Красное и черное жюльен сорель. Сорель и Растиньяк как герои «романа-карьеры. Жюльен Сорель – одиночка, кот бросил вызов общ-ву, чтобы достичь места наверху. Характер человека-отражение его в других людях, рождение, воспитание, семья

Блестящее подтверждение правоты своей эстетической программы Стендаль дал в романе "Красное и черное", над которым работал в 1829-1830 гг. Роман появился в ноябре 1830 г. и носил подзаголовок "Хроника XIX века". Уже этот подзаголовок свидетельствует о том, что Стендаль судьбе своего героя придавал самый широкий, эпохальный смысл.

Между тем, судьба эта - в силу своей необычности, экстраординарности - на поверхностный взгляд может показаться частной, единичной. Такому пониманию вроде бы способствует и то обстоятельство, что сюжет романа Стендаль заимствовал из судебной хроники. В 1827 г. в его родном городе Гренобле общественное мнение было взбудоражено судебным процессом над неким Антуаном Берте, молодым человеком, который был домашним учителем в семье одного дворянина. Он влюбился в мать своих воспитанников и в припадке ревности пытался ее застрелить. В начале 1828 г. Берте был казнен. Эта история во многом и легла в основу стендалевского романа.

Итак, как будто исключительный случай, газетная сенсация, чуть ли не материал для детективного или бульварного романа. Однако само обращение Стендаля к тому источнику было далеко не случайно. Его, оказывается, давно интересовала "судебная газета", потому что она представлялась ему одним из важнейших документов своей эпохи. В частных трагедиях, подобных трагедии Берте, Стендаль усматривал существенную для общества тенденцию.

Стендаль одним из первых нащупывает один из самых больных нервов своего века, его общественной системы, основанной на подавлении личности и потому закономерно порождающей преступность. Дело оказывается не в том, что человек преступил черту, а в том, какую черту он преступил, какой закон нарушил. С этой точки зрения роман "Красное и черное" в самой резкой форме демонстрирует противоположность между естественным правом личности и теми рамками, которые предоставляет ей для реализации этих прав закон.

Стендаль до предела заостряет эту проблему тем, что в качестве героя берет незаурядную личность плебейского происхождения. Его Жюльен Сорель - сын плотника, но в то же время человек, одержимый честолюбивыми устремлениями. Его честолюбие если не чуждо тщеславия, то совершенно чуждо алчности. Он прежде всего хочет занять подобающее ему место в общественной системе. Он прекрасно осознает, что не только не хуже других, преуспевающих, но и умнее, серьезнее их. Свою энергию, свои силы Жюльен Сорель готов употребить на благо общества, а не только на свое личное благо. Но он в то же время и хорошо знает, что его плебейское происхождение висит на его мечтаниях тяжелым грузом.

Очень важно осознать эту социально-психологическую основу поведения Жюльена. Если он очень долго пытается приспосабливаться к официальной морали, то это не просто элементарный расчет лицемерия; да, он быстро понял, как ему надо себя вести, но у него во всех его подвигах лицемерия всегда присутствуют и горечь оттого, что иного пути ему, плебею, судьба не оставила, и вера в то, что это - только необходимая временная тактика, и еще самолюбивая гордость: вот он, плебей, так легко и быстро, не хуже других усвоил законы света, правила игры. Успехи в лицемерии ранят его душу, его чувствительную, искреннюю в основе своей натуру, но и тешат его плебейскую гордость! Для него главное не пробиться наверх, а доказать, что он может пробиться наверх, если захочет. Это очень важный нюанс. Жюльен не становится волком среди волков: не случайно Стендаль нигде не ставит своего героя в такую ситуацию, чтобы он "грыз других" -как, например, это готов делать бальзаковский Люсьен о "Утраченных иллюзиях". Жюльен Сорель в отличие от него нигде не выступает в роли предателя, нигде не идет по трупам, по судьбам других людей Там, где тактика лицемерия вступает в особенно резкое противоречие с естественным чувством и с нравственностью, Жюльен всегда как бы попадает в ловушку: чувство в критический момент всегда одерживает у него победу над рассудком, сердце - над холодной логикой приспособленчества.

Стендаль не случайно так много внимания уделяет любовным приключениям Жюльена; они как лакмус его подлинной человеческой ценности. Он ведь поначалу расчетливо влюбляет в себя и госпожу де Реналь, и Матильду - вроде бы по той самой логике, которой всегда остаются верны бальзаковские герои. Любовь светской женщины для них - самый верный путь к успеху. Для Жюльена, конечно, и тут главное - самоутверждение плебея, но внешне он тоже склонен рассматривать любовные похождения как ступени к достижению своих целей.

Я бы назвал образ Жюльена Сореля триумфом стендалевского психологизма и демократизма одновременно. Вся психология Жюльена, как мы видели, отмечена сознанием плебейской гордости, постоянно ущемляемого чувства собственного человеческого достоинства. Эта мятущаяся душа, этот гордый человек гибнет оттого, что он стремится к счастью, а общество предлагает ему для достижения цели лишь такие средства, которые ему глубоко противны; противны потому, что он "не волк по крови своей". А эту его внутреннюю честность Стендаль явно связывает именно с его плебейством. Мысль о том, что в буржуазный век подлинная страсть и подлинное величие души возможны только среди простолюдинов - излюбленная, заветная мысль Стендаля. Именно здесь стендалевская тема страсти приобретает четко выраженный демократический характер.

Не случайно, конечно, на страницах романа в связи с образом Жюльена у самых различных людей не раз возникают ассоциации с деятелями Французской революции - Дантоном и Робеспьером. Образ Жюльена Сореля весь овеян этим атмосферным дыханием революции, бунта - именно плебейского бунта.

