«Иван Шишкин. Офорты. Художник шишкин. творческая лаборатория
Выдающийся русский пейзажист И.И.Шишкин наиболее известен монументальными живописными полотнами. Экспозиция дает редкую возможность познакомиться с наименее известной гранью творчества - с его произведениями в сложной и трудоемкой технике офорта. Высокопрофессиональные графические работы мастера дополняют созданный им цельный образ величественной русской природы.
Знаменитый русский пейзажист Иван Иванович Шишкин прославился своими монументальными живописными полотнами, в которых отразил величие и мощь русской природы. В творчестве мастера ярко воплощены наиболее характерные, близкие народному сознанию представления о русской природе. Его произведения стали подлинным откровением для своего времени. Впервые простой пейзаж воплотил в себе глубокое содержание, приобрёл эпическую монументальную форму. Выдающийся художник создал обобщённый, но убедительный в своей достоверности художественный образ, полностью основанный на натурном видении, на пристальном внимании к реальности, к каждому на первый взгляд неприметному её проявлению. Картины Шишкина - «Рожь», «На севере диком…», «Среди долины ровныя…», «Корабельная роща», «В лесу уграфини Мордвиновой», «Утро в сосновом лесу» и многие другие широко известны и любимы зрителями.
Но наряду с живописным наследием, ярким, значимым вкладом в сокровищницу национальной художественной культуры являются также его многочисленные рисунки и офорты, поражающие виртуозностью исполнения. И.И.Шишкин был прекрасным рисовальшиком и гравёром. Литографией и офортом он начал заниматься еще в Училище живописи и ваяния. В ранних рисунках Шишкин ограничивался правдивой передачей конкретного уголка природы (чаще всего они являлись источником изучения натуры). В зрелый период он в гравюрах раскрыл более сложный, многогранный образ русской природы.
В XIX веке офорту в России не уделяли значительного внимания, хотя в этой области работали известные мастера: А.Орловский, Ф.Бруни, поэт В.Жуковский, Т.Шевченко, ... и даже император Николай I напечатал несколько офортов под руководством О.Кипренского. В конце 1860-х годов по инициативе знатока искусства хранителя Эрмитажа А.Сомова был создан небольшой кружок «аквафортистов». К этому кружку примкнул И.И.Шишкин, ранее занимавшийся офортом в мастерской художника Р.Коллера в Цюрихе. Иван Иванович принимал самое деятельное участие в издававшихся кружком альбомах. Не вошедшие в них шишкинские листы были изданы Обществом поощрения художников отдельным (его называют первым) альбомом мастера - «Гравюры на меди крепкой водкой И.И. Шишкина» (СПБ, 1873), который вручали как премию членам Общества за 1873 год. В 1878 году при помощи художника И.В.Волковского Шишкин издал новый (2-й) альбом «25 гравюр на меди И.И.Шишкина» (СПб, 1878).
Свои занятия офортом Иван Иванович возобновил только в 1885 году. К зиме 1886 года он создал 3-й альбом «Офорты И. И. Шишкина 1885-1886» (СПб, издание А.Е. Пальчикова, 1886), которые художник рассматривал, «как прекрасное средство пропаганды русского реалистического искусства в самых отдаленных местах России и формирования эстетического вкуса у заинтересованных искусством людей». Этот альбом печатал в мастерской Академии художеств единственный в Петербурге печатник Келленбенц, после смерти которого последние листы печатал и многократно варьировал сам Шишкин. Для каждого сюжета художник искал особую технику офорта, иногда сочетал различные технические приемы, умело употреблял различные подкладки (кроме бумаги - батист, бархат, шелк), достигая тем самым большого разнообразия и глубины тонов. Поэтому издание было дорогим и стоило 100 рублей (наиболее дешёвое издание альбома стоило 25 руб.). Все они быстро разошлись и стали раритетами.
Известный издатель А.Ф.Маркс признавал художественное значение этих работ и, желая дать им наибольшее распространение и известность, приобрёл офортные доски у Шишкина в полную собственность. В 1894 году Товарищество А.Ф.Маркс выпустило ретроспективный альбом «60 офортов И.И.Шишкина 1870-1892», который стал своего рода итогом творческого пути выдающегося гравера. В него вошли лучшие офорты, напечатанные с авторских досок по указаниям и под наблюдением самого художника, созданные им за двадцать лет.
Именно эти гравюры представлены в музее на юбилейной выставке, приуроченной к 180-летию со дня рождения великого мастера. В Севастопольский художественный музей альбом офортов И.И.Шишкина поступил в 1989 году из собрания известного ленинградского коллекционера, выдающегося ученого ботаника-географа, академика Е.М.Лавренко. Следует подчеркнуть, что в настоящее время сохранилось очень небольшое количество полных альбомов. В коллекциях большинства музеев, частных собраниях или собраниях аукционных домов, чаще всего встречаются лишь отдельные листы этого издания. Всё это позволяет считать альбом из собрания Севастопольского художественного музея уникальным и чрезвычайно интересным.
