Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства
Вместо рода Сокола (у кайюга) у онондага - род Мяча. Состав фратрий иной, чем у сенека. Три рода в первой фратрии одни и те же, но род Медведя находится теперь вместе с родом Оленя.
У онондага нет рода Сокола, у сенека нет рода Угря, однако члены этих двух родов приветствуют друг друга при встрече, как братья, будто между ними существует связь.
Племена могаук и онейда имеют только 3 рода: 1) Медведь, 2) Волк, 3) Черепаха; не имеют фратрий. При образовании конфедерации 7 из 8 родов сенека существовали у различных племен, как это следует из учреждения в каждом из них должности сахема; но могаук и онейда имели тогда только 3 названных рода: они потеряли тогда целую фратрию и еще один род из оставшейся - если (!) предположить (!), что первоначальные племена некогда состояли из одних и тех же родов.
Когда племя, организованное в роды и фратрии, подразделяется, это может произойти по линии фратриалъной организации. Хотя члены племени совершешш перемешались вследствие браков, каждый род во фратрии состоит из женщин с их детьми и потомками по женской линии, которые образуют ядро фратрии. Они должны были иметь склонность оставаться вместе на одной территории и, таким образом, могли выделиться в отдельную группу. Члены рода мужчины, женатые на женщинах из других родов и жившие при своих женах, не могли влиять на состав рода, так как их дети не принадлежали к их роду. Роды и фратрии могут быть прослежены в каждом племени.
Ирокезское племя тускарора отделилось от главного ствола в неизвестную отдаленную эпоху; тускарора ко времени их открытия жили в области реки Ныос в Северной Каролине. Около 1712 г. они были изгнаны из этой области и, переселившись в страну ирокезов, были приняты в конфедерацию как шестой ее член.
Ирокезское племя тускарора. Две фратрии из восьми родов.
I фратрия. Роды: 1) Медведь, 2) Бобр, 3) Большая
4) Угорь. черепаха,
II фратрия. Роды: 5) Серый волк, 6) Желтый волк, 7) Малая
8) Бекас. черепаха,
Тускарора имеют шесть родов общих с кайюга и онондага, пять родов - с сенека, три рода - с могаук и онейда. Род Оленя, который некогда был у них, в настоящее время вымер. Род Волка теперь разделился на два, Серый и Желтый; точно так же род Черепахи разделился на Большую и Малую. Три рода в первой фратрии совпадают с тремя родами в первой фратрии сенека и кайюга, только род Черепахи разделен на два. Так как между отделением тускарора от родственных племен и их возвращением протекло несколько сот лет, то мы имеем здесь доказательство прочности существования рода. Как и у других племен, роды одной и той же фратрии называются родами-братьями, роды другой фратрии - родами-кузенами.
Различия в составе фратрий указывают на изменение их с целью приспособления к изменившимся условиям (в результате уменьшения численности или вымирания некоторых входивших в них родов и т. д.), чтобы сохранить известное равенство в числе фраторов в каждой фратрии. Фратриагъная организация существовала у ирокезов с незапамятных времен; она древнее конфедерации, основанной свыше четырех столетий тому назад. В общем различия в родовом составе фратрий незначительны; это доказывает прочность как фратрии, так и рода. Ирокезские племена имели 38 родов и в 4 из этих племен было всего 8 фратрий.
К. МАРКС
Функции фратрии у ирокезов были частью общественные, частью религиозные,
1) Игры обычно происходили во время собраний советов племени. Например, у сенека при игре в мяч фратрии играют друг против друга и бьются об заклад одна с другой за исход игры. Каждая фратрия выставляет своих лучших игроков. Перед началом игры члены противоположных фратрий ставят в заклад предметы личной собственности, которые отдаются под охрану особых лиц во избежание конфликтов.
2) На совете племени сахемы и вожди обеих фратрий обычно садились перед воображаемым огнем совета друг против друга, и ораторы обращались к двум противоположным группам, как к представителям фратрий.
3) Если совершалось убийство, созывался сначала совет рода убитого, а затем совет рода убийцы; но часто род преступника (если убийца и убитый принадлежали к противоположным фратриям) приглашал другие роды своей фратрии, чтобы общими усилиями добиться прощения преступления. Фратрия собирала тогда совет и затем обращалась к другой фратрии, к которой отправляла делегацию с поясом из белых раковин {«вампум»}, прося собрать совет фратрии и уладить дело миром. Семье и роду убитого предлагалось удовлетворение в виде выражений сожаления и ценных подарков. Переговоры между обоими советами продолжались до тех пор, пока не было достигнуто положительное или отрицательное решение. Влияние фратрии было больше, чем отдельного рода, и при обращении за содействием к противоположной фратрии прощение было более вероятным, особенно, если имелись смягчающие обстоятельства. Поэтому греческая фратрия (до периода цивилизации) взяла на себя главным образом ведение дел об убийстве, а также об очищении убийцы, если ему удавалось избегнуть наказания; на этом основании фратрия после учреждения политического общества взяла на себя обязанность преследовать убийцу судом.
4) При похоронах лиц, пользовавшихся почетом, функции фратрий весьма заметны (стр. 95, 96). В случае смерти сахема противоположная фратрия, а не его собственная, непосредственно после похорон посылала центральному совету в Онондога, официальный {знак власти} пояс-вампум умершего вождя как извещение о его кончине. Там пояс хранился до назначения преемника, которому и передавался как отличительный знак его должности.
5) Фратрия имела непосредственное отношение к выбору сахемов и вождей отдельных родов. После того как род избирал преемника своему умершему сахему (или избирал вождя второй степени), ожидалось как нечто само собою разумеющееся, что роды той же фратрии утвердят выбор; но иногда встречались возражения со стороны противоположной фратрии. Тогда вступали советы обеих фратрий.
6) В прежнее время у сенека были «колдовские вигвамы» - «medicine lodges», они играли выдающуюся роль в их религиозном культе; иметь «колдовской вигвам» значило соблюдать важнейшие религиозные обряды и отправлять важнейшие религиозные мистерии; у сенека было две такие организации, по одной в каждой фратрии; каждая была братством, в которое новые члены принимались путем формального посвящения.
В отличие от греческой фратрии и римской курии индейская фратрия не имела официального главы; она также не имела своих служителей культа особо от рода и племени.
13 страница
моногамная семья в отдаленном будущем окажется не способной удовлетворять
потребности общества, то невозможно заранее предсказать, какой характер
будет иметь ее преемница"
ИРОКЕЗСКИЙ РОД
Мы переходим теперь к другому открытию Моргана, имеющему, по меньшей
мере, такое же значение, как и воссоздание первобытной формы семьи на
основании систем родства. Морган доказал, что обозначенные именами животных
родовые союзы внутри племени у американских индейцев по существу тожде
ственны с genea греков и gentes римлян; что американская форма -
первоначальная, а греко-римская - позднейшая, про изводная; что вс
общественная организация греков и римлян древнейшей эпохи с ее родом,
фратрией и племенем находит себе точную параллель в организации
американо-индейской; что род представляет собой учреждение, общее для всех
наро дов, вплоть до их вступления в эпоху цивилизации и даже еще позднее
(насколько можно судить на основании имеющихся теперь у нас источников).
Доказательство этого сразу разъяс нило самые трудные разделы древнейшей
греческой и римской истории и одновременно дало нам неожиданное
истолкование основных черт общественного строя первобытной эпохи до
возникновения государства. Каким простым ни кажется это открытие, когда оно
уже известно, все же Морган сделал это только в последнее время; в своей
предыдущей книге, вышедшей в 1871 г., он еще не проник в эту тайну,
раскрытие которой заставило с тех пор приумолкнуть на время [Слова "на
время" добавлены Энгельсом в издании 1891 года. Ред.] обычно столь
самоуверенных английских знатоков первобытной истории.
Латинское слово gens, которое Морган везде употребляет для обозначени
этого родового союза, происходит, как и греческое равнозначащее genos, от
общеарийского корня gan (по немецки kan, так как здесь, по общему правилу,
вместо арийского g должно стоять k), означающего "рождать". Gens, genos,
санскритское dschanas, готское (по указанному выше правилу) kuni,
древнескандинавское и англосаксонское kyn, английское kin,
средневерхненемецкое kunne означают одинаково род, происхождение. Однако
латинское gens и греческое genos употребляются специально для обозначени
такого родового союза, который гордится общим происхождением (в данном
случае от одного общего родоначальника) и образует в силу связывающих его
известных общественных и религиозных учреждений особую общность,
происхождение и природа которой оставались, тем не менее, до сих пор
неясными для всех наших историков.