Внешне этот вывод в применении к Жюльену может показаться натяжкой, потому что внешне его путь на всем протяжении романа - это вроде бы путь лицемерного честолюбца и карьериста (недоброжелательные критики даже называли книгу Стендаля “учебником лицемерия”). Поднимаясь со ступеньки на ступеньку по общественной лестнице эпохи Реставрации, от скромной должности домашнего учителя в захолустном провинциальном городке к должности секретаря всесильного маркиза де ла Моля в Париже. Жюльен повсюду лицемерит. Правда, мы уже выяснили, что такое поведение ему навязывает само общество. Уже в Верьере - на первом этапе своей биографии - Жюльен понимает, что от него требуется. Малейшее подозрение в либерализме, в вольнодумстве может мгновенно лишить человека его общественного положения: и пожалуйста, Сорель объявляет басни Лафонтена безнравственными; поклоняясь в душе Наполеону, он бранит его на людях, потому что в эпоху Реставрации это самый верный путь. Не менее успешно он лицемерит в Париже, в ломе маркиза де ла Моля. В образе умного демагога де ла Моля критики усматривают черты сходства с Талейраном - одним из самых хитрых политиков Франции того времени, человека, сумевшего остаться на государственных постах при всех многочисленных французских политических режимах конца XVIII и начала XIX в. Талейран возвел лицемерие в ранг государственной политики и оставил Франции блестящие, по-французски отточенные формулы этого лицемерия.

Итак, в истории Жюльена надо различать два слоя, два измерения. На поверхности перед нами - история человека приспосабливающегося, лицемерного, карьериста, не всегда безупречными путями пробивающегося наверх - можно сказать, классическое амплуа французской реалистической литературы XIX в., и бальзаковских романов в частности. На этом уровне, в этом измерении Жюльен Сорель - вариант Эжена Растиньяка, Люсьена Шардона, впоследствии мопассановского "милого друга". Но в глубине сюжета в истории Жюльена действуют иные законы - там идет параллельная линия, там развертываются приключения души, которая структурирована “по-итальянски”, т. е. движима не расчетом, не лицемерием, а страстью н теми самыми “первыми побуждениями", которых, по Талейрану, следует бояться, ибо они всегда благородны. Об это изначальное благородство, повторю, разбиваются все вроде безупречно выстроенные и рассчитанные стратегические диспозиции Жюльена.

Первое время эти две линии нами даже не воспринимаются, мы даже не подозреваем об их наличии и об их тайной работе, тайном взаимодействии. Мы воспринимаем образ Жюльена Сореля в строгом соответствии с моделью: он давит в себе все лучшие порывы ради карьеры. Но вот в развитии сюжета наступает момент, когда мы останавливаемся в растерянности Логика "модели" дает резкий сбой. Это сцена, когда Жюльен стреляет в госпожу де Реналь за ее “донос". До этого момента, по сюжету, Сорель поднялся на очередную очень важную ступеньку: он уже в Париже, он секретарь влиятельного маркиза де ла Моля и он влюбляется в его дочь (а точнее, влюбляет ее в себя). Госпожа де Реналь, прежняя его любовь, осталась где-то там, в Верьере, она уже забыта, она уже пройденный этап. Но г-жа де Реналь, узнав о предстоящей женитьбе Жюльена на Матильде де ла Моль, пишет на него "донос" отцу Матильды, чтобы предостеречь отца от этого "опасного" человека, жертвою которого стала она сама. Узнав об этом, Жюльен, никому ничего не сказав, отправляется в Верьер, прибывает туда в воскресенье, входит в церковь и стреляет в г-жу де Реналь. Его, разумеется, тут же арестовывают как убийцу.

Вся эта внешняя "детективная" канва описана четко, динамично, без всяких эмоций - Стендаль сообщает одни “голые факты”, ничего не объясняя. Он, столь дотошный в мотивации поступков своего героя, именно здесь, в мотивации его преступления, оставил зияющую брешь. И это именно то, что поражает читателей - да и не только читателей, но и критиков. Сцена покушения Жюльена на г-жу де Реналь породила массу истолкований - потому что она не укладывалась в "модель", в логику.

Что же тут происходит? С самой поверхностной, фактической точки зрения Жюльен Сорель мстит женщине, которая своим доносом испортила его карьеру, т. е. о вроде бы поступок карьериста. Но сразу же и возникает вопрос: какой же это карьерист, если всякому ясно, что он окончательно тут себя губит - не только карьеру, но и вообще жизнь! Значит, если даже перед нами и карьерист, то весьма нерасчетливый, импульсивный. А если еще точнее говорить - в этот момент Жюльен фактически уже делает выбор, предпочитая карьере, ее дальнейшим унижениям смерть, верное самоубийство. Это и означает, что во внешний рисунок роли, в амплуа карьериста ворвалась наконец стихия тех самых внутренних побуждений, которые до этого подавлял в себе Жюльен. Внутреннее измерение, подспудная, параллельная линия вышли тут на поверхность. И теперь, после того как это измерение вошло в сюжет, Стендаль может дать и объяснение, раскрыть загадку жюльеновского выстрела.

Сидя в тюрьме, Сорель размышляет: “Меня оскорбили самым жестоким образом”. А когда он узнает, что г-жа де Реналь жива, его охватывает бурная радость, облегчение. Теперь все его помыслы с г-жой де Реналь. Итак, что же произошло? Оказывается, в этом очевидном кризисе сознания (в "полубезумии") Жюльен инстинктивно действовал так, как будто уже осознавал свою первую любовь к г-же де Реналь как единственную подлинную ценность своей жизни - только ценность. "вытесненную" из сознания, из сердца под влиянием требований внешней, "маскированной" жизни. Жюльен как бы сбросил с себя тут всю эту внешнюю жизнь, забыл о ней, забыл все, что было после его любви к г-же де Реналь, как бы очистился - и он без малейшего смущения считает себя оскорбленным, он, изменивший г-же де Реналь в своей "маскированной" жизни, действует в этих сценах так, будто считает изменницей г-жу де Реналь; это она оказалась "предательницей", и он ее за это наказывает!

Жюльен тут обретает истинного себя, возвращается к чистоте и непосредственности душевных порывов, своего первого подлинного чувства. Второе измерение в нем победило, его первая и единственная любовь - по-прежнему г-жа де Реналь, и он теперь отвергает все попытки Матильды освободить его. Матильда пустила в ход все свои связи - а она в общем почти всесильна - и добилась успеха: от Жюльена требуется только одно - произнести покаянную речь на суде. Казалось бы, что ему стоит сделать это - солгать еще только один раз и тем спасти свою жизнь - ведь все уже подкуплены! Но он не хочет теперь такой ценой спасать свою жизнь, не хочет брать на себя новую ложь - ведь это значило бы не только вернуться в мир всеобщей продажности и лицемерия, но еще и взять на себя, конечно, нравственное обязательство перед Матильдой, которую он уже не любит. И вот он отталкивает от себя помощь Матильды - и на суде вместо покаянной речи произносит обвинительную речь в адрес современного общества. Так торжествует исконное нравственное начало, которое было изначально заложено в натуре Жюльена, и так в полную меру раскрывается и его нонконформизм.