Л.Смирнова, искусствовед
ЖИВОПИСЬ
«Среди долины ровныя...»
1883
Вид на острове Валааме1858
Пейзаж с охотником. Остров Валаам 1867
«Шалаш»
26 июля - 11 сентября
Центральный дом художника, залы 14Б и 15
Антикварные галереи «КАБИНЕТЪ» представляет выставку
«Неизвестный И.И. Шишкин. Офорты и рисунки», Москва, ЦДХ, 2016
Вот уже третье столетие имя Ивана Ивановича Шишкина стоит в первом ряду национальных художников, в равной степени оцененных как современниками, так и их потомками. Поразительно, до какой степени оценки творчества мастера, выведенные при его жизни – знаменитыми писателями, искусствоведами, собратьями-художниками – созвучны восприятию его творчества в наши дни. Художественно-критические статьи конца XIX века изобилуют самыми смелыми эпитетами.
Один из критиков писал об издании офортов Шишкина: «Россию можно изучать в этих художественных очерках со всем бесконечным разнообразием ее характерных черт, контрастов, тонких и неуловимых для других подробностей. Его единственной музой навсегда стала русская природа, которую он воспевает в живописных полотнах, тонких лирических рисунках, мастерских офортах.
На данной выставке впервые в едином выставочном пространстве перед зрителями предстанут все 60 офортов, составившие последний и самый полный альбом печатной графики знаменитого мастера русского пейзажа, изданный А.Ф. Марксом в 1894 году. «Артистическое заведение А.Ф. Маркса», позднее акционерное общество «Товарищество издательского и печатного дела А. Ф. Маркс» - одно из старейших и известнейших российских издательств - было основано в 1869 году приехавшим в Россию из Германии журналистом и издателем Адольфом Федоровичем Марксом. С 1870 года Маркс выпускал основанный им и первый в России массовый иллюстрированный еженедельный журнал «для семейного чтения» - «Нива». Тираж журнала был огромен, только подписка на журнал составляла свыше 250 тысяч экземпляров. Особый интерес читателей вызывали фотокорреспонденции о важнейших мировых событиях и репродукции с картин выдающихся художников.
Альбом «60 офортов И.И. Шишкина» издательства А.Ф. Маркса 1894 года дает исчерпывающее представление об эволюции творчества Шишкина-офортиста. Подготавливая альбом, Шишкин собрал все сохранившиеся у него доски, прошел большинство из них офортной иглой и дополнительным травлением, некоторые переделал композиционно, как, например, офорт 1876 года «Зимняя ночь», который в новом альбоме получил название «Зимняя лунная ночь». Помимо этих работ, в альбом вошли также девятнадцать новых, не издававшихся ранее, в частности, «Дуб», созданное в 1886 году и ставшее последним, произведение художника в офортной технике.
Так что же такое офорт? Офорт (от фр. eau-forte) или аквафорте (от ит. acquaforte) – разновидность гравюры на металле, известная с начала XVI века. Для изготовления печатной формы (доски) металлическая пластина, чаще всего медная, покрывается кислотоупорным лаком, на котором процарапывается рисунок гравюры. Затем пластина помещается в кислоту, вытравливающую металл в открытых от лака областях, после чего оставшийся лак удаляется с пластины. Перед печатью на доску наносится краска, которая проникает в углубления, протравленные кислотой. С гладкой поверхности доски краска удаляется. При печати краска из углубленных элементов переносится на бумагу.
Подобно тому, как роман Пушкина «Евгений Онегин» называют энциклопедией русской жизни, уникальный альбом офортов Шишкина, включающий в себя 60 его лучших работ, может быть созвучно назван энциклопедией русской природы. На этих картинах – все мельчайшие нюансы времен года, дня и ночи, солнца и луны, воздуха гроз и зноя, лесов и полей, рек и озер в контексте неразрывной «природной жизни» русского человека.
К сожалению, судьба папок офортов Шишкина, благополучно бытовавших в уютном мире кабинетной культуры XIX века, располагавшей специальными шкафами для хранения и столами для просмотра гравюр и офортов, в последующее неспокойное время сложилась печально. Подавляющее большинство папок и альбомов разобрано и распродано в виде отдельных листов. Сегодня есть масса коллекционеров, владеющих многими, может, даже лучшими образцами. Но до сего дня не было возможности воспроизвести знаменитую папку целиком. Изданный к выставке каталог позволяет зрителю увидеть эту энциклопедию русской природы и человека полностью, без утрат.
22 мая 2015 года в выставочном зале Белгородского государственного художественного музея в рамках проекта «Достояние музеев России – белгородцам!» состоялось торжественное открытие выставки «Иван Шишкин. Офорты» из фондов Севастопольского художественного музея им. М.П. Крошицкого.
На выставке зритель может познакомиться с интересной и, вместе с тем, менее известной длей наследия мастера, – гравюрами. В музей М.П. Крошицкого эстампы с изображениями природы попали в 1989 году, полную коллекцию печатных произведений передала музею вдова ботаника и геолога Евгения Лавренко, члена Академии наук СССР и страстного коллекционера.