Мы уже видели выше, при рассмотрении пуналуальной семьи, каков состав
рода в его первоначальной форме. Он со стоит из всех лиц, которые путем
пуналуального брака и согласно неизбежно господствующим при этом браке
предста влениям образуют признанное потомство одной определенной
родоначальницы, основательницы рода. Так как при этой форме семьи отец не
может быть установлен с достоверностью, то признается только женская линия.
Поскольку братья не могут жениться на своих сестрах, а лишь на женщинах
другого происхождения, то в силу материнского права дети, рожденные от них
этими чужими женщинами, оказываются вне данного рода. Таким образом, внутри
родового союза остается лишь потомство дочерей каждого поколения; потомство
сыновей переходит в роды своих матерей. Чем же становится эта
кровнородственная группа, после того как она конституируется как особа
группа по отношению к другим подобным группам внутри племени:
В качестве классической формы этого первоначального рода Морган берет
род у ирокезов, в частности у племени сенека В этом племени имеется восемь
родов, носящих названия животных 1) Волк, 2) Медведь, 3) Черепаха, 4) Бобр,
5) Олень, 6) Кулик, 7) Цапля, 8) Сокол. В каждом роде господствуют
следующие обычаи:
1. Род выбирает своего сахема (старейшину для мирного времени) и вожд
(военного предводителя). Сахем должен был избираться из состава самого
рода, и его должность передавалась по наследству внутри рода, поскольку по
освобождении она должна была немедленно снова замещаться, военного
предводителя можно было выбирать и не изчленов рода, а временами его вообще
могло не быть. Сахемом никогда не избирался сын предыдущего сахема, так как
у ирокезов господствовало материнское право, и сын, следовательно,
принадлежал к другому роду, но часто избирался брат предыдущего сахема или
сын его сестры. В выборах участвовали все - мужчины и женщины. Но избрание
подлежало утверждению со стороны остальных семи родов, и только после этого
избранный торжественно вводился в должность и притом общим советом всего
союза ирокезов. Значение этого акта будет видно из дальнейшего. Власть
сахема внутри рода была отеческая, чисто морального порядка; средствами
принуждения он не располагал. Вместе с тем, он по должности состоял членом
совета племени сенека, равно как и общего совета союза ирокезов. Военный
вождь мог приказывать что-либо лишь во время военных походов.
2. Род по своему усмотрению смещает сахема и военного вождя. Это
опять-таки решается совместно мужчинами и женщинами. Смещенные должностные
лица становятся после этого, подобно другим, простыми воинами, частными
лицами. Впрочем, совет племени может тоже смещать сахемов, даже против воли
3. Никто из членов рода не может вступать в брак внутри рода. Таково
основное правило рода, та связь, которая его скрепляет, это - негативное
выражение того весьма опреде ленного кровного родства, в силу которого
объединяемые им индивиды только и становятся родом. Открытием этого
простого факта Морган впервые раскрыл сущность рода. Как мало до сих пор
понимали эту сущность, показывают прежние сообщения о дикарях и варварах,
где различные объединения, образующие составные элементы родового строя,
без понимания и без разбора смешиваются в одну кучу под названиями: племя,
клан, тум и т д., причем нередко о них говорится, что внутри такого
объединения брак воспрещается. Это и создало безнадежную путаницу, среди
которой г-н Мак-Леннан смог выступить в роли Наполеона, чтобы водворить
порядок без апелляционным приговором: все племена делятся на такие, внутри
которых брак воспрещен (экзогамные), и такие, в которых он разрешаетс
(эндогамные). Вконец запутав таким образом вопрос, он пустился затем в
глубокомысленнейшие исследования, какая же из его обеих нелепых категорий
более древняя - экзогамия или эндогамия. С открытием рода, основанного на
кровном родстве и вытекающей из этого невозможности брака между его
членами, эта бессмыслица рассеялась сама собой - Разумеется, на той ступени
развития, на которой мы застаем ирокезов, запрещение брака внутри рода
нерушимо соблюдается.
4. Имущество умерших переходило к остальным членам рода, оно должно
было оставаться внутри рода. Ввиду незначительности предметов, которые мог
оставить после себя ирокез, его наследство делили между собой его ближайшие
сородичи; в случае смерти мужчины - его родные братья и сестры и брат
матери, в случае смерти женщины - ее дети и родные сестры, но не братья. По
той же причине муж и жена не могли наследовать друг другу, а также дети -
5. Члены рода обязаны были оказывать друг другу помощь, защиту и
особенно содействие при мщении за ущерб, нанесенный чужими. В деле защиты
своей безопасности отдельный человек полагался на покровительство рода и
мог рассчитывать на это; тот, кто причинял зло ему, причинял зло всему
роду. Отсюда, из кровных уз рода, возникла обязанность кровной мести,
безусловно признававшаяся ирокезами. Если члена рода убивал кто-нибудь из
чужого рода, весь род убитого был обязан ответить кровной местью. Сначала
делалась попытка к примирению; совет рода убийцы собирался и делал совету
рода убитого предложение покончить дело миром, чаще всего изъявл
сожаление и предлагая значительные подарки. Если предложение принималось,
то дело считалось улаженным. В противном случае потерпевший урон род
назначал одного из нескольких мстителей, которые были обязаны выследить и
умертвить убийцу. Если это выполнялось, род убитого не имел права
жаловаться, дело признавалось по конченным.
6. Род имеет определенные имена или группы имен, пользоваться которыми
во всем племени может только он один, так что имя отдельного человека также
указывает, к какому роду он принадлежит. С родовым именем неразрывно
связаны и родовые права.
7. Род может усыновлять посторонних и таким путем принимать их в члены
всего племени. Военнопленные, которых не убивали, становились, таким
образом, в силу усыновления в одном из родов членами племени сенека и
приобретали тем самым все права рода и племени. Усыновление происходило по
предложению отдельных членов рода: по предложению мужчин, которые принимали
постороннего как брата или сестру, или по предложению женщин, принимавших
его в качестве своего ребенка; для утверждения такого усыновлени
необходимо было торжественное принятие в род. Часто отдельные, численно
ослабевшие в силу исключительных обстоятельств роды таким образом вновь
количественно укреплялись путем массового усыновления членов другого рода,
с согласия последнего. У ирокезов торжественное принятие в род происходило
на публичном заседании совета племени, что фактически превращало это
торжество в религиозную церемонию.
8. Трудно установить у индейских родов наличие особых религиозных
празднеств; но религиозные церемонии индейцев более или менее связаны с
родом. Во время шести ежегодных религиозных празднеств ирокезов сахемы и
военные вожди отдельных родов в силу своей должности причислялись к
"блюстителям веры" и выполняли жреческие функции.
9. Род имеет общее место погребения. У ирокезов штата Нью-Йорк,
стесненных со всех сторон белыми, оно теперь исчезло, но раньше
существовало. У других индейцев оно еще сохранилось, как, например, у
находящихся в близком родстве с ирокезами тускарора, которые, несмотря на
то, что они христиане, имеют на кладбище особый ряд для каждого рода, так
что в одном ряду с детьми хоронят мать, но не отца. Да и у ирокезов весь
род умершего участвует в погребении, заботится о могиле, надгробных речах и
10. Род имеет совет - демократическое собрание всех взрослых членов
рода, мужчин и женщин, обладающих равным правом голоса. Этот совет выбирал
и смещал сахемов и военных вождей, а также и остальных "блюстителей веры";
он выносил постановления о выкупе (вергельде) или кровной мести за убитых
членов рода; он принимал посторонних в состав рода. Одним словом, он был
верховной властью в роде.
Таковы функции типичного индейского рода.
"Все его члены - свободные люди, обязанные защищать свободу друг
друга, они обладают равными личными правами - ни сахемы, ни военные
вожди не претендуют ни на какие преимущества, они составляют братство,
связанное кровными узами. Свобода, равенство, братство, хотя это
никогда не было сформулировано, были основными принципами рода, а род,
в свою очередь, был единицей целой общественной системы, основой
организованного индейского общества. Этим объясняется то непреклонное
чувство независимости и личного достоинства, которое каждый признает
за индейцами" [См. также Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 45, с.