Роман кончается физической смертью и духовным просветлением героя. Это гармоническое равновесие в финале, это одновременное признание горькой правды жизни и парения над нею придает трагическому роману Стендаля удивительно оптимистическое, мажорное звучание.

ЖЮЛЬЕН СОРЕЛЬ

Образ Ж.С.- героя, совершающего уголовное преступление на почве любовной страсти и одновременно преступление против религии (поскольку покушение на убийство произошло в церкви), раскаявшегося и казненного - использован Стендалем для анализа путей общественного развития. Литературный тип Ж.С. характерен для французской литературы XIX в. - молодой человек из низов, делающий карьеру, опираясь только на свои личные качества, герой воспитательного романа на тему «утраты иллюзий». Типологически Ж.С. родствен образам романтических героев - «высшим личностям», в гордыне презирающим окружающий мир. Общие литературные корни можно наблюдать в образе индивидуалиста из «Исповеди» Ж.-Ж.Руссо (1770), объявившего тонко чувствующую и способную к самоанализу личность (благородную душу) «исключительной личностью» (1"homme different).

В образе Ж.С. Стендаль осмыслил опыт рационалистической философии XVII-XVIII вв., показав, что место в обществе добывается ценой нравственных потерь. С одной стороны, Ж.С.- прямой наследник идей Просвещения и Великой французской революции, трех ключевых фигур начала «буржуазного века» - Тартюфа, Наполеона и Руссо; с другой - экстраполяция нравственных метаний романтиков - его талант, индивидуальная энергия, интеллект направлены на достижение общественного положения.

В центре образа Ж.С.- идея «отчужденности», противостояния «против всех» с конечным выводом о своей абсолютной несовместимости с любым образом жизни. Это необычный преступник, ежедневно совершающий преступления для утверждения себя как личности, отстаивая «естественное право» на равенство, образование, любовь, решающийся на убийство с целью оправдать себя в глазах любимой женщины, усомнившейся в его честности и преданности, карьерист, руководствующийся идеей своей избранности. Психологическая драма его души и жизни - постоянные колебания между благородной чувствительной натурой и макиавеллизмом его изощренного интеллекта, между дьявольской логикой и доброй, гуманной натурой.

Феномен личности Ж.С., эмансипированной не только от вековых общественных устоев и религиозных догматов, но и от всяких принципов, кастовых или классовых, выявляет процесс зарождения индивидуалистической этики с ее эгоизмом и эгоцентризмом, с ее пренебрежением средствами в достижении поставленных целей. Ж.С. не удается убить свою благородную душу до конца, он пытается жить, руководствуясь внутренним долгом и законами чести, в конце своей одиссеи придя к выводу об ошибочности идеи утвердить «благородство духа» путем карьеры в обществе, к выводу о том, что земной ад ужаснее смерти. Он отрекается от стремления встать «над всеми» во имя безудержного чувства любви как единственного смысла существования.

Образ Ж.С. оказал огромное влияние на дальнейшее осмысление проблемы «исключительной личности» в литературе и в философии. Сразу после выхода романа критика назвала Ж.С. «чудовищем», угадав в нем тип будущего «плебея с образованием». Ж.С. стал классическим родоначальником всех терпящих крах одиноких завоевателей мира: Мартин Иден Дж.Лондона, Клайд Гриффите Т.Драйзера. У Ницше есть примечательные ссылки на поиски у автора Ж.С. «недостающих черт» философа нового типа, заявившего о главенстве у «высшей личности» некоей «воли к власти». Однако Ж.С. послужил и прототипом героев, переживающих катарсис и покаяние. В русской литературе его наследник - Раскольников Ф.М.Достоевского. По словам Николо Кьяромонте («Парадоксы истории», 1973), «Стендаль учит нас отнюдь не эгоцентризму, который он провозглашал своим кредо. Он учит нас давать беспощадную оценку заблуждениям, в которых повинны наши чувства, и всяким небылицам, которыми полон окружающий нас мир».

Знаменитым исполнителем роли Ж.С. во французской экранизации романа был Жерар Филип (1954).

Лит.: Fonvieille R. Le veritable Julien Sorel. Paris et Grenoble, 1971; Ремизов Б.Г. Стендаль. Л., 1978; Горький A.M. Предисловие

//Виноградов А.К. Три цвета времени. М., 1979; Тимашева О.В. Стендаль. М., 1983; Андрие Р. Стендаль, или Бал-маскарад. М., 1985; Эсенбаева P.M. Стендаль и Достоевский: типология романов «Красное и черное» и «Преступление и наказание». Тверь, 1991.

Л.Г.Вязмитинова

Литературные герои. - Академик . 2009 .

Смотреть что такое "ЖЮЛЬЕН СОРЕЛЬ" в других словарях:

жюльен сорель - Еще не написан советский Жюльен Сорель человек, выдирающийся из социальной группы, к которой приписан, сделавший инструментом своего возвышения образование. ЗС 1995 8 113. Жил в нем <Есенине> Жюльен Сорель. Покоритель. То есть заведомо… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

- (фр. Jullien или Julien): Содержание 1 Фамилия 2 Литературные персонажи 3 Другие значения … Википедия

Сорель, Станислав французский изобретатель магнезиального цемента (1867); Сорель, Агнесса куртизанка XV века; любовница французского короля Карла VII; Сорель, Густав бельгийский живописец (1905 1981); Сорель, Жорж … … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Красное и чёрное (значения). Красное и чёрное … Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Красное и чёрное (значения). {{{Название}}} Le Rouge et le Noir … Википедия

Фредерик (настоящее имя Анри Бейль, 1783 1842) французский писатель, один из основоположников французского реалистического романа XIX в. Р. в Гренобле в буржуазной семье, почти все члены которой (за исключением деда вольтерьянца, оказавшего… … Литературная энциклопедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Красное и чёрное (значения). Красное и чёрное Le Rouge et le noir … Википедия

Рождение реалистического романа. Стендаль - 30 е и 40 е годы XIX в. во французской литературе ознаменованы подъемом реализма. В этот период с особенной яркостью обнаружились противоречия между идеалами буржуазной демократии и реальной действительностью, развитием капитализма. Обнищание… … Всемирная история. Энциклопедия