Шишкин Иван Иванович родился 13 января 1832 года в маленьком провинциальном городе Елабуга, расположенном на высоком берегу Камы. В 12 лет был определён в ученики 1-й казанской гимназии, но, дойдя в ней до 5-го класса, оставил её, объяснив свой поступок отсутствием желания становиться чиновником.
В Московское училище живописи, ваяния и зодчества (1852–1856) Шишкин поступил только к двадцати годам, с трудом преодолев устои семьи, противившейся (за исключением отца) его желанию стать художником. В августе 1852 года он был уже включен в список учеников, принятых в Московское Училище живописи и ваяния, где получил хорошую подготовку под руководством Аполлона Мокрицкого, бывшего воспитанника Алексея Венецианова.
В училище Иван Шишкин сразу раскрыл себя как непревзойденный пейзажист. Здесь же он впервые познакомился с техникой гравюры и воспроизвел чужую работу под названием «Горная дорога» (1853), но уже в этом произведении чувствовался самобытный художественный почерк будущего мастера.
Богатство и разнообразие растительных форм поистине увлекло художника. Ему казалось интересным все – изображение старого пня, коряги, сухого дерева, былинок на ветру. Иван старательно изучал анатомию природы, делая множество зарисовок с натуры. Все рисунки будущего мастера были предельно просты – сосна на обрыве или у воды, кустарник на болотистой равнине, каменистый берег извилистой реки. Вместе с тем художник изображал телеги, сараи, заборы, придорожные часовенки, пасеки и ульи, всевозможные лодчонки, которые впоследствии также нашли свое место во множестве работ, хоть и имели второстепенное значение.
К окончанию обучения Шишкин уже приобрел некоторые профессиональные навыки как пейзажист и стал заметно выделяться талантом среди товарищей. Но желание к совершенствованию рисунка подвигло его в январе 1856 года отправиться в Санкт-Петербург для поступления в Академию художеств.
Спустя несколько месяцев после поступления, Шишкин начинает привлекать внимание преподавателей своими пейзажами с изображением окрестностей Петербурга, а в 1857 году получает за них две малые серебряные медали, а в 1858 и малую золотую медаль. К этим годам относятся и первые опыты молодого художника в литографии. По авторским наброскам Иван Шишкин исполняет 14 работ литографским карандашом на камне для книги Алексея Владимировича Вышеславцева «Очерки пером и карандашем из кругосветного плавания (1857–1860)». Но из-за нехватки денежных средств данные произведения увидели свет в «Русском художественном альбоме» лишь в 1961-м году.
Обучение Шишкина в Академии художеств у Сократа Воробьева почти никак не сказалось на его творчестве. Подлинной школой для Ивана Ивановича стал остров Валаам, служивший местом летней практики учеников-академиков и поразивший художника своими гранитными скалами, вековыми соснами и елями. Окончив в 1960-м году Академию художеств с большой золотой медалью за «Местность Кукко на Валааме», Шишкин уезжает в пенсионерскую поездку за границу.
В 1863 году в Цюрихе (Швейцария) Шишкин посещает мастерскую профессора живописи Рудольфа Коллера, анималиста и пейзажиста. Коллер в то время жил и работал в доме на берегу прекрасного Цюрихского озера, которое, как и сам город, окружен горами. Именно там Иван Шишкин снова пробует себя в технике офорта, популярно именуемой граверами того времени «царской водкой». Позднее художник пробно исполняет ещё две гравюры, но они выходят настолько хорошими, что пробуждают у мастера желание серьезней отнестись к созданию подобных произведений. К сожалению, последовавший возврат на Родину и необходимость много работать над живописными полотнами отвлекают художника от полюбившегося занятия.
Получив по возвращении из пенсионерской поездки звание академика, Шишкин становится одним из учредителей Товарищества передвижных художественных выставок. В 1970 году он снова принимается за гравирование и основывает «Обществе русских аквафортистов» (1871–1874), будучи членом-учредителем товарищества. Как более опытный среди членов кружка, помогает многим своим советом и примером, и вместе с ними публикует свои работы в коллективных изданиях гравюр.
В 70-е годы Шишкин начал посвящать все больше времени гравюрам, стараясь выкроить минуты досуга между написанием крупных живописных произведений. К этому времени относятся его знаменитые полотна «Пасека в лесу» (1876) и «Рожь» (1878).
Если другие художники современники в основном использовали офорт для репродуцирования своих работ, то Иван Шишкин нашел в ней способ создания новых произведений, позволяющий сохранить манеру и богатство линейно-штрихового рисунка. Он выпускает эстампы, как отдельными листами, так и целыми сериями, с каждым разом все больше пробуждая энтузиазм коллекционеров и заставляя соревноваться в погоне за первыми и лучшими оттисками произведений.
Шишкин много времени и сил уделяет изготовлению офортных досок и создает за свою жизнь свыше ста листов, посвятив их целиком изображению родной русской природы, в которых сумел органически объединить черты романтизма и реализма. Кроме обычного приема иглой, художник в работе активно применял мягкий лак, акватинту и сухую иглу. Одно время, с целью найти новый, менее затратный и более действенный способ размножения своих композиций Шишкин предпринимает ряд опытов в цинкографии.