Ко времени открытия Америки индейцы всей Северной Америки были
организованы в роды на началах материнского права. Только у немногих
племен, как, например, у дакота, роды пришли в упадок, а у некоторых
других, как у оджибве, омаха, они были организованы на началах отцовского
У очень многих индейских племен, насчитывающих более пяти или шести
родов, мы встречаем особые группы, объединяющие по три, четыре и более
родов; Морган называет такую группу фратрией (братством), передава
индейское название точно соответствующим ему греческим понятиям. Так, у
племени сенека - две фратрии; в первую входят роды 1-4, во вторую - роды
5-8. Более подробное исследование показывает, что эти фратрии большей
частью представляют первоначальные роды, на которые сперва распадалось
племя; ибо при запрещении браков внутри рода каждое племя по необходимости
должно было охватывать по крайней мере два рода, чтобы быть в состоянии
самостоятельно существовать. По мере разрастания племени каждый род, в свою
очередь, распадался на два или большее число родов, которые выступают
теперь как самостоятельные, тогда как первоначальный род, охватывающий все
дочерние роды, продолжает существовать как фратрия. У племени сенека и у
большинства других индейцев роды одной фратрии считаются братскими родами,
а роды другой фратрии являются для них двоюродными,- обоэначения, имеющие в
американской системе родства, как мы видели, весьма реальное и ясно
выраженное значение. Первоначально ни один сенека не мог вступить в брак
также внутри своей фратрии, но этот обычай уже давно вышел из употреблени
и действует только в пределах рода. По преданию племени сенека
первоначальными родами, от которых произошли другие, были роды "Медведь" и
"Олень". После того как эта новая организация пустила корни, она стала
видоизменяться в зависимости от потребности; если вымирали роды одной
фратрии, то нередко для уравнения с другими в нее переводились целые роды
из других фратрий. Поэтому мы у различных племен находим роды с одинаковыми
названиями, по разному группирующиеся во фратриях.
Функции фратрии у ирокезов - отчасти общественного, отчасти
религиозного порядка. 1) В игре в мяч фратрии выступают одна против другой;
каждая выдвигает своих лучших игроков, остальные следят за игрой,
располагаясь по фратриям, и держат друг с другом пари, делая ставку на
победу своих игроков.- 2) В совете племени сахемы и военные вожди каждой
фратрии сидят вместе, одна группа против другой, каждый оратор говорит,
обращаясь к представителям каждой фратрии как к особой корпорации.- 3) Если
в племени случалось убийство, причем убийца и убитый принадлежали не к
одной и той же фратрии, то пострадавший род часто апеллировал к своим
братским родам; они созывали тогда совет фратрии и обращались к другой
фратрии как к целому, чтобы та, в свою очередь, собрала свой совет дл
улаживания дела. Здесь фратрия, таким образом, снова выступает как
первоначальный род - и с большими шансами на успех, чем более слабый
отдельный род, от нее происшедший. - 4) В случае смерти выдающихся лиц
противоположная фратрия брала на себя заботу о похоронах и похоронных
торжествах, тогда как члены фратрии умершего участвовали в похоронах в
качестве родных покойника. Когда умирал сахем, противоположная фратри
извещала союзный совет ирокезов об освобождении должности. - 5) При выборах
сахема также выступал на сцену совет фратрии. Утверждение выбора братскими
родами считалось как бы само собой разумеющимся, но роды другой фратрии
могли представлять возражения. В таком случае собирался совет этой фратрии;
если он считал возражения правильными, выборы признавались
недействительными. - 6) Раньше у ирокезов существовали особые религиозные
мистерии, названные белыми medicine-lodges [колдовскими собраниячи. Ред.].
Просмотров: 472
Категория: »
Мы переходим теперь к другому открытию Моргана, имеющему, по меньшей мере, такое же значение, как и воссоздание первобытной формы семьи на основании систем родства. Морган доказал, что обозначенные именами животных родовые союзы внутри племени у американских индейцев по существу тожде ственны с genea греков и gentes римлян; что американская форма - первоначальная, а греко-римская - позднейшая, про изводная; что вся общественная организация греков и римлян древнейшей эпохи с ее родом, фратрией и племенем находит себе точную параллель в организации американо-индейской; что род представляет собой учреждение, общее для всех наро дов, вплоть до их вступления в эпоху цивилизации и даже еще позднее.
Мы уже видели выше, при рассмотрении пуналуальной семьи, каков состав рода в его первоначальной форме. Он со стоит из всех лиц, которые путем пуналуального брака и согласно неизбежно господствующим при этом браке предста влениям образуют признанное потомство одной определенной родоначальницы, основательницы рода. Так как при этой форме семьи отец не может быть установлен с достоверностью, то признается только женская линия. Поскольку братья не могут жениться на своих сестрах, а лишь на женщинах другого происхождения, то в силу материнского права дети, рожденные от них этими чужими женщинами, оказываются вне данного рода. Таким образом, внутри родового союза остается лишь потомство дочерей каждого поколения; потомство сыновей переходит в роды своих матерей.
В качестве классической формы этого первоначального рода Морган берет род у ирокезов, в частности у племени сенека В этом племени имеется восемь родов, носящих названия животных 1) Волк, 2) Медведь, 3) Черепаха, 4) Бобр, 5) Олень, 6) Кулик, 7) Цапля, 8) Сокол. В каждом роде господствуют следующие обычаи:
1. Род выбирает своего сахема (старейшину для мирного времени) и вождя (военного предводителя). Сахем должен был избираться из состава самого рода, и его должность передавалась по наследству внутри рода, поскольку по освобождении она должна была немедленно снова замещаться, военного предводителя можно было выбирать и не изчленов рода, а временами его вообще могло не быть. Сахемом никогда не избирался сын предыдущего сахема, так как у ирокезов господствовало материнское право, и сын, следовательно, принадлежал к другому роду, но часто избирался брат предыдущего сахема или сын его сестры. В выборах участвовали все - мужчины и женщины. Но избрание подлежало утверждению со стороны остальных семи родов, и только после этого избранный торжественно вводился в должность и притом общим советом всего союза ирокезов.
2. . Род по своему усмотрению смещает сахема и военного вождя. Это опять-таки решается совместно мужчинами и женщинами. Смещенные должностные лица становятся после этого, подобно другим, простыми воинами, частными лицами. Впрочем, совет племени может тоже смещать сахемов, даже против воли рода.
3. . Никто из членов рода не может вступать в брак внутри рода. Таково основное правило рода, та связь, которая его скрепляет, это - негативное выражение того весьма опреде ленного кровного родства, в силу которого объединяемые им индивиды только и становятся родом. С открытием рода, основанного на кровном родстве и вытекающей из этого невозможности брака между его членами, эта бессмыслица рассеялась сама собой - Разумеется, на той ступени развития, на которой мы застаем ирокезов, запрещение брака внутри рода нерушимо соблюдается.
4. Имущество умерших переходило к остальным членам рода, оно должно было оставаться внутри рода. Ввиду незначительности предметов, которые мог оставить после себя ирокез, его наследство делили между собой его ближайшие сородичи; в случае смерти мужчины - его родные братья и сестры и брат матери, в случае смерти женщины - ее дети и родные сестры, но не братья. По той же причине муж и жена не могли наследовать друг другу, а также дети - отцу.
5. Члены рода обязаны были оказывать друг другу помощь, защиту и особенно содействие при мщении за ущерб, нанесенный чужими. В деле защиты своей безопасности отдельный человек полагался на покровительство рода и мог рассчитывать на это; тот, кто причинял зло ему, причинял зло всему роду.
6. Род имеет определенные имена или группы имен, пользоваться которыми во всем племени может только он один, так что имя отдельного человека также указывает, к какому роду он принадлежит. С родовым именем неразрывно связаны и родовые права.
7. . Род может усыновлять посторонних и таким путем принимать их в члены всего племени. Военнопленные, которых не убивали, становились, таким образом, в силу усыновления в одном из родов членами племени сенека и приобретали тем самым все права рода и племени. Усыновление происходило по предложению отдельных членов рода: по предложению мужчин, которые принимали постороннего как брата или сестру, или по предложению женщин, принимавших его в качестве своего ребенка; для утверждения такого усыновления необходимо было торжественное принятие в род. Часто отдельные, численно ослабевшие в силу исключительных обстоятельств роды таким образом вновь количественно укреплялись путем массового усыновления членов другого рода, с согласия последнего.