Красное и чёрное (фильм, 1976) У этого термина существуют и другие значения, см. Красное и чёрное (значения). Красное и чёрное [[Файл:‎|200px|Постер фильма]] Жанр драма Режиссёр Сергей Герасимов … Википедия

Красное и чёрное Le Rouge et le Noir Автор: Стендаль Язык оригинала: французский Оригинал издан: 1830 г. Переводчик: Сергей Бобров, Мария Богословская Издательство … Википедия

ЖЮЛЬЕН СОРЕЛЬ (фр. Julien Sorel) - герой романа Ф.Стендаля «Красное и черное» (1830). Подзаголовок романа - «Хроника XIX века». Реальные прототипы - Антуан Берте и Адриен Лафарг. Берте - сын сельского кузнеца, воспитанник священника, учитель в семье буржуа Мишу в местечке Бранг, вблизи Гренобля. Г-жа Мишу, любовница Берте, расстроила его брак с юной девушкой, после чего тот попытался застрелить ее и себя в церкви во время богослужения. Оба остались живы, но Берте судили и, приговорив к смерти, казнили (1827). Лафарг - краснодеревщик, убивший любовницу из ревности, раскаявшийся и просивший себе смертной казни (1829). Образ Ж.С.- героя, совершающего уголовное преступление на почве любовной страсти и одновременно преступление против религии (поскольку покушение на убийство произошло в церкви), раскаявшегося и казненного - использован Стендалем для анализа путей общественного развития.

Литературный тип Ж.С. характерен для французской литературы XIX»Шв. - молодой человек из низов, делающий карьеру, опираясь только на свои личные качества, герой воспитательного романа на тему «утраты иллюзий». Типологически Ж.С. родствен образам романтических героев - «высшим личностям», в гордыне презирающим окружающий мир. Общие литературные корни можно наблюдать в образе индивидуалиста из «Исповеди» Ж.-Ж.Руссо (1770), объявившего тонко чувствующую и способную к самоанализу личность (благородную душу) «исключительной личностью» (1′homme different). В образе Ж.С. Стендаль осмыслил опыт рационалистической философии XVII-XVIII вв., показав, что место в обществе добывается ценой нравственных потерь. С одной стороны, Ж.С.- прямой наследник идей Просвещения и Великой французской революции, трех ключевых фигур начала «буржуазного века» - Тартюфа, Наполеона и Руссо; с другой - экстраполяция нравственных метаний романтиков - его талант, индивидуальная энергия, интеллект направлены на достижение общественного положения. В центре образа Ж.С.- идея «отчужденности», противостояния «против всех» с конечным выводом о своей абсолютной несовместимости с любым образом жизни. Это необычный преступник, ежедневно совершающий преступления для утверждения себя как личности, отстаивая «естественное право» на равенство, образование, любовь, решающийся на убийство с целью оправдать себя в глазах любимой женщины, усомнившейся в его честности и преданности, карьерист, руководствующийся идеей своей избранности. Психологическая драма его души и жизни - постоянные колебания между благородной чувствительной натурой и макиавеллизмом его изощренного интеллекта, между дьявольской логикой и доброй, гуманной натурой. Феномен личности Ж.С., эмансипированной не только от вековых общественных устоев и религиозных догматов, но и от всяких принципов, кастовых или классовых, выявляет процесс зарождения индивидуалистической этики с ее эгоизмом и эгоцентризмом, с ее пренебрежением средствами в достижении поставленных целей. Ж.С. не удается убить свою благородную душу до конца, он пытается жить, руководствуясь внутренним долгом и законами чести, в конце своей одиссеи придя к выводу об ошибочности идеи утвердить «благородство духа» путем карьеры в обществе, к выводу о том, что земной ад ужаснее смерти. Он отрекается от стремления встать «над всеми» во имя безудержного чувства любви как единственного смысла существования. Образ Ж.С. оказал огромное влияние на дальнейшее осмысление проблемы «исключительной личности» в литературе и в философии. Сразу после выхода романа критика назвала Ж.С. «чудовищем», угадав в нем тип будущего «плебея с образованием». Ж.С. стал классическим родоначальником всех терпящих крах одиноких завоевателей мира: Мартин Иден Дж.Лондона, Клайд Гриффите Т.Драйзера. У Ницше есть примечательные ссылки на поиски у автора Ж.С. «недостающих черт» философа нового типа, заявившего о главенстве у «высшей личности» некоей «воли к власти». Однако Ж.С. послужил и прототипом героев, переживающих катарсис и покаяние. В русской литературе его наследник - Раскольников Ф.М.Достоевского. По словам Николо Кьяромонте («Парадоксы истории», 1973), «Стендаль учит нас отнюдь не эгоцентризму, который он провозглашал своим кредо. Он учит нас давать беспощадную оценку заблуждениям, в которых повинны наши чувства, и всяким небылицам, которыми полон окружающий нас мир». Знаменитым исполнителем роли Ж.С. во французской экранизации романа был Жерар Филип (1954).

Лит.: Fonvieille R. Le veritable Julien Sorel. Paris et Grenoble, 1971; Ремизов Б.Г. Стендаль. Л., 1978; Горький A.M. Предисловие // Виноградов А.К. Три цвета времени. М., 1979; Тимашева О.В. Стендаль. М., 1983; Андрие Р. Стендаль, или Бал-маскарад. М., 1985; Эсенбаева P.M. Стендаль и Достоевский: типология романов «Красное и черное» и «Преступление и наказание». Тверь, 1991.

Ведущие черты характера Жульена Сореля и главные этапы формирования его личности

Главным героем романа Стендаля «Красное и черное» является Жюльен Сорель, который, несмотря на свое низкое происхождение, сделал в социально замкнутом и даже кастовому французском обществе блестящую карьеру, пройдя за короткое время путь от провинциального Вер"єра до Парижа, от лесопильные старика Сореля до гвардейского полка, от социальных низов до высших слоев общества. Однако, достигнув почти всего, что было о чем мечтал его бурной фантазией, он закончил этот путь не триумфом, а гильотиной. Что мы знаем об этом незаурядном, противоречивую и трагическую личность?