В 1968 году выходит первый альбом его гравюр (6 литографий) «Этюды с натуры пером и на камне», в мае 1873 года он подготавливает и сам печатает свой первый альбом офортов (11 листов), выпущенный в качестве премии «Общества поощрения художников». Следующие две папки выходят в 1878 и в 1886 годах, ну а в 1894 году выпускается альбом «60 офортов И.И. Шишкина. 1870–1892».
Ретроспективный альбом, выпущенный санкт-петербургским издательством Адольфа Федоровича Маркса, вобрал в себя все лучшие гравюрные работы Ивана Шишкина. Сегодня доподлинно известно, что хоть издатель и выкупил у художника офортные доски в полную собственность, но продолжал тиражировать листы под чутким руководством мастера. И это не удивительно, Маркс и Шишкин уже давно поддерживали партнерские отношения. Их деловые связи установились, когда Иван Иванович начал иллюстрировать первый в России массовый еженедельный журнал «для семейного чтения» – «Нива».
Примечательно, что на выставке в Белгородском государственном художественном музее представлены все 60 офортных листов, изначально вошедших в альбом. Некоторые из них как раз готовились как приложение к журналам «Пчела», «Свет» и «Нива».
К подобным произведениям относится пейзаж «Ульи», художник приблизил к зрителю ульи и крытый соломой сарай, сократил подробный рассказ и достиг большой емкости и цельности художественного образа.
В 80-е и 90-е годы художника все чаще привлекают изменчивые состояния природы, быстро проходящие моменты. Благодаря интересу к свето-воздушной среде ему хорошо удаются произведения с переменчивым состоянием природы: небом после дождя («Перед грозой», «На реке после дождя»), ночью («На прорубке», «Гурзуф») и сумерками («Зорька»).
В офортах Шишкина можно встретить множество изображений памятников природного и археологического наследия. Среди них «Царев Курган», «Ели в Шуваловском парке» и «Гора Аю-Даг» – портрет «несостоявшегося» вулкана, покрытого реликтовыми растениями, особых сортов фисташек и можжевельника.
«Лесные цветы», «Первый снег», «Поле», «Крым» и многие другие произведения, помимо их удивительной верности природе, погружают зрителя в мир неуловимых ощущений. Лесной ручей чуть струится в камнях. Кругом виднеются живописные разломы скал и обрывы. Молчат вековые ели, кондовые сосны, дубы, рощи березок и кустарники папоротника, хранящие в своих листьях свежесть. Движение вод и трав чудиться – его видишь не глазами, а чувствуешь. Везде тишина и простор.
Среди наиболее интересных произведений выставки – офорт «Муравейник», и не один, а целых два. Один из этих ценных экспонатов приехал в Белгород с остальными листами альбома, а второй подарен Белгородскому государственному художественному музею в 2007 Губернатором Белгородской области Е.С. Савченко на открытие нового здания.
В экспозиции можно увидеть и автопортрет Ивана Шишкина, исполненный в 1886 году. Фон портрета выполнен динамичным штрихом, как и большинство произведений мастера.
Офорты И.И. Шишкина представляют большой интерес, так как дают наглядное понятие о разнообразных приемах офорта, игры линий и теней в черно-белом цвете.
В произведениях видно стремление художника к пластической трактовке природных форм, анатомичности рисунка, а также хорошая профессиональная выучка.
Живи и работай он в одном из европейских художественных центров своего времени или заботься больше о распространении эстампов за рубежом, – известность Ивана Ивановича Шишкина как превосходного гравера была бы большей. К сожалению, сегодня офортам Шишкина дань уважения отдают лишь горячие любители искусства и страстные коллекционеры.
И в конце хотелось бы отметить, что данная экспозиция поистине является уникальной. Она не только знакомит посетителя с редким печатным изданием, но и позволяет насладиться малоизвестными произведениями выдающегося мастера, лучшие из которых стали классикой национальной живописи и графики.
И. И. Шишкин (1832 - 1895)
"Надеюсь, придет время, когда вся русская природа, живая и одухотворенная, взглянет с холстов русских художников"
И. И. Шишкин
В блестящей плеяде русских художников-пейзажистов И. И. Шишкину принадлежит одно из самых важных и почетных мест. Он был крупнейшим пейзажистом среди художников-передвижников 1870 - 1880 годов, ярким представителем и выразителем демократического реализма в пейзажной живописи. Весь свой большой талант, колоссальную трудоспособность и упорство Шишкин отдал делу развития национальной темы в пейзаже, созданию правдивых образов русской природы, главным образом, русского леса, несравненным знатоком и любителем которого он был. Своим творчеством Шишкин утверждал красоту русской природы, показывал, какими содержательными могут быть ее образы. Он учил любить родную природу и глубже ее чувствовать.