8. . Трудно установить у индейских родов наличие особых религиозных празднеств; но религиозные церемонии индейцев более или менее связаны с родом
9. . Род имеет общее место погребения. У ирокезов штата Нью-Йорк, стесненных со всех сторон белыми, оно теперь исчезло, но раньше существовало. У других индейцев оно еще сохранилось, как, например, у находящихся в близком родстве с ирокезами тускарора, которые, несмотря на то, что они христиане, имеют на кладбище особый ряд для каждого рода, так что в одном ряду с детьми хоронят мать, но не отца.
10. . Род имеет совет - демократическое собрание всех взрослых членов рода, мужчин и женщин, обладающих равным правом голоса. Этот совет выбирал и смещал сахемов и военных вождей, а также и остальных "блюстителей веры"; он выносил постановления о выкупе (вергельде) или кровной мести за убитых членов рода; он принимал посторонних в состав рода. Одним словом, он был верховной властью в роде
Функции фратрии у ирокезов - отчасти общественного, отчасти религиозного порядка. 1) В игре в мяч фратрии выступают одна против другой; каждая выдвигает своих лучших игроков, остальные следят за игрой, располагаясь по фратриям, и держат друг с другом пари, делая ставку на победу своих игроков. - 2) В совете племени сахемы и военные вожди каждой фратрии сидят вместе, одна группа против другой, каждый оратор говорит, обращаясь к представителям каждой фратрии как к особой корпорации. - 3) Если в племени случалось убийство, причем убийца и убитый принадлежали не к одной и той же фратрии, то пострадавший род часто апеллировал к своим братским родам; они созывали тогда совет фратрии и обращались к другой фратрии как к целому, чтобы та, в свою очередь, собрала свой совет для улаживания дела. Здесь фратрия, таким образом, снова выступает как первоначальный род - и с большими шансами на успех, чем более слабый отдельный род, от нее происшедший. - 4) В случае смерти выдающихся лиц противоположная фратрия брала на себя заботу о похоронах и похоронных торжествах, тогда как члены фратрии умершего участвовали в похоронах в качестве родных покойника. Когда умирал сахем, противоположная фратрия извещала союзный совет ирокезов об освобождении должности. - 5) При выборах сахема также выступал на сцену совет фратрии. Утверждение выбора братскими родами считалось как бы само собой разумеющимся, но роды другой фратрии могли представлять возражения. В таком случае собирался совет этой фратрии; если он считал возражения правильными, выборы признавались недействительными. - 6) Раньше у ирокезов существовали особые религиозные мистерии, названные белыми medicine-lodges.{*61} Эти мистерии у племени сенека устраивались двумя религиозными братствами, имевшими особые правила посвящения новых членов; на каждую из обеих фратрий приходилось по одному такому братству. - 7) Если, что почти несомненно, четыре lineages (колена), населявших ко времени завоевания четыре квартала Тласкалы, были четырьмя фратриями, то это доказывает, что как фратрии у греков, так и подобные же родовые союзы у германцев, имели также значение военных единиц; эти четыре lineages выступали в бой, каждая как особый отряд в своей форме и с собственным знаменем, под начальством собственного вождя.
Что же характеризует отдельное индейское племя в Америке?
1. Собственная территория и собственное имя. Каждое племя владело, кроме места своего действительного поселения, еще значительной областью для охоты и рыбной ловли.
2. . Особый, лишь этому племени свойственный диалект. В действительности племя и диалект по существу совпадают; новообразование племен и диалектов путем разделения происходило в Америке еще недавно и едва ли совсем прекратилось и теперь.
3. Право торжественно вводить в должность избранных родами сахемов и военных вождей.
4. . Право смещать их, даже против желания их рода. Так как эти сахемы и военные вожди состоят членами совета племени, то эти права племени по отношению к ним объясняются сами собой.
5. Общие религиозные представления (мифология) и культовые обряды.
6. . Совет племени для обсуждения общих дел. Он состоял из всех сахемов и военных вождей отдельных родов, их подлинных представителей, потому что они в любое время могли быть смещены; он заседал публично, окруженный прочими членами племени, которые имели право вступать в обсуждение и высказывать свое мнение; решение выносил совет.
7. . У некоторых племен мы встречаем верховного вождя, полномочия которого, однако, весьма невелики. Это один из сахемов, который в случаях, требующих немедленного действия, должен принимать временные меры до того, как совет сможет собраться и принять окончательное решение
Таким образом, самое позднее в начале XV века сложился оформленный "вечный союз" - конфедерация, которая, осознав приобретенную ею силу, немедленно приобрела наступательный характер и в период своего наивысшего могущества, около 1675 г., завоевала окружавшие ее значительные пространства, частью прогнав, частью обложив данью местных жителей. Союз ирокезов представляет самую развитую общественную организацию, какую только создали индейцы, не переступившие низшей ступени варварства.Основные черты союза были таковы:
1. Вечный союз пяти родственных по крови племен на основе полного равенства и самостоятельности во всех внутренних делах племени. Это кровное родство составляло подлинную основу союза.
2. . Органом союза был союзный совет, состоявший из 50 сахемов, равных по положению и авторитету, этот совет выносил окончательные решения по всем делам союза.
3. . Места для этих 50 сахемов, как носителей новых должностей, специально учрежденных для целей союза, были при его создании распределены между племенами и родами.
4. . Эти союзные сахемы были также сахемами в своих племенах и обладали правом участия и голоса в совете племени.
5. Все постановления союзного совета должны были приниматься единогласно.
7 Союзный совет мог быть созван каждым из советов пяти племен, но не мог собираться по собственному почину.
8. Заседания происходили в присутствии собравшегося народа, каждый ирокез мог взять слово, решение же выносил только совет.
9.В союзе не было никакого единоличного главы, никакого лица, возглавлявшего исполнительную власть.
10 Зато союз имел двух высших военных вождей с равными полномочиями и равной властью
Таков был тот общественный строй, при котором ирокезы прожили свыше четырехсот лет и еще живут до сих пор. Государство предполагает особую публичную власть, отделенную от всей совокупности постоянно входящих в его состав лиц.
эта организация была обречена на гибель. Дальше племени она не пошла, образование союза племен означает уже начало ее разрушения, как мы это еще увидим и как мы это уже видели на примерах попыток ирокезов поработить другие племена. Все, что было вне племени, было вне закона. При отсутствии заключенного по всей форме мирного договора царила война между племенами, и эта война велась с той жестокостью, которая отличает человека от остальных животных и которая только впоследствии была несколько смягчена под влиянием материальных интересов. Находившийся в полном расцвете родовой строй, каким мы наблюдали его в Америке, предполагал крайне неразвитое производство, следовательно, крайне редкое население на обширном пространстве, отсюда почти полное подчинение человека враждебно противостоящей и непонятной ему окружающей природе, что и находит свое отражение в детски наивных религиозных представлениях. Племя оставалось для человека границей как по отношению к иноплеменнику, так и по отношению к самому себе: племя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и поступках. Как ни импозантно выглядят в наших глазах люди этой эпохи, они неотличимы друг от друга, они не оторвались еще, по выражению Маркса, от пуповины первобытной общности. Власть этой первобытной общности должна была быть сломлена, - и она была сломлена. Но она была сломлена под такими влияниями, которые прямо представляются нам упадком, грехопадением по сравнению с высоким нравственным уровнем старого родового общества. Самые низменные побуждения - вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего достояния - являются воспреемниками нового, цивилизованного, классового общества; самые гнусные средства - воровство, насилие, коварство, измена - подтачивают старое бесклассовое родовое общество и приводят к его гибели. А само новое общество в течение всех двух с половиной тысяч лет своего существования всегда представляло только картину развития незначительного меньшинства за счет эксплуатируемого и угнетенного громадного большинства, и оно остается таким и теперь в еще большей степени, чем когда бы то ни было прежде.