Стендаль писал, что юноши, похожие на Жульена Сореля, если им повезет получить хорошее образование, вынуждены трудиться и преодолевать настоящую бедность, и поэтому сохраняют способность к сильным чувствам и поразительную энергию. Однако эта энергия не была нужна закам"янілому кастовому обществу, которое занималось собственными интересами: то восстановлением некогда чрезвычайно высокого социального статуса дворян в обществе (это еще одно значение понятия «эпоха Реставрации»), то обогащением.

От первого знакомства автор подчеркивает контраст между физической слабостью и внутренней силой Жульена: «Это был хрупкий, невысокий юноша восемнадцати или девятнадцати лет, с неправильными, но тонкими чертами лица и орлиным носом. Большие черные глаза, которые в минуты спокойствия сверкали мыслью и огнем, сейчас горели лютой ненавистью. Темно-каштановые волосы росли так низко, что почти закрывали лоб, а когда он сердился, лицо его приобретало неприятного выражения... Гибкая и стройная фигура свидетельствовала скорее о ловкости, чем о силе. Еще с детства его чрезвычайно бледное и задумчивое лицо вызывало у отца предчувствие, что сын его недолго протянет на этом свете, а если и выживет, то будет обузой для семьи». Однако бледность и хрупкость, которые не ассоциируются с мужской силой, были лишь внешней заблуждением. Ведь под ними прятались страсти и иллюзии такой силы и силам, что кто-то бы очень удивился, если бы мог заглянуть к нему в душу: «Кто бы мог подумать, что это юное, почти девичье лицо, такое бледное и кроткое, таило непоколебимую решимость претерпеть любые муки, лишь бы пробить себе дорогу».

Стендаль не просто описывает внешность, а дает психологический портрет героя, то есть освещает его психологию, внутренний мир. В этом портрете еще заметны признаки романтизма, с его любимым одиноким скорбным героем, «лишним человеком». Подобное случается, например, в описании внешности Татьяны Лариной, героини романа в стихах «Евгений Онегин» А. Пушкина, написанном примерно одновременно с произведением Стендаля: «Печалька, дикая, мовчазлива, /как Будто пугливая серна, /Она росла в семье своей, /как Будто совсем в чужой» (перевод М. Рыльского). Не так ли чувствовал себя и Жульен? Этой своей чертой он напоминает также «байронічних» героев или того же Печорина. Возможно, Стендаль испытывал эту инерцию романтической культурной традиции, называя себя романтиком.

Книга издавна считалась символом не только знаний, но и определенного образовательного и социального статуса того, кто ее читает. Не потому ли даже наличие ее в чьих-то руках чрезвычайно раздражает людей неграмотных? В свое время отец украинского парубка Олексу Розума, увидев в его руках книжку, начал гоняться за ним с топором, мол, не надо быть слишком грамотным. Олекса тогда же ушел из дома и после долгих странствий и скитаний наконец стал (и не в последнюю очередь благодаря хорошей образовании, чтение тех же книг) знаменитым графом Разумовским, фаворитом российской императрицы Елизаветы Петровны. Стендаль в романе «Красное и черное» как будто списал этот эпизод украинской истории «с натуры». Отец Жульена, увидев сына с книжкой, выбил ее из его рук.

За то, что Жульен слишком уж отличался от своих физически сильных и выносливых братьев и воспринимался членами своей семьи как «белая ворона» или еще по каким причинам, «все домашние презирали его, и он ненавидел своих братьев и отца». Автор постоянно делает акцент на этом: «Вся красота горных окрестностей Вер"єра была отравлена для Жульена зависти братьев и присутствием вечно недовольного деспота-отца».

Когда Жюльен стал гувернером детей господина де Реналя, отношение братьев к нему еще ухудшилось. Возможно, это было проявлением классовой ненависти, определенной зависти, что он достиг лучшего положения в обществе: «Жюльен, повторяя молитвы, прогуливался в одиночестве в роще. Еще издалека он увидел двух сво"іх братьев, которые шли по тропинке к нему; ему не удалось избежать встречи с ними. Красивый черный костюм, чрезвычайно опрятный вид Жульена и его откровенное пренебрежение к братьям пробудили в них такую лютую ненависть, что они его избили до полусмерти и бросили без сознания и окровавленного».

Еще одним катализатором ненависти к Жюльену была его любовь к чтению, ведь книга «была для него единственным учителем жизни и предметом восхищения, в ней он находил и радость, и натхнетія, и утешение в минуты уныния». Этого не могли понять его неграмотные братья и отец, который грубо обзывал младшего сына и разозлился, когда увидел, что Жульен, вместо того чтобы наблюдать за лісопильнею, читает: «Он крикнул Жульена несколько раз, но тщетно. Парень так углубился в книгу, что сосредоточенность даже больше, чем грохот пилы, мешала ему услышать громкий голос родителей. Наконец, несмотря на свои лета, старик ловко вскочил на розпилювану колоду, а оттуда на балку. Сильным ударом он выбил из Жульєнових рук книгу, и она полетела в поток; от второго сокрушительный удар по затылку Жульен потерял равновесие. Он чуть не упал с высоты двенадцати или пятнадцати футов на рычаги машины, которые его раздавили бы, но отец на лету подхватил его левой рукой».

Однако заметьте, что уникальная память и любовь к книге, чтению, что так раздражало отца и братьев, помогли Жюльена сделать головокружительную карьеру. Чувствуя, что от уровня образованности будет зависеть его жизненный успех, он сделал почти невозможное, для начала изучив наизусть Библию, причем не на французском, а по-латыни: «Кроме пламенной души, Жюльен имел удивительную память, которая, правда, нередко бывает и у дураков. Чтобы пленить сердце старого аббата Шелана, от кого, как он хорошо знал, зависело его будущее, юноша выучил назубок весь Новый Завет...» И молодой карьерист не ошибся, он основательно подготовился к экзаменам, которые ему пришлось сдавать.

Вступление.

К литературному творчеству Анри Бейль (1783-1842) пришел через стремление познать самого себя: в молодости он увлекся философией так называемых «идеологов» - французских философов, стремившихся выяснить понятия и законы человеческого мышления.

В основе художественной антропологии Стендаля лежит противопоставление двух человеческих типов - «французского» и «итальянского». Французский тип, отягощенный пороками буржуазной цивилизации, отличается неискренностью, лицемерием (часто вынужденным); итальянский тип привлекает своей «варварской» импульсивностью, откровенностью желаний, романтической беззаконностью. Основные художественные произведения Стендаля изображают конфликт главного героя «итальянского» типа со сковывающим его «французским» укладом общества; критикуя это общество с точки зрения романтических идеалов, писатель одновременно проницательно показывает и душевные противоречия своих героев, их компромиссы с внешней средой; впоследствии эта черта творчества Стендаля заставила признать его классиком реализма 19 в.