Подобно всем художникам-передвижникам, Шишкин видел задачу своего искусства в правдивом отображении характерных и типичных явлений действительности, без всякой идеализации и прикрас. Но в выборе сюжетов и их трактовке сказывалась точка зрения художника, его оценка этой действительности. Это был взгляд на природу глазами народа, оценка ее явлений с точки зрения трудовых людей. Художник-демократ, Шишкин в своем творчестве как бы наглядно выражал мысль Чернышевского: "на природу смотрит человек глазами владельца, и на земле прекрасным кажется ему также то, с чем связано счастие, довольство человеческой жизни".
Шишкин выбирал для своих произведений преимущественно такие мотивы, в которых можно было показать богатство, изобилие и мощь русской природы, ее пользу для человека. Он изображает могучие хвойные и дубовые леса, необъятную ширь равнинного пейзажа, тучные колосящиеся нивы. В спокойном, мужественном, исполненном простой и ясной красоты облике выступает родная земля в картинах, рисунках и гравюрах Шишкина.
Шишкин вошел в историю русского искусства прежде всего как мастер картины. Его полотна пользуются широкой популярностью и неизменно привлекают к себе внимание широких масс зрителей. Картины Шишкина хорошо известны и высоко ценимы советским народом. Но не меньшую художественную значимость имеют графические работы художника, его рисунки, гравюры, литографии. Шишкин был одним из лучших рисовальщиков и крупнейшим гравером-офортистом своего времени. Ни у одного из русских пейзажистов той эпохи рисунок не играл такой выдающейся, во многом решающей роли, как у Шишкина, ни один из русских живописцев второй половины XIX века не уделял так много внимания и времени гравированию, не был таким мастером офорта, как Шишкин.
Он начал заниматься офортом еще на школьной скамье в Московском училище живописи и ваяния в 1853 году, но особенно увлекся этим способом гравирования с начала 1870-х годов, войдя в только что основанное (в 1871 году) Общество русских аквафортистов. Офорт привлекал Шишкина относительной быстротой исполнения, гибкостью техники, совмещением графического линейного начала с богатой живописной игрой света и тени. В офорте он работал преимущественно иглой, применяя иногда некоторые другие, свойственные офорту, приемы - мягкий лак, доработку акватинтой.
Офорт - техника углубленной печати; печатание производится на ручном станке. Придавая офорту большое значение, Шишкин делал опыты создания особого, как он называл, "выпуклого" офорта по принципу цинкографии, который можно было бы печатать в больших тиражах механическим, машинным способом. Опыты эти не дали вполне положительных результатов, но они характерны для художника-демократа, стремившегося сделать свое искусство массовым и широко доступным. Наряду с гравюрой Шишкин занимался и литографией.
Строгий и точный рисунок лежит в основе всего искусства Шишкина не только рисовальщика, но и живописца. Это значение рисунка и четкая передача предметности в произведениях Шишкина тесно связаны с характером его творчества, в котором точное изучение натуры "ученым образом", как говорил Крамской, составляло основу. Все пейзажисты реалистической школы, современники Шишкина, стремились к объективной передаче натуры. Но в то время как А. К. Саврасова или Ф. А. Васильева увлекали в особенности задушевность и лиричность образов русской природы, и они в своих произведениях стремились передать поэтическое переживание природы, Шишкин видел свою задачу в повествовании о природе и ее жизни, повествовании простом, спокойном и очень трезвом. Он выступает, таким образом, своеобразным "бытописателем природы". Этим целям и служит его строгий рисунок, точно изображающий предметы во всей их детальности и фиксирующий в художественных образах результаты изучения натуры. "Природу должно искать во всей ее простоте - рисунок должен следовать за ней во всех ее прихотях формы", - говорил Шишкин.
Рисунки Шишкина легко делятся на две группы: многочисленные натурные и сравнительно редкие композиционные. Среди первых мы видим и длительные, детализованные, и быстрые наброски. Но и те и другие являются лишь этюдным материалом для картин или композиционных отработанных рисунков со столь же, как и в картинах, законченным образом природы. Что касается до гравюрных листов художника, то в большинстве случаев - это оригинальные и самостоятельные композиции большого образного содержания и высокой художественной красоты исполнения.
Рассматривая рисунки и офорты Шишкина, со всей наглядностью видишь, как внимательно и проникновенно, с любовью и терпением изучал он натуру во всех ее больших и малых проявлениях, от могучих деревьев до тонких ажурных листьев папоротника, от горделивых облаков на высоком небе до скромных лесных трав и цветов.