Функции фратрии у ирокезов - отчасти общественного, отчасти религиозного порядка. 1) В игре в мяч фратрии выступают одна против другой; каждая выдвигает своих лучших игроков, остальные следят за игрой, располагаясь по фратриям, и держат друг с другом пари, делая ставку на победу своих игроков.- 2) В совете племени сахемы и военные вожди каждой фратрии сидят вместе, одна группа против другой, каждый оратор говорит, обращаясь к представителям каждой фратрии как к особой корпорации.- 3) Если в племени случалось убийство, причем убийца и убитый принадлежали не к одной и той же фратрии, то пострадавший род часто апеллировал к своим братским родам; они созывали тогда совет фратрии и обращались к другой фратрии как к целому, чтобы та, в свою очередь, собрала свой совет для улаживания дела. Здесь фратрия, таким образом, снова выступает как первоначальный род - и с большими шансами на успех, чем более слабый отдельный род, от нее происшедший. - 4) В случае смерти выдающихся лиц противоположная фратрия брала на себя заботу о похоронах и похоронных торжествах, тогда как члены фратрии умершего участвовали в похоронах в качестве родных покойника. Когда умирал сахем, противоположная фратрия извещала союзный совет ирокезов об освобождении должности. - 5) При выборах сахема также выступал на сцену совет фратрии. Утверждение выбора братскими родами считалось как бы само собой разумеющимся, но роды другой фратрии могли представлять возражения. В таком случае собирался совет этой фратрии; если он считал возражения правильными, выборы признавались недействительными. - 6) Раньше у ирокезов существовали особые религиозные мистерии, названные белыми medicine-lodges [колдовскими собраниячи. Ред.]. Эти мистерии у племени сенека устраивались двумя религиозными братствами, имевшими особые правила посвящения новых членов; на каждую из обеих фратрий приходилось по одному такому братству. - 7) Если, что почти несомненно, четыре lineages (колена), населявших ко времени завоевания 159 четыре квартала Тласкалы, были четырьмя фратриями, то это доказывает, что как фратрии у греков, так и подобные же родовые союзы у германцев, имели также значение военных единиц; эти четыре lineages выступали в бой, каждая как особый отряд в своей форме и с собственным знаменем, под начальством собственного вождя.
Как несколько родов образуют фратрию, так несколько фратрий, если брать классическую форму, образуют племя; в некоторых случаях у значительно ослабленных племен не достает среднего звена - фратрии. Что же характеризует отдельное индейское племя в Америке?
1. Собственная территория и собственное имя. Каждое племя владело, кроме места своего действительного поселения, еще значительной областью для охоты и рыбной ловли. За пределами этой области лежала обширная нейтральная полоса, простиравшаяся вплоть до владений ближайшего племени; у племен с родственными языками эта полоса была уже: у племен, не родственных друг другу по языку,- шире. Эта полоса - то же самое, что пограничный лес германцев, необитаемая область, которую создали вокруг своей территории свевы Цезаря; это то же, что isarnholt (по датски Jarnved, limes Danicus) между датчанами и германцами, Саксонский лес и branibor (по-славянски "защитный лес"), от которого получил свое название Бранденбург,- между германцами и славянами. Область, отделенная такого рода неопределенными границами, составляла общую землю племени, признавалась таковой соседними племенами, и племя само защищало ее от посягательств. На практике неопределенность границ большей частью оказывалась неудобной только тогда, когда население сильно разрасталось.- Названия племен, по-видимому, большей частью скорее возникали случайно, чем выбирались сознательно, с течением времени часто бывало, что племя получало от соседних племен имя, отличное от того, которым оно называло себя само, подобно тому как немцам их первое историческое общее наименование "германцы" было дано кельтами.
2. Особый, лишь этому племени свойственный диалект. В действительности племя и диалект по существу совпадают; новообразование племен и диалектов путем разделения происходило в Америке еще недавно и едва ли совсем прекратилось и теперь. Там, где два численно ослабевших племени сливаются в одно, бывает, что в виде исключения в одном и том же племени говорят на двух весьма родственных диалектах. Средняя численность американских племен ниже 2000 человек; однако племя чироки насчитывает 26000 человек наибольшее в Соединенных Штатах число индейцев, говорящих на одном диалекте.
3. Право торжественно вводить в должность избранных родами сахемов и военных вождей.
4. Право смещать их, даже против желания их рода. Так как эти сахемы и военные вожди состоят членами совета племени, то эти права племени по отношению к ним объясняются сами собой. Там, где образовался союз племен и все вошедшие в него племена представлены в союзном совете, указанные права переходят к последнему.
5. Общие религиозные представления (мифология) и культовые обряды.
"Индейцы были на свой варварский манер религиозным народом"
Мифология индейцев до сих пор еще отнюдь не подвергалась критическому изучению; предметам своих религиозных представлений - всякого рода духам они уже придавали человеческий облик, но низшая ступень варварства, на которой они находились, не знает еще наглядных изображений, так называемых идолов. То был культ природы и стихий, находившийся на пути развития к многобожию. Различные племена имели свои регулярные празднества с определенными формами культа, а именно - танцами и играми; танцы в особенности были существенной составной частью всех религиозных торжеств; каждое племя проводило свои празднества отдельно.
6. Совет племени для обсуждения общих дел. Он состоял из всех сахемов и военных вождей отдельных родов, их подлинных представителей, потому что они в любое время могли быть смещены; он заседал публично, окруженный прочими членами племени, которые имели право вступать в обсуждение и высказывать свое мнение; решение выносил совет. Как правило, каждый присутствующий мог, по желанию, высказаться, женщины также могли представлять свои соображения через избранного ими оратора. У ирокезов для окончательного решения требовалось единогласие, как это было и в германских общинах марках при решении некоторых вопросов. В ведение совета племени входило, в частности, регулирование отношений с другими племенами; он принимал и направлял посольства, объявлял войну и заключал мир. Если дело доходило до войны, то вели ее большей частью добровольцы. В принципе каждое племя считалось состоящим в войне со всяким другим племенем, с которым оно не заключило мирного договора по всей форме. Военные выступления против таких врагов организовывались большей частью отдельными выдающимися воинами; они устраивали военный танец, и всякий, принявший в нем участие, заявлял тем самым о своем присоединении к походу. Отряд немедленно организовывался и выступал. Защита принадлежащей племени территории от нападения также большей частью осуществлялась путем призыва добровольцев. Выступление в поход и возвращение из похода таких отрядов всегда служили поводом для общественных торжеств. Согласия совета племени на такие походы не требовалось, его не испрашивали и не давали. Это совершенно то же самое, что и частные военные походы германских дружин, как их нам рисует Тацит, только у германцев дружины уже приобрели более постоянный характер, составляют устойчивое ядро, которое организуется уже в мирное время и вокруг которого в случае войны группируются остальные добровольцы. Такие военные отряды редко бывали многочисленны; самые крупные военные экспедиции индейцев, даже на большие расстояния, совершались незначительными боевыми силами. Если несколько таких отрядов объединялось для какого-нибудь крупного предприятия, каждый из них подчинялся только своему собственному вождю; согласованность плана похода в той или иной степени обеспечивалась советом этих вождей. Таков же был способ ведения войны у алеманнов на Верхнем Рейне в IV веке, согласно описанию Аммиана Марцеллина.
7. У некоторых племен мы встречаем верховного вождя, полномочия которого, однако, весьма невелики. Это один из сахемов, который в случаях, требующих немедленного действия, должен принимать временные меры до того, как совет сможет собраться и принять окончательное решение. Здесь перед нами едва намечающийся, но большей частью не получивший дальнейшего развития прообраз должностного лица, обладающего исполнительной властью; такое должностное лицо скорее появилось, как мы увидим, в большинстве случаев, если не везде, в результате развития власти верховного военачальника.