В 1828 году Стендаль набрел на сюжет сугубо современный. Источник был не литературный, а реальный, который соответствовал интересам Стендаля не только по своему общественному смыслу, но и по крайней драматичности событий. Здесь было то, что он давно искал: энергия и страсть. Исторический роман уже был не нужен. Теперь нужно другое: правдивое изображение современности, и не столько политических и общественных событий, сколько психологии и душевного состояния современных людей, которые независимо от собственного желания готовят и создают будущее.

«Молодые люди, подобные Антуану Берте (одному из прототипов главного героя романа «Красное и черное»), - писал Стендаль, - «если им удается получить хорошее воспитание, вынуждены трудиться и бороться с настоящей нуждой, почему и сохраняют способность к сильным чувствам и ужасающую энергию. Вместе с тем у них легко уязвимое самолюбие». А так как из сочетания энергии и самолюбия нередко рождается честолюбие. Когда-то Наполеон сочетал в себе те же особенности: хорошее воспитание, пылкое воображение и крайнюю бедность.

Основная часть.

Психология Жюльена Сореля (главного героя романа «Красное и черное») и его поведение объясняются классом, к которому он принадлежит. Это психология, созданная Французской революцией. Он трудится, читает, развивает свои умственные способности, носит пистолет, чтобы защитить свою честь. Жюльен Сорель на каждом шагу проявляет дерзкую храбрость, не ожидающую опасность, а предупреждающую ее.

Итак, во Франции, где господствует реакция, нет простора для талантливых людей из народа. Они задыхаются и гибнут, словно в тюрьме. Тот, кто лишен привилегий и богатства, должен для самообороны и, тем более, чтобы добиться успеха, приспособляться. Поведение Жюльена Сореля обусловлено политической обстановкой. Ею связаны в единое и неразрывное целое картина нравов, драматизм переживания, судьба героя романа.

Жюльен Сорель - один из самых сложных персонажей Стендаля, долго над ним размышлявшего. Сын провинциального плотника стал ключом к пониманию движущих сил современного общества и перспектив его дальнейшего развития.

Жюльен Сорель - юноша из народа. В самом деле, сын крестьянина, имеющего лесопилку, должен работать на ней, как и его отец, братья. По своему социальному положению Жюльен - рабочий (но не наемный); он чужой в мире богатых, воспитанных, образованных. Но и в своей семье этот талантливый плебей с «поражающе своеобразным лицом» - словно гадкий утенок: отец и братья ненавидят «щуплого», бесполезного, мечтательного, порывистого, непонятного им юношу. В девятнадцать лет он выглядит как запуганный мальчик. А в нем таится и клокочет огромная энергия - сила ясного ума, гордого характера, несгибаемой воли, «неистовой чувствительности». Его душа и воображение - пламенные, в глазах его - пламя. В Жюльене Сореле воображение подчинено неистовому честолюбию. Честолюбие само по себе не отрицательное качество. Французское слово «ambition» означает и «честолюбие» и «жажду славы», «жажду почестей» и «стремление», «устремленность»; честолюбия, - как сказал Ларошфуко, - не бывает при душевной вялости, в нем - «живость и пыл души». Честолюбие заставляет человека развивать свои способности и преодолевать трудности. Жюльен Сорель подобен кораблю, оснащенному для большого плавания, и огонь честолюбия в иных социальных условиях, предоставляющих простор для творческой энергии народных масс, помог бы ему преодолеть самое трудное плавание. Но теперь условия благоприятствуют не Жюльену, и честолюбие заставляет его приспособляться к чужим правилам игры: он видит, что для достижения успеха необходимы жестко-эгоистическое поведение, притворство и лицемерие, воинственное недоверие к людям и завоевание превосходства над ними.

Но природная честность, великодушие, чувствительность, возвышающие Жюльена над окружением, вступают в противоречие с тем, что ему диктует в существующих условиях честолюбие. Образ Жюльена «правдив и современен». Автор романа смело, необычайно ясно и рельефно выразил исторический смысл темы, сделав своего героя не отрицательным персонажем, не пронырой-карьеристом, а даровитым и мятежным плебеем, которого социальный строй лишил всех прав и таким образом заставил бороться за них, не считаясь ни с чем.

Но многих смущало то, что Стендаль сознательно и последовательно противопоставляет выдающиеся дарования и природное благородство Жюльена его «злосчастному» честолюбию. Видно, какими объективными обстоятельствами обусловлена кристаллизация воинственного индивидуализма талантливого плебея. Мы убеждаемся и в том, насколько губительным для личности Жюльена оказался путь, на который его толкнуло честолюбие.

Герой «Пиковой дамы» Пушкина, Герман, молодой честолюбец «с профилем Наполеона и душой Мефистофеля», он, как Жюльен, «имел сильные страсти и огненное воображение». Но ему чужда внутренняя борьба. Он расчетлив, жесток и всем существом устремлен к своей цели - завоеванию богатства. Он действительно ни с чем не считается и подобен обнаженному клинку.

Таким же, быть может, стал бы и Жюльен, если бы преградой перед ним не возникал непрестанно он сам - его благородный, пылкий, гордый характер, его честность, потребность отдаваться непосредственному чувству, страсти, забывая о необходимости быть расчетливым и лицемерным. Жизнь Жюльена - это история его безуспешных попыток вполне приспособиться к общественным условиям, в которых торжествуют низменные интересы. «Пружина» драматизма в произведениях Стендаля, герои которых молодые честолюбцы, - целиком состоит в том, что эти герои «вынуждены насиловать свою богатую натуру, чтобы играть гнусную роль, которую они себе навязали». Эти слова точно характеризуют драматизм внутреннего действия «Красного и черного», в основе которого душевная борьба Жюльена Сореля. Патетика романа - в перипетиях трагического единоборства Жюльена с самим собою, в противоречии между возвышенным (натурой Жюльена) и низменным (его тактикой, диктуемой общественными отношениями).

