный маркиз времён Людовика XIV ? Напрасно даже носят герои Расина имена: каждого из них можно назвать как угодно, и дело от этого не изменится. Душевные волнения изображались шаблонными приёмами. Вместо настоящего чувства были слова о чувствах. И люди не лгали, нет - время было такое. Чопорность обстановки, внешний лоск, наружное величие эпохи - всё воспитывало человека на внешних проявлениях. И уста с жаром шептали: «Люблю тебя!», в то время как сердце было пустынно и безмолвно.
Но жизнь предъявляла право.
Мужчины и женщины сходись, читая друг другу восторженные монологи, как это мы видели на характерном примере Шарлотты Штейн и Гёте ; но когда снимались напудренные парики и со щёк смывались румяна, люди оказывались лицом к лицу с голой действительностью. Не до монологов уже было, когда мужу приходилось выдавать жене на наряды больше, чем это было ему по средствам, или когда ребёнок пачкал пелёнки. Поэзия исчезала вместе с мишурой, из которой она была соткана, и начиналась сухая проза со всеми её неприглядными сторонами. Оттого так прекрасны бывали в то время отношения между мужчинами и женщинами вне семьи и так жалки и печальны в семейной обстановке, где более всего рельефно выступало неравенство между супругами, раньше сглаживавшееся одинаковостью париков и внешних приёмов.
Не избёг этой участи и Расин. Кто бы мог думать, что величавый, напыщенный, весь в кудрях и буклях Расин , всё существо которого, по-видимому, было строго проникнуто тремя единствами, как и его произведения, провёл жизнь с женщиной, во многих отношениях напоминавшей Матильду или Христину Гёте ?
Как и жена великого германского лирика-остроумца, жена Расина никогда не читала произведений своего мужа и даже не видела на сцене ни одной из его пьес.
Женитьба на такой особе могла быть следствием только каких-нибудь особых обстоятельств, какого-либо особого душевного настроения или запутанности понятий. И действительно, в судьбе Расина играли роль и то и другое. Он переживал душевный перелом в то время, когда встретился с женщиной, сделавшейся впоследствии его женой. Достигшему вершины славы, ему вдруг пришло в голову больше не писать драматических произведений, так как они будто бы приносят вред публике. Вместе с этим он решил вступить в суровый орден картезианцев.
Духовник, однако, посоветовал ему лучше жениться на серьёзной, благочестивой женщине, так как обязанности семейной жизни отвлекут его от нежелательной страсти к стихам лучше всяких религиозных орденов.
Расин послушался доброго совета и женился на Катерине де Романе, девушке из хорошей семьи, но, как сказано, не имевшей ни малейшего понятия о его произведениях, да и вообще не интересовавшейся литературой. Названия трагедий, прославивших имя её мужа во всей Европе, она узнавала только из бесед со знакомыми. Однажды Расин вернулся домой с тысячью луидоров, которые подарил ему Людовик XIV , и, встретив жену, хотел показать деньги, но она была не в духе, так как её ребёнок уже два дня подряд не готовил уроков.
Оттолкнув пристававшего мужа, она стала осыпать его упрёками.
Расин воскликнул:
- Послушай, об этом мы как-нибудь поговорим в другой раз, теперь же всё долой и будем счастливы!
Но жена не отставала, требуя, чтобы он тотчас же наказал ленивца. Выведенный из терпения, Расин воскликнул:
- Чёрт возьми! Но как даже не посмотреть на кошелёк, в котором тысяча луидоров?!
Однако это стоическое равнодушие к деньгам не объяснялось нравственными качествами жены Расина. Она просто была неумна. Молитвенник и дети были единственными предметами, представлявшими для неё интерес на белом свете. Всё это не раз заставляло Расина сожалеть, что он не пошёл в монастырь. Особенно негодовал он, когда заболевал какой-либо ребёнок - обстоятельство, не мешавшее ему, впрочем, быть превосходным отцом семейства, с удовольствием принимавшим участие в играх детей.
Если проследить отношения Расина к жене в связи с отношениями его героев к женщинам, то бросится в глаза удивительное сходство. Но иначе и не могло быть. XVII век во Франции ознаменовался, как мы увидим впоследствии, расцветом половых отношений, но в них и намёка не было на истинную любовь.
Женщина была только предметом удовольствия, и счастье её зависело от того, насколько она умела нравиться. С другой стороны, играла большую роль знатность происхождения женщины. Знатная женщина всегда могла рассчитывать на большой круг воздыхателей. И литература - это верное зеркало общественной жизни - оставила нам немало памятников, свидетельствующих об этой оригинальной полосе в истории женского вопроса.
Сам Расин не стеснялся навязывать своим героям пылкие чувства, в основе которых лежит только культ знатности. Об облагораживающем влиянии любви, о смягчении нравов не могло быть и речи. Наоборот, это скорее озлобляло сердца. Стоит, например, вспомнить хотя бы его Федру, которая посылает на смерть преданную служанку именно тогда, когда находится под обаянием любовного чувства. Мудрено ли, что сам Расин мало думал об искреннем чувстве, когда отдавал руку и сердце пустой, но знатной Катерине де Романе? Мудрено ли также, что впоследствии он не нашёл в ней не только истинной подруги жизни, но даже и читательницы своих произведений?».

Дубинский Н., Женщина в жизни великих и знаменитых людей, М., «Республика», 1994 г., с. 132-134.