Характерен в этом отношении воспроизводимый здесь рисунок "Дуб" (1882), (илл. 14). Тщательно и точно, действительно словно "ученым образом" передает художник мощные объемы старого ствола, все трещины на коре, все изъяны, которые оставили время и непогода, передает огромные раскидистые искривленные ветви и сучья, покрывающую их пышную узорную листву. Но следя за изгибом ветвей и сучьев, чувствуешь, как художника увлекали красота и изящество их форм, ритм изгибов, в котором он стремился прочесть повесть о том, как росло и жило это дерево. Он словно становится его биографом. Тщательное изучение и живое чувство природы неразрывно соединяются в этом повествовании; здесь самый простой и обычный предмет приобретает глубокую содержательность и выразительную красоту. Это живое чувство натуры, любовь и интерес к ней художника делают его точные зарисовки свободными от мертвенного натуралистического гербаризма. Маленький офорт "Лесные цветы" (1873) привлекает не только своей поразительной точностью и вырисованностью всех деталей, но и любовным переживанием натуры. Кажется, что пейзажист всматривался в эти бедные и скромные цветы, траву и кустики с таким пристальным вниманием и сердечной заинтересованностью, с каким внимательный и тонкий портретист стремится прочесть в чертах лица характер и повесть жизни человека (илл. 10).
Это содержательное восприятие натуры, любовное всматривание в нее, умение увидеть и запечатлеть тихую "жизнь предметов" в природе, помогало художнику в труднейшем деле - "разбираться" в сложности лесного пейзажа: во всем этом обилии и переплетении ветвей, один за другим идущих "слоев" листвы, в нагромождении мхов, стволов, сухих сучьев, бурелома, трав и цветов. О способности прекрасно разбираться во всем этом, видеть и передавать своеобразный порядок взаимоотношения отдельных предметов, наглядно свидетельствует рисунок "Ели" (1894), с поразительной отчетливостью передающий детали без утраты общности (илл. 13). Чтобы так изобразить лесную глухомань, как мы это видим в офорте "Тайга" (1880), надо не только уметь замечательно рисовать, обладать верностью глаза и твердостью руки, выработанной техникой тонкой отточенной линии, но кроме всего этого - безупречно знать изображаемые предметы - ели, камни, мхи и т. п. Надо глубоко проникнуться пониманием этой лесной чащи, не раз дышать ее тяжелым влажным воздухом, войти в ее кажущуюся простой, но такую сложную, скрытую от взоров человека, жизнь. Именно то, что любой изображаемый здесь "предмет" живет своей жизнью, "ведет себя" в рисунке, как в жизни, и позволяет так ясно и просто изобразить сложнейший мотив, вселив ощущение глубокой жизненности и верности изображения. Офорт "Тайга" исполнен суровой красоты самой натуры (илл. 18).
Шишкин был замечательным мастером труднейшего: рисунка пером, не допускающего исправлений и переделок. Этой техникой перового рисунка он исполнял порой большие листы со сложным изображением. Перовой рисунок несколько напоминает игловой офорт, когда художник, как бы рисует иглой по лаку, которым покрыта медная доска. Уже в период учения в Академии перовые рисунки Шишкина иногда принимали за превосходную гравюру. Разновидностью перового рисунка в сущности являются и литографии Шишкина, исполненные пером и собранные в альбоме "Этюды пером на камне" (Спб., 1868). Литография "Дуб" (1867) дает хорошее представление о мастерстве и разнообразии штрихов в рисунках Шишкина при передаче листвы, о том, как простыми "скобочками" художник создает впечатление вырисованности каждого листка, а прямыми штрихами и росчерками изображает траву. Также умело создает он впечатление высветленности и глубокие тени на фоне (илл. 3). И в карандашном рисунке мы видим то же богатство и разнообразие коротких энергичных линий и штрихов при передаче различных предметов.
В большом рисунке пером "Пасека" (1884) при мельчайшей деталировке частностей художник сумел сохранить целое, общее. Передавая объемность и материальность предметов, - ульев на первом плане, кустов на втором и сосен в глубине, на пригорке, Шишкин дает здесь пространственное и очень пластичное ощущение рельефа. Зритель как бы следует в глубину пейзажа, идя зрительно от низа рисунка вверх (илл. 11). Необходимо отметить и то, что при мелкости штрихов, обусловленной детализованностью передачи предметов, Шишкин сумел не "засорить" такой большой рисунок, избегнуть вялости и однообразия в расположении света и тени. Умение сочетать отработанность деталей и законченность изображения с единством пейзажа характеризует и лучшие живописные произведения Шишкина.
Красота линий и игра штрихов в передаче растительности особенно чувствуются в офортах. Врезанная в металл и выпукло отпечатывающаяся на бумаге эстампа, линия получает здесь особую отчеканенность, а сплетение и перекрещивание линий - почти ювелирную тонкость и красоту. Линия при этом отнюдь не теряет своей изобразительной значимости. Шишкин хорошо чувствовал и умел использовать глубину темного цвета и звучность высветленных мест, то свечение белой бумаги, которое мы видим в гравюрных оттисках. Работая офортом, применяя в нужных местах глубокое повторное травление, он замечательно умел передать трепетную игру солнечного света в глубине леса. Так в офорте "Коровы в лесу" (1873) игра света и теней, как бы сверкание освещенной солнцем листвы рядом с темными стволами, хорошо передает атмосферу леса. Воспринимая этот офорт, хорошо понимаешь прелесть слияния выразительности образа с художественной красотой средств его изображения, как бы особую "мелодию" гравюры (илл. 5).
Вторая половина XIX века знает немало хороших рисовальщиков. Но лишь у Шишкина найдем мы в это время особый интерес к тому, что можно было бы назвать "графизмом".