Жюльен плохо ориентировался в новом для него обществе. Все было там неожиданно и непонятно, и потому, считая себя безукоризненным лицемером, он постоянно делал ошибки. «Вы чрезвычайно неосторожны и опрометчивы, хотя сразу это и незаметно, - говорил ему аббат Пирар. - И, однако, по сие время сердце у вас доброе и даже великодушное, и разум большой».

«Все первые шаги нашего героя, - пишет Стендаль от своего имени, - вполне уверенного в том, что он действует как нельзя более осторожно, оказались, как и выбор духовника, крайне опрометчивыми. Введенный в заблуждение той самонадеянностью, которой отличаются люди с воображением, он принимал свои намерения за совершившиеся факты и считал себя непревзойденным лицемером. «Увы! Это единственное мое оружие! - размышлял он. - Будь это другое время, я бы зарабатывал свой хлеб делами, которые говорили бы сами за себя перед лицом неприятеля».

Воспитание доставалось ему с трудом, потому что требовало постоянного самоуничижения. Так было в доме Реналя, в семинарии, в парижских светских кругах. Это сказывалось в его отношении к любимым женщинам. Его контакты и разрывы с г-жей де Реналь и Матильдой де Ла-Моль свидетельствуют о том, что он почти всегда поступал так, как подсказывало ему побуждение минуты, потребность проявить свою личность и бунтовать против любого действительного или кажущегося оскорбления. А каждое личное оскорбление он понимал как общественную несправедливость.

Поведение Жюльена определено идеей природы, которой он хотел подражать, но в реставрированной монархии, хотя бы и с Хартией, это невозможно, поэтому приходится «с волками выть» и действовать так, как действуют другие. Его «война» с обществом происходит скрыто, а делать карьеру, с его точки зрения - значит подрывать это искусственное общество ради другого, будущего и естественного.

Жюльен Сорель - синтез двух, как будто прямо противоположных, направлений - философской и политической 19 века. С одной стороны - рационализм в сочетании с сенсуализмом и утилитаризмом, - необходимое единство, без которого ни то, ни другое не могло бы существовать согласно законам логики. С другой стороны - культ чувства и натурализм Руссо.

Он живет словно в двух мирах - в мире чистой нравственности и в мире рассудочного практицизма. Эти два мира - природы и цивилизации - не мешают друг другу, потому что оба вместе решают одну задачу, построить новую действительность и найти для этого верные пути.

Жюльен Сорель стремился к счастью. Своей целью он поставил уважение и признание светского общества, которое он проник благодаря своему усердию и талантам. Восходя по лестнице честолюбия и тщеславия, он как будто приближался к заветной мечте, но счастье изведал он только в те часы, когда, любя г-жу де Реналь, был самим собою.

Это была счастливая встреча, полная взаимного сочувствия и симпатии, без рационалистических и классовых препон и перегородок, встреча двух людей природы - таких, какие должны быть в обществе, созданном по законам природы.

Двойное мировосприятие Жюльена проявлялось по отношению к хозяйке дома Реналей. Госпожа де Реналь остается для него представительницей класса богачей и потому врагом, и все его поведение с ней вызвано было классовой враждой и полным непониманием ее натуры: Г-жа де Реналь полностью отдалась своему чувству, но домашний учитель действовал иначе - он все время думал о своем общественном положении.

«Теперь полюбить г-жу де Реналь для гордого сердца Жюльена стало чем-то совершенно немыслимым». Ночью в саду ему приходит в голову завладеть ее рукой - только для того, чтобы в темноте посмеяться над ее мужем. Он осмелился положить свою руку рядом с ее рукой. И тут его охватил трепет; не сознавая, что он делает, он осыпал страстными поцелуями протянутую ему руку.

Сам Жюльен теперь не понимал, что он чувствовал, и, очевидно, забыл о причине, заставившей его рисковать этими поцелуями. Социальный смысл его отношений к влюбленной женщине исчезает, и вступает в свои права давно начинавшаяся любовь.

Что же такое цивилизация? Это то, что мешает естественной жизни души. Размышления Жюльена о том, как он должен поступить, как относятся к нему другие, что они о нем думают, - это все надуманное, вызванное классовой структурой общества, то, что противоречит природе человека и естественному восприятию действительности. Деятельность разума здесь сплошная ошибка, потому что разум работает в пустоте, не имея под собой твердой основы, ни на что не опираясь. Основа рационального познания - это ощущение непосредственное, не подготовленное никакими традициями, идущее из глубины души. Разум должен проверять ощущения во всей их массе, делать из них правильные выводы и строить заключения в общих понятиях.

История взаимоотношений между плебеем-завоевателем и аристократкой Матильдой, презирающей бесхарактерную светскую молодежь, беспримерна по оригинальности, точности и тонкости рисунка, по естественности, с какой изображены чувства и поступки героев в самых необыкновенных ситуациях.

Жюльен без памяти был влюблен в Матильду, но ни на минуту не забывал, что она в ненавистном лагере его классовых врагов. Матильда сознает свое превосходство над окружающей средой и готова на «безумства», чтобы вознестись над ней.

Надолго овладеть сердцем рассудочной и своенравной девушки Жюльен может лишь сломив ее гордыню. Для этого надо скрывать свою нежность, замораживать страсть, расчетливо применять тактику многоопытного денди Коразова. Жюльен насилует себя: снова он должен не быть самим собою. Наконец, высокомерная гордость Матильды надломлена. Она решает бросить вызов обществу и стать женою плебея, уверенная, что только он достоин ее любви. Но Жюльен, уже не веря в постоянство Матильды, и теперь вынужден играть роль. А притворяться и быть счастливым - невозможно.

Так же как в его отношениях с г-жой Реналь, Жюльен боялся обмана и презрения со стороны влюбленной в него женщины, а Матильде иногда казалось, что он ведет с ней фальшивую игру. Сомнения возникали часто, «цивилизация» мешала естественному развитию чувств, и Жюльен опасался, что Матильда вместе с братом и поклонниками смеются над ним, как над взбунтовавшимся плебеем. Матильда отлично понимала, что он не верит ей. «Надо только уловить такой момент, когда у него загораются глаза, - думала она - тогда он поможет мне лгать».