Дальше объединения в племя подавляющее большинство американских индейцев не пошло. Немногочисленные племена их, отделенные друг от друга обширными пограничными полосами, ослабляемые вечными войнами, занимали небольшим числом людей громадное пространство. Союзы между родственными племенами заключались то там, то тут в случае временной необходимости и с ее исчезновением распадались. Однако в отдельных местностях первоначально родственные, но впоследствии разобщенные племена вновь сплачивались в постоянные союзы, делая, таким образом, первый шаг к образованию наций. В Соединенных Штатах наиболее развитую форму такого союза мы встречаем у ирокезов. Выйдя из мест своего поселения к западу от Миссисипи, где они, вероятно, составляли ветвь большой родственной группы да-кота, они после долгих странствований осели в нынешнем штате Нью-Йорк, разделившись на пять племен сенека, кайюга, онондага, онейда и могаук. Они существовали за счет рыбной ловли, охоты и примитивного огородничества, жили в деревнях, большей частью защищенных частоколами. Число их никогда не превышало 20000 человек, во всех пяти племенах было несколько общих родов, они говорили на весьма родственных диалектах одного и того же языка и населяли сплошную территорию, которая была поделена между пятью племенами. Так как территория эта была ими недавно завоевана, то совместные действия этих племен против племен, вытесненных ими, стали естественным явлением, вошедшим в обычай. И таким образом, самое позднее в начале XV века сложился оформленный "вечный союз" - конфедерация, которая, осознав приобретенную ею силу, немедленно приобрела наступательный характер и в период своего наивысшего могущества, около 1675 г., завоевала окружавшие ее значительные пространства, частью прогнав, частью обложив данью местных жителей. Союз ирокезов представляет самую развитую общественную организацию, какую только создали индейцы, не переступившие низшей ступени варварства (следовательно, исключая мексиканцев, новомексиканцев и перуанцев). Основные черты союза были таковы:
1. Вечный союз пяти родственных по крови племен на основе полного равенства и самостоятельности во всех внутренних делах племени. Это кровное родство составляло подлинную основу союза. Из пяти племен три назывались отцовскими и были между собой братьями; два других назывались сыновними и также были братскими племенами между собой. Три рода - старейшие - были еще представлены живыми членами во всех пяти племенах, три других рода - в трех племенах, члены каждого из этих родов все считались братьями во всех пяти племенах. Общий язык, имевший различия только в диалектах, был выражением и доказательством общего происхождения.
2. Органом союза был союзный совет, состоявший из 50 сахемов, равных по положению и авторитету, этот совет выносил окончательные решения по всем делам союза.
3. Места для этих 50 сахемов, как носителей новых должностей, специально учрежденных для целей союза, были при его создании распределены между племенами и родами. При освобождении должности соответствующий род вновь замещал ее путем выборов; он мог также во всякое время сместить своего сахема, но право введения в должность принадлежало союзному совету.
4. Эти союзные сахемы были также сахемами в своих племенах и обладали правом участия и голоса в совете племени.
5 Все постановления союзного совета должны были приниматься единогласно.
7 Союзный совет мог быть созван каждым из советов пяти племен, но не мог собираться по собственному почину.
8. Заседания происходили в присутствии собравшегося народа, каждый ирокез мог взять слово, решение же выносил только совет.
9. В союзе не было никакого единоличного главы, никакого лица, возглавлявшего исполнительную власть.
10 Зато союз имел двух высших военных вождей с равными полномочиями и равной властью (два "царя" спартанцев, два консула в Риме).
Таков был тот общественный строй, при котором ирокезы прожили свыше четырехсот лет и еще живут до сих пор. Я подробно описал этот строй, следуя Моргану, так как здесь мы имеем возможность изучить организацию общества, еще не знающего государства. Государство предполагает особую публичную власть, отделенную от всей совокупности постоянно входящих в его состав лиц Поэтому Маурер, который, руководствуясь верным чутьем, признает германский марковый строй чисто общественным институтом, существенно отличным от государства, хотя большей частью и послужившим позднее основой для последнего, во всех своих работах исследует по степенное возникновение публичной власти из первоначального маркового, сельского, подворного и городского строя и наряду с ним. На примере североамериканских индейцев мы видим, как первоначально единое племя постепенно распространяется по огромному материку, как племена, расчленяясь, превращаются в народы, в целые группы племен, как изменяются языки, становясь не только взаимно непонятными, но и утрачивая почти всякий след первоначального единства; как наряду с этим внутри племен отдельные роды расчленяются на несколько родов, а старые материнские роды сохраняются в виде фратрий, причем, однако, названия этих старейших родов остаются все же одинаковыми у отдаленных друг от друга территориально и давно отделившихся племен - "Волк" и "Медведь" являются еще родовыми названиями у большинства всех индейских племен. И всем им присущ в общем и целом вышеописанный строй, не считая только того, что многие из них не дошли до союза родственных племен.
Но мы видим также, что коль скоро основной общественной ячейкой является род, из него с почти непреодолимой необходимостью,- ибо это вполне естественно,- развивается вся система родов, фратрий и племени. Все три группы представляют различные степени кровного родства, причем каждая из них замкнута в себе и сама управляет своими делами, но служит также дополнением для другой. Круг дел, подлежащих их ведению, охватывает всю совокупность общественных дел человека, стоящего на низшей ступени варварства. Поэтому, встречая у какого-нибудь народа род как основную общественную ячейку, мы должны будем искать у него и племенную организацию подобную той, которая здесь описана, и там, где есть достаточно источников, как у греков и римлян, мы не только найдем ее, но и убедимся, что даже в тех случаях, когда источников не хватает, сравнение с американским общественным строем поможет нам разрешить труднейшие сомнения и загадки.
И что за чудесная организация этот родовой строй во всей его наивности и простоте! Без солдат, жандармов и полицейских, без дворян, королей, наместников, префектов или судей, без тюрем, без судебных процессов - все идет своим установленным порядком. Всякие споры и распри разрешаются сообща теми, кого они касаются,- родом или племенем, или отдельными родами между собой; лишь как самое крайнее, редко применяемое средство грозит кровная месть, и наша смертная казнь является только ее цивилизованной формой, которой присущи как положительные, так и отрицательные стороны цивилизации. Хотя общих дел гораздо больше, чем в настоящее время,- домашнее хозяйство ведется рядом семейств сообща и на коммунистических началах, земля является собственностью всего племени, только мелкие огороды предоставлены во временное пользование отдельным хозяйствам,- тем не менее нет и следа нашего раздутого и сложного аппарата управления. Все вопросы решают сами заинтересованные лица, и в большинстве случаев вековой обычай уже все урегулировал. Бедных и нуждающихся не может быть - коммунистическое хозяйство и род знают свои обязанности по отношению к престарелым, больным и изувеченным на войне. Все равны и свободны, в том числе и женщины. Рабов еще не существует, нет, как правило, еще и порабощения чужих племен. Когда ирокезы около 1651 г. победили племя эри и "нейтральную нацию" 161, они предложили им вступить полноправными членами в свой союз, только после того как побежденные отклонили это, они были изгнаны со своей территории. А каких мужчин и женщин порождает такое общество, показывают восторженные отзывы всех белых, соприкасавшихся с неиспорченными индейцами, о чувстве собственного достоинства, прямодушии, силе характера и храбрости этих варваров.
Примеры этой храбрости мы видели совсем недавно в Африке Кафры зулусы несколько лет тому назад, как и нубийцы несколько месяцев назад - племена, у которых родовые учреждения еще не исчезли,- сделали то, на что не способно ни одно европейское войско. 162 Вооруженные только копьями и дротиками, не имея огнестрельного оружия, они под градом пуль заряжающихся с казенной части ружей английской пехоты - по общему признанию первой в мире по боевым действиям в сомкнутом строю - продвигались вперед на дистанцию штыкового боя, не раз расстраивали ряды этой пехоты и даже опрокидывали ее, несмотря на чрезвычайное неравенство в вооружении, несмотря на то, что они не отбывают никакой воинской повинности и не имеют понятия о строевой службе. О том, что в состоянии они выдержать и выполнить, свидетельствуют сетования англичан по поводу того, что кафр в сутки проходит больше, чем лошадь, и быстрее ее. У него мельчайший мускул, крепкий, как сталь, выделяется словно плетеный ремень,- говорит один английский художник.
Так выглядели люди и человеческое общество до того, как произошло разделение на различные классы. И если мы сравним их положение с положением громадного большинства современных цивилизованных людей, то разница между нынешним пролетарием или мелким крестьянином и древним свободным членом рода окажется колоссальной.