Шишкин всю жизнь много рисовал и гравировал, потому, естественно, что его творческий путь с такой же ясностью и определенностью отобразился в графических работах, как и в живописных картинах. Графическое наследие Шишкина дает возможность проследить весь путь становления и развития его реалистического творческого метода и содержит прекрасные образцы достижений художника в создании правдивого и содержательного художественного образа русской природы. Все это столь ясно сказалось в рисунках и гравюрах Шишкина, что даже то небольшое количество, которое оказалось возможным здесь воспроизвести, свидетельствует об этом с достаточной наглядностью.
Литография "Трущоба" (1860), изображающая вид на острове Валааме, - типичный образчик ранних работ художника времени его обучения в Академии художеств (илл. 2). Валаам в 1850-х годах был излюбленным местом работы молодых художников, и Шишкина Академия посылала туда дважды - летом 1858 и 1859 годов. Воспроизводимая литография как бы суммирует впечатления и зарисовки художника на натуре в течение этих двух лет, как суммировали их две живописных картины - виды Валаама, за которые Шишкин в 1860 году получил золотую медаль и право на заграничную командировку. Уже в этой ранней литографии сказываются пристальное внимание и любовь художника к натуре, но они проявляются еще в наивной форме увлечения мелочами, отдельными предметами и их деталями. Вид в целом строится еще только как простое сочетание этих частностей. Отсюда загроможденность изображения, несвязанность планов, пестрота контрастов темных и светлых мест. Такое воспроизведение натуры очень характерно для работ молодежи в 1850-х годах. Так наивно и несколько сентиментально-романтично писали свои первые пейзажи молодые А. К. Саврасов и М. К. Клодт. Черты романтики, идущие от школьной традиции, сказываются в литографии "Трущоба" и в выборе мотива - сочетании громадных камней и зарослей - ив трактовке, придающей этой девственной природе передачей ласкового солнечного света своеобразную интимность и "уютность".
Традиционные приемы рисования на цветной бумаге, с подкраской белилами и с растушкой карандаша пятнами, сказались в сложной технике этой литографии, представляющей своеобразное, соединение самых различных приемов, вплоть до процарапывания. Это свидетельствует об усердном изучении молодым художником техники литографии и о достигнутых им больших успехах в овладении ее изобразительными средствами и возможностями. Справедлив был поэтому отзыв о подобных работах Шишкина его первого учителя Мокрицкого: "Это лучшие литографии пейзажа, какие доселе были напечатаны у нас в России".
Романтические моменты ощутимы и в рисунках 1860-х годов, исполненных как в России, так и во время пребывания заграницей. Это - период исканий молодого художника, расширения его кругозора. В своем стремлении к реалистическому и содержательному пейзажу Шишкин наполняет его внешним рассказом, повествованием, передаваемым как действиями фигурок людей и животных, так и воспроизведением сложного состояния природы. Характерен в этом отношении рисунок "Пастух со стадом" (шик. 4). Романтический мотив тучи, эффект солнечного света и динамика изображения осмысливаются Шишкиным уже совершенно реалистически, художник при этом стремится как можно больше "рассказать" зрителю.
Этой сложностью рассказа, еще внешней фабульностью характеризуются и те картины Шишкина конца 1860-х годов, в которых он дает уже ясно выраженные национальные русские пейзажные образы, как например "Рубка леса" (1867, ГТГ). Подобным живописным произведениям Шишкина соответствует воспроизводимый здесь офорт "Ручей в лесу" (1870). Мы видим ту же сложность мотива, в которой проявляется подробная, но пока еще внешне описательная характеристика пейзажа (илл. 6).
Дальнейшая эволюция Шишкина идет по линии преодоления этой внешней многосложности изображения и создания единого целостного образа, углубляясь в который зритель видит постепенно детали и подробности. Шишкин приходит в картинах "Лесная глушь" (1873, ГРМ) или "Рожь" (1878, ГТГ) к показу натуры, стремясь найти содержание не в привносимой со стороны фабульности, а в раскрытии самой жизни природы. В графике этой цели служат теперь как детали, так и сложная трепетная игра света и теней.
Здесь хотелось бы отметить прекраспый рисунок "Папоротники в лесу" (1877) - законченный этюд, дважды повторенный и в живописи (илл. 15). Перед нами целостный, сразу воспринимаемый вид - освещенная солнцем глубина леса, заросшая кустами папоротника. Шишкину замечательно удалось передать горизонтально расположенные узорчатые листья папоротника и выявить перспективный ход пространства вглубь. Рассматривая эти папоротники, игру мягко освещающих их солнечных лучей, зритель как бы погружается в тихую жизнь природы, воспринимая ее очарование. Из простого уголка леса Шишкин создает чарующий образ природы, исполненный светлого счастья и покоя.