Начинающаяся любовь, растущая в продолжение месяца, прогулки по саду, блестящие глаза Матильды и откровенные разговоры, очевидно, длились слишком долго, и любовь превращалась в ненависть. Оставаясь наедине с собой, Жюльен мечтал о мести. «Да, она красива, - говорил Жюльен, сверкая глазами как тигр, - я овладею ею, а потом уйду. И горе тому, кто попробует меня задержать!» Так ложные представления, внушенные общественными традициями и больным самолюбием, вызывали мучительные раздумья, ненависть к любимому существу и убивали здравую мысль. «Я восхищаюсь ее красотой, но боюсь ее ума», - говорит подписанный именем Мериме эпиграф к главе под названием «Власть юной девушки».

Любовь Матильды началась потому, что Жюльен стал аргументом в ее борьбе против современного общества, против ложной цивилизации. Он был для нее спасением от скуки, от механического салонного существования, новостью психологического и философского плана. Затем он стал образцом новой культуры, построенной на ином начало - природном, личном и свободном, как будто даже руководителем в поисках новой жизни и мышления. Лицемерие его было сразу понято как лицемерие, как необходимость для того, чтобы скрыть подлинное, в нравственном отношении более совершенное, но для современного общества неприемлемое миропонимание. Матильда поняла его как нечто родственное, и это духовное единство вызвало восхищение, настоящую, естественную, природную любовь, захватившую ее целиком. Эта любовь была свободной. «У меня с Жюльеном, - размышляла Матильда, как всегда, наедине с собой, - никаких контрактов, никаких нотариусов, предваряющих мещанский обряд. Все будет героическим, все будет предоставлено случаю». А случай здесь понимается как свобода, возможность поступать так, как того требует мысль, потребность души, голос природы и истины, без придуманного обществом насилия.

Она втайне гордится своей любовью, потому что видит в этом героизм: полюбить сына плотника, найти в нем нечто достойное любви и пренебречь мнением света, - кто бы мог совершить такое? И она противопоставляла Жюльена своим великосветским поклонникам и терзала их оскорбительными сравнениями.

Но это «борьба с обществом». Так же как окружающие ее благовоспитанные люди, она хочет завоевать внимание, произвести впечатление и, как это ни странно, апеллировать к мнению великосветской толпы. Оригинальность, которой она добивается явно и тайно, ее поступки, мысли и страсти, разгорающиеся при завоевании «исключительного существа, презирающего всех других», - все это вызвано сопротивлением обществу, желанием рисковать, чтобы отличиться от других и подняться до высот, которых никому не достичь. И это, конечно, диктат общества, а не требование природы.

Эта любовь к себе связана с любовью к нему - вначале безотчетной и не очень ясной. Затем, после долгого мучительного анализа психологии этой непонятной и привлекательной личности, возникают сомнения, - может быть, это только притворство, для того чтобы жениться на богатой маркизе? И, наконец, как будто без больших оснований, торжествует уверенность в том, что жить без него невозможно, что счастье не в себе, а в нем. Это победа естественного чувства, пульсирующего в чуждом, враждебном обществе. Угроза потерять все, что было задумано, все, чем она гордилась, заставила Матильду мучиться и даже, может быть, любить по-настоящему. Она как будто поняла, что в нем ее счастье. «Склонность» к Жюльену наконец восторжествовала над гордостью, «которая, с тех пор как она себя помнила, властвовала в ее сердце безраздельно. Эта надменная и холодная душа впервые была охвачена пламенным чувством».

Если любовь Матильды дошла до помешательства, то Жюльен стал рассудительным и холодным. И когда Матильда, чтобы спасти его от возможного покушения на его жизнь, сказала: «Прощай! Беги!», Жюльен ничего не понял и был оскорблен: «Как это неизбежно случается, что даже в самые лучшие их минуты эти люди всегда ухитряются чем-нибудь задеть меня!» Он смотрел на нее холодным взглядом, и она расплакалась, чего прежде никогда не бывало.

Получив огромные земли от маркиза, Жюльен стал честолюбцем, как говорит Стендаль. Он думал о сыне, и в этом также, очевидно, сказывалась его новая страсть - честолюбие: это его создание, его наследник, и это создаст ему положение в свете, а может быть, и в государстве. Его «победа» превратила его в другого человека. «Роман мой в конце концов завершился, и я обязан этим только самому себе. Я сумел заставить полюбить себя эту чудовищную гордячку,-- думал он, поглядывая на Матильду, - отец ее не может жить без нее, а она без меня...» Душа его упивалась, он едва отвечал на пылкую нежность Матильды. Он был мрачен и молчалив». И Матильда стала его бояться. «В ее чувство к Жюльену прокралось что-то смутное, что-то похожее на ужас. Эта черствая душа познала в своей любви все, что только доступно человеческому существу, взлелеянному среди излишеств цивилизации, которыми восхищается Париж».

Узнав, что его хотят сделать незаконным сыном какого-то высокопоставленного де Ла-Верне, Жюльен стал холоден и высокомерен, так как предположил, что он действительно незаконный сын великого человека. Он только и думал, что о славе и о своем сыне. Когда он стал лейтенантом полка и надеялся вскоре получить чин полковника, он стал гордиться тем, что прежде его раздражало. Он забыл о справедливости, о природном долге и утратил все человеческое. О революции он перестал и думать.

Заключение.

Среди множества предположений о значении романа «Красное и черное» можно найти версию, по которой Стендаль замаскировал под тайными цветами два чувства, бушующих и владеющих духом Жюльена Сореля. Страсть - душевный порыв, нравственная жажда, необузданное, безотчетное влечение, и честолюбие - жажда чинов, славы, признания, действие не по нравственным убеждениям в стремлении к цели - эти два чувства боролись в Жюльене, и каждое имело право владеть его душой. Автор разделил героя на две части, на двух Жюльенов: страстного и честолюбца. И оба они добились поставленных целей: Жюльен, склонный к природным чувствам, с открытой душой, добился любви г-жи де Реналь и был счастлив; в другом случае честолюбие и хладнокровие помогли Жюльену завоевать Матильду и положение в свете. Но счастливым от этого Жюльен так и не стал.

Список литературы.

Реизов Б.Г. «Стендаль: художественное творчество». «Художественная литература». Л., 1978г.

Стендаль «Красное и черное». «Правда». М., 1959г.

Тимашева О.В. Стендаль. М. 1983г.

Фрид Я. «Стендаль: очерк жизни и творчества». «Художественная литература». М., 1967г.

Эсенбаева Р.М. Стендаль и Достоевский: типология романов «Красное и черное» и «Преступление и наказание». Тверь, 1991г.