Это одна сторона дела. Но не забудем, что эта организация была обречена на гибель. Дальше племени она не пошла, образование союза племен означает уже начало ее разрушения, как мы это еще увидим и как мы это уже видели на примерах попыток ирокезов поработить другие племена. Все, что было вне племени, было вне закона. При отсутствии заключенного по всей форме мирного договора царила война между племенами, и эта война велась с той жестокостью, которая отличает человека от остальных животных и которая только впоследствии была несколько смягчена под влиянием материальных интересов. Находившийся в полном расцвете родовой строй, каким мы наблюдали его в Америке, предполагал крайне неразвитое производство, следовательно, крайне редкое население на обширном пространстве, отсюда почти полное подчинение человека враждебно противостоящей и непонятной ему окружающей природе, что и находит свое отражение в детски наивных религиозных представлениях. Племя оставалось для человека границей как по отношению к иноплеменнику, так и по отношению к самому себе: племя, род и их учреждения были священны и неприкосновенны, были той данной от природы высшей властью, которой отдельная личность оставалась безусловно подчиненной в своих чувствах, мыслях и поступках. Как ни импозантно выглядят в наших глазах люди этой эпохи, они неотличимы друг от друга, они не оторвались еще, по выражению Маркса, от пуповины первобытной общности. Власть этой первобытной общности должна была быть сломлена,- и она была сломлена. Но она была сломлена под такими влияниями, которые прямо представляются нам упадком, грехопадением по сравнению с высоким нравственным уровнем старого родового общества. Самые низменные побуждения - вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего достояния - являются воспреемниками нового, цивилизованного, классового общества; самые гнусные средства - воровство, насилие, коварство, измена подтачивают старое бесклассовое родовое общество и приводят к его гибели. А само новое общество в течение всех двух с половиной тысяч лет своего существования всегда представляло только картину развития незначительного меньшинства за счет эксплуатируемого и угнетенного громадного большинства, и оно остается таким и теперь в еще большей степени, чем когда бы то ни было прежде.
ГРЕЧЕСКИЙ РОД
Греки, подобно пеласгам и другим соплеменным народам, уже в доисторическое время были организованы сообразно тому же органическому ряду, что и американцы: род, фратрия, племя, союз племен. Фратрии могло не быть, как у дорийцев, союз племен мог образоваться не везде, но во всех случаях основной ячейкой был род. К моменту своего появления на исторической арене греки стояли на пороге цивилизации; между ними и американскими племенами, о которых была речь выше, лежат почти целых два больших периода развития, на которые греки героической эпохи опередили ирокезов. Род греков поэтому уже отнюдь не архаический род ирокезов, печать группового брака [В издании 1884 г. вместо слов "группового брака" напечатано "пуналуальной семьи". Ред.] начинает заметно стираться. Материнское право уступило место отцовскому; возникающее частное богатство пробило этим свою первую брешь в родовом строе. Вторая брешь была естественным следствием первой: так как после введения отцовского права имущество богатой наследницы должно было бы при ее замужестве переходить к ее мужу, следовательно, в другой род, то была подорвана основа всего родового права и не только стали допускать, но и сделали для такого случая обязательным, чтобы девушка вы ходила замуж внутри своего рода в интересах сохранения за последним этого имущества.
Согласно греческой истории Грота, афинский род, в частности, покоился на следующих основаниях:
1. Общие религиозные празднества и исключительное право жречества совершать священные обряды в честь определенного бога, предполагаемого родоначальника рода и обозначаемого в качестве такового особым прозвищем.
2. Общее место погребения (ср. "Эвбулид" Демосфена).
3. Право взаимного наследования.
4. Взаимная обязанность оказывать друг другу в случае насилия помощь, защиту и поддержку.
5. Взаимное право и обязанность в известных случаях вступать в брак внутри рода, особенно когда дело касалось девушек-сирот или наследниц.
6. Владение, по крайней мере в некоторых случаях, общим имуществом, наличие собственного архонта (старейшины) и казначея.
Далее, несколько родов было объединено во фратрию, но менее тесными узами; однако и здесь мы видим подобного же рода взаимные права и обязанности, в особенности совместное отправление определенных религиозных церемоний и право преследования в случае убийства члена фратрии. Все фратрии одного племени имели, в свою очередь, общие, регулярно повторявшиеся священные празднества, которые возглавлялись избранным из среды благородных (эвпатридов) филобасилеем (старейшиной племени)
Так говорит Грот. Маркс же добавляет к этому: "Однако и сквозь греческий род явственно проглядывает дикарь (например, ирокез)" [Маркс К., Энгельс Ф., Соч. т. 45, с. 328. Ред.]. Он будет заметен еще явственнее, если мы продолжим исследование несколько дальше.
В самом деле, греческому роду свойственны еще следующие черты:
7. Счет происхождения в соответствии с отцовским правом.
8. Запрещение браков внутри рода, за исключением браков с наследницами. Это исключение и его оформление как закона подтверждают, что старое правило было еще в силе. Это вытекает также из общеобязательного правила, что женщина, выходя замуж, тем самым отказывалась от участия в религиозных обрядах своего рода и переходила к обрядам мужа, во фратрию которого она и зачислялась. Согласно этому, а также известному месту у Дикеарха, брак вне своего рода был правилом, а Беккер в "Харикле" прямо считает, что никто не мог вступать в брак внутри своего рода.
9. Право усыновления родом, оно осуществлялось посредством усыновления одной из семей, но с соблюдением публичных формальностей, и только в виде исключения.
10. Право избирать и смещать старейшин. Мы знаем, что каждый род имел своего архонта; о том, что эта должность переходила по наследству в определенных семьях, не говорится нигде. До конца эпохи варварства всегда следует предполагать отсутствие строгого [Слово "строгого" добавлено Энгельсом в издании 1891 года. Ред.] наследования должностей, совершенно несовместимого с порядком, при котором богатые и бедные внутри рода пользовались полным равноправием.
Не только Грот, но и Нибур, Моммзен и все другие историки классической древности до сих пор не справились с вопросом о роде. Как ни верно обрисовали они многие его признаки, они всегда видели в нем группу семей и в силу этого не могли понять природу и происхождение рода. При родовом строе семья никогда не была и не могла быть ячейкой общественной системы, потому что муж и жена неизбежно принадлежали к двум различным родам. Род целиком входил во фратрию, фратрия - в племя, семья входила наполовину в род мужа и наполовину в род жены. Государство в своем публичном праве также не признает семьи, и она до сих пор существует только как объект частного права. Между тем вся наша историческая наука исходит до сих пор из нелепого предположения, ставшего, особенно в XVIII веке, незыблемым, что моногамная отдельная семья, которая едва ли древнее эпохи цивилизации, была тем ядром, вокруг которого постепенно кристаллизовалось общество и государство.
"Г-ну Гроту следует далее указать,- прибавляет Маркс,- что хотя греки и выводили свои роды из мифологии, эти роды древнее, чем созданная ими самими мифология с ее богами и полубогами" [См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 45, с. 330. Ред.]
Морган предпочитает ссылаться на Грота, так как он все же признанный и вполне заслуживающий доверия свидетель Грот рассказывает далее, что каждый афинский род носил имя, перешедшее к нему от его предполагаемого родоначальника, что до Солона во всех случаях, а после Солона при отсутствии завещания члены рода (gennetes) умершего наследовали его имущество и что в случае убийства преследование преступника перед судом было правом и обязанностью в первую очередь родственников, затем членов рода и, наконец, членов фратрии убитого
"Все, что известно нам о древнейших афинских законах основано на
родовых и фратриальных делениях"
То есть она плывет против ветра? И тем не менее плывет так быстро? Впрочем, ветер может влиять на скорость, только если ты на поверхности. Но на поверхности ее не было: я ведь смотрел, кричал – безрезультатно. Как знать, если бы меня тогда осенила благодать и я догадался воспользоваться браслетом, он, быть может, обнаружил бы своего двойника на Лючином запястье. Но я не родился умным, это факт. Может быть, хотя бы счастливым? Об этом думать не стану, пока не увижу Лючану живой и здоровой.
Но если она уже ушла на глубину, то такая скорость и вообще становится немыслимой. Разве что она не сама плывет, а какая-то тварь ухватила ее и уносит. Однако пока еще никаких монстров тут не замечалось. Это, конечно, слабый аргумент, но лучше, чем ничего. А огонек точки-два уже едва заметен, совсем потускнел, его вспышки теперь скорее угадываются, чем четко различаются… Вот сейчас он был еще или уже нет? Скорее – нет.
– "Триолет", каково расстояние до точки-два в момент прекращения сигнала?
"Определенно в две мили".
– Сколько времени прошло с момента, когда сигнал точки-два перестал приниматься?
Впрочем, его ответ мне не нужен: время фиксируется журналом непрерывно. Сколько же там?.. Четыре часа? Это я столько времени провалялся без сознания? Ну ты даешь, Разитель. А о чем, собственно, думал наш чудесный космореплаватель?
– "Триолет", почему не привел меня в сознание раньше? У тебя что, нет экспресс-метода?
"Ускорение процесса грозило осложнениями и было опасно для здоровья. Кроме того, такие действия не были предусмотрены программой".
– Какой программой, черт бы…
"Выполняемой мною".
Все-таки он глуп. Все они дураки, эти компьютерные навигаторы. Им не понять, что бывают положения, в которых собственное здоровье отходит на самый последний план. В их сложнейших схемах и умнейших программах не нашлось местечка для такой логики – логики любящего человека.
Такие, значит, пироги с капустой.
4
Лючана перевела дыхание. Не сразу: нормальный дыхательный ритм был давно уже утрачен во время суматошной борьбы с волнами, ветром, обломками кустов. Дыхание чуть успокоилось, но тут же ее стало тошнить. С трудом извернувшись, она подняла голову над низким бортом. Потом, зачерпнув горстью воды, омыла лицо. И стала осматриваться.
Находилась она сейчас в странном суденышке, чьи борта лишь немного поднимались над водой, но когда она попала внутрь, оно оказалось куда просторнее, чем представлялось: неожиданно глубоко сидело в воде. И, видимо, обладало сильным мотором: скорости хватало, чтобы не позволить стихиям сбить суденышко с курса – против ветра и волны. Если позволить ветру с волнами хоть на миг развернуть лодку – или как это суденышко назвать – боком к волнам – моряки, кажется, говорят "лагом", – ее вмиг опрокинет, а тогда… Сама Лючана еще сколько-то продержится, у нее есть маска (Лючана, как хорошая хозяйка, отлично помнила, что у нее есть и чего нет), – но двое, находящиеся здесь, кроме нее самой, наверняка не выдержат долго. А за нею был долг благодарности: они как-никак вытащили ее из воды, помогли взобраться сюда, перевалиться грудью через борт как раз в миг самой большой растерянности: когда обрушилась эта дикая волна и Ра вдруг исчез из виду. Значит, теперь пришел ее черед выручить их – насколько это окажется в ее силах.
Лючана не могла видеть того, что находилось перед лодкой: – весь передний сектор обзора закрывала спина сбросившей куртку женщины, ее спасительницы, – загорелая, мускулистая, мокрая (все здесь было мокрым, и на дне суденышка плескалась вода, хотя и немного). Тем не менее Лючана была уверена, что они удаляются от того места, где ее подобрали, вовсе не в ту сторону, куда высокой волной швырнуло Ра, а почти в противоположную: не по ветру, а в полный бейдевинд; Лючана достаточно ходила под парусами, чтобы разбираться в таких вещах и без помощи мужа. И ей было понятно, что подобный курс далеко не самый выгодный, скорее наоборот. Наверное, у этих людей были причины держать именно такое направление, но ее это никак не устраивало. И она схватила женщину за плечо. Та повернула голову, лицо ее выражало гнев.
– Туда надо! Туда! – Лючана свободной рукой показала направление. – Человек гибнет!
Выкрикнула она это на теллуре, сразу же сообразила, что этот язык мог быть тут совершенно незнакомым, и повторила уже на линкосе.
– Сиди тихо! – крикнула женщина в ответ на том же языке.
Лючана упрямо покачала головой, но женщина уже отвернулась. Склонившись вперед, что-то проговорила в самое ухо сидевшему перед нею и управлявшему судном мужчине. Мысли Лючаны были сейчас не совсем в порядке, но все-таки ей показалось, что она узнала обоих: та самая пара, за которой они с Ра еще совсем недавно подсматривали. Они вытащили ее, да, но нужно ли ей, чтобы ее увезли куда-то далеко от места, где она и Ра потеряли друг друга?
Курс оставался прежним. Мгновение она колебалась: настоять на своем? Применить силу? Но выиграть – никаких шансов, одной ей в этих условиях не управиться. Ра умеет выживать и (ей очень хотелось верить в это) продержится до того времени, когда она сможет организовать помощь. Сейчас суденышко направлялось куда-то туда, где есть, надо надеяться, более надежное убежище и люди, и там ее поймут (в это тоже верилось), едва ветер уляжется, выйдут на поиски; судя по тому, что ее вот вытащили, здесь не было принято считать, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. А раз так…
Вот такие мысли пробегали в голове Лючаны, и как-то не возникло вполне уместного вопроса: а как эти люди отнесутся к ней? Их ведь разыскивали, значит, считают в чем-то виноватыми? Почему-то Лючане казалось само собою разумеющимся, что их и искали только ради того, чтобы оказать помощь, приняв их посадку за вынужденную. Собственно, а какие могли быть причины для иного к ним отношения? Нет, видимо, сейчас следовало сидеть спокойно, можно было даже закрыть глаза, чтобы не пугаться каждой высокой волны, то и дело грозившей похоронить их.
Лючана так и сделала. И открыла глаза, лишь почувствовав, что скорость лодки заметно уменьшается. А открыв их, распахнула и рот – от удивления, хотя лишь на секунду.
Удивление было вызвано тем, что судно за эти несколько минут изменилось: если раньше ничто не защищало находившихся в нем от ветра и брызг, то теперь и капли воды, и несший их воздушный поток примерно в полуметре над головами сидевших в лодке словно бы налетали на что-то, на невидимую крышу, вернее – купол, взявшийся как бы неизвестно откуда. "Вероятнее всего, полевая защита", – спокойно, как о чем-то обычном и ожидаемом, подумала Лючана. Приходилось ей видывать такие лодочки с компьютерным шкипером, чей пульт и монитор обычно размещались на носу. Лючана угадала его по привычному голубоватому свету. Внутри стало не только суше, но и спокойнее: качка все уменьшалась, а вскоре и совсем прекратилась. Лючана глянула по сторонам – вокруг была только вода, и это говорило о том, что судно погрузилось уже целиком. Странно, и это тоже почему-то не удивило Лючану – может быть, ее способность удивляться на сегодня была исчерпана, слишком уж много новых впечатлений выпало на ее долю за нынешний день.
Мотор теперь звучал чуть громче и на более низких нотах, суденышко продолжало погружаться с ощутимым дифферентом на нос: уходило в глубину. Потом вдруг рокот смолк, но движение продолжалось, только теперь уже какая-то внешняя сила двигала судно-капсулу, вспомнила Лючана недавно услышанное от этих людей слово.
Вокруг по-прежнему виднелась только вода, она становилась все более темной – света оставалось меньше и меньше, как и полагалось на глубине. Это не казалось страшным. Но через несколько мгновений пришел и испуг, пусть и недолгий: парочка, находившаяся на передних сиденьях, вдруг исчезла, как и вся носовая часть лодки, словно суденышко уперлось в густейший туман и стало погружаться в него, чему купол нимало не препятствовал. Страх подсказал Лючане, что сейчас и она погрузится в эту субстанцию и там наверняка задохнется, потому что этим дышать нельзя. Сердце дало сбой, но лишь на секунду.
А потом туман разом исчез, словно его и не было, и снова стали видны и люди, и вся капсула целиком, и все, что открылось снаружи, до сих пор почему-то не замечавшееся, – странное, воистину неожиданное: обширный купол со множеством углублений и выступов, нарушавших плавную кривизну поверхности, озаренных огнями, окрашенных в разные цвета. Над куполом – еще две-три капсулы примерно таких же размеров, как та, в которой Лючана сейчас сидела. Там и еще какие-то странности были, но рассмотреть все просто не было времени: вода за иллюминаторами исчезла, они оказались в какой-то трубе или камере, где было темно, но уже через несколько секунд стены, вызывавшие ощущение темноты, исчезли, стало светло, а затем и купол, накрывавший лодку, с негромким щелчком исчез, и Лючана с удовольствием встала во весь рост, как и те двое, чьей спутницей она оказалась.
Потянулась с удовольствием, разминая уставшие и затекшие мускулы. Глянула вокруг и поймала взгляд того парня, что управлял капсулой. Он смотрел на нее – не в лицо, а ниже, где пляжный наряд едва-едва и очень условно прикрывал то, что всегда вызывает у мужиков определенную реакцию. Взгляд был выразительным, в этом-то Лючана разбиралась. И сразу же невольно подумала, что без сложностей тут, пожалуй, не обойтись, потому что уже и женщина повернулась к ней и оценивающим взглядом охватила всю, с ног до головы, очень неласковым взглядом. Да, будут осложнения, утвердилась в первоначальном предположении Лючана, и в этот миг женщина подала команду: "Выходим".