В большом офорте "Охотник на болоте" (1873) перед нами картинный по своей большой содержательности и синтетичности образ природы (илл. 8). В далеко расстилающихся болотистых лучах, в высоком небе с облаками, глубину которого подчеркивает летящая стая птиц, Шишкин показывает ширь и простор. Всматриваясь в этот пейзаж, видишь его широкий облик, наполняющее его живое дыхание природы. Но это уже не прежняя многосложность простого сочетания частностей, а постепенное развитие и углубление единого и целостного образа природы, в котором развертывается его внутренняя жизнь. Это не сложность внешнего описания, а богатство содержания образа, которое художник, передает, постепенно раскрывая перед нами изображаемый вид. Большая степень отработанности и законченности рисунка - результат того, что у художника есть много, что показать зрителю. Это не единичное впечатление, а результат длительных наблюдений - продуманный, пережитый и перечувствованный художником образ родной страны. Фигурка охотника как бы приглашает зрителя настроиться на соответствующий лад. Она намекает на то, что переживает человек во время охотничьих блужданий, в длительном общении с природой.
Это постепенное раскрытие изображения, в котором художник стремится передать жизнь природы, выступая как бы ее "бытописателем", с неменьшей ясностью проявляется в упоминавшемся уже выше офорте "Тайга" (1880).
Тема бескрайных просторов полей, шири русской природы, ее свободного дыхания рано начала привлекать Шишкина. Характерным примером является его прекрасная небольшая картина "Полдень. В окрестностях Москвы" (1869, ГТГ), с ее высоким небом и празднично, радостно плывущими в нем большими нарядными кучевыми облаками. Эту светлую и высокую ширь, праздничный летний образ природы мы находим и в ряде офортов художника. Таков прекрасный лист "Облака над рощей" (1878), с его сложным мотивом солнечных лучей, из-за облаков падающих вниз на поля и рощи (илл. 7). Интересно отметить, что и это светлое, радостное изображение дано, с обычной для Шишкина трезвостью и спокойствием, без какой-либо особой приподнятости и пафоса. Но все же порой в этой передаче бескрайних далей и шири природы Шишкина увлекал эпический момент, поэтическое переживание просторов, захватывающая сила пространства. Так рождались такие полотна, как "Среди долины ровныя..." (1883, ГРМ) и такие листы, как офорт "С берегов Камы близ Елабуги" (1885) (илл. 23). За поросшим громадными елями обрывом видно внизу зеркало реки, а за нею уходит к горизонту неоглядная, поросшая лесом равнина. Большая птица парит над обрывом, усиливая ощущение манящего вдаль пространства. Могучим и суровым дыханием девственной природы русского севера веет от этого офорта. Живой, свободный рисунок "Лесная речка" (1876) - образчик натурных зарисовок Шишкина (илл. 12). С огромным знанием и уверенностью рисует он ствол сосны, ее ветки и хвою. Карандаш легко и смело чертит по бумаге, обрисовывая деревья, берег, речку и строения вдали. Превосходно выражен мотив и переданы пространственные планы. При всей свободе натурного этюда и рисунке налицо композиционная построенность. Перед нами типический образец передвижнического метода - находить картину в самой природе.
Обращаясь от этого рисунка к рисункам 1890-х годов - "Вершины сосен" и "Облака", мы видим, как все более и более свободной и широкой становится у Шишкина манера наброска с натуры. При этом, однако, линия сохраняет всю свою четкость и точность. Знание натуры так велико, что Шишкин одной-двумя линиями сразу передает весь характер предмета. Так с поразительной свободой, одной беглой контурной линией, с быстрой заштриховкой внутри контура, передает он силуэт леса в рисунке "Облака" (илл. 20), и мы чувствуем живую натуру. Смотря на твердость и уверенность линий рисунка "Вершины сосен" (илл. 22), невольно вспоминаешь рисунки художника-классика конца XVIII - начала XIX века Ф. М. Матвеева, его известные зарисовки пиний.
Сохраняя, таким образом, до конца своего творчества линейный рисунок, Шишкин наряду с этим начинает с 1880-х годов рисовать и в живописной манере. Стремясь к передаче воздуха и света, он начинает рисовать углем и мелом на цветной бумаге. Своей живописностью и мягкой передачей воздуха характерен рисунок "Паутина в лесу" (1880-е годы) (илл. 16). Офорт "Пески" (1886) - отражает в графике увлечение Шишкина пленэрными задачами, передачей солнечного света и воздуха, поисками непосредственности в изображении натуры (илл. 21). Офорт проникнут живой динамикой; кажется слышишь легкий шум сосен под ветром, доносящимся с моря. Прекрасно передан поросший сухой травой песок дюн, освещенный солнцем. В одноцветной гравюре Шишкин создает впечатление цветности натуры - светло-желтого песка и темнозеленой хвои сосен. Глядя на этот офорт, невольно вспоминаешь прекрасную, полную света, солнца, воздуха, проникнутую живым трепетом жизни картину Шишкина "Сосны, освещенные солнцем" (1886, ГТГ). Точно так же картина "Дубовая роща" (1887, Киевский Государственный музей русского искусства) заставляет вспомнить одновременный солнечный офорт "Три дуба" (1887), одно из лучших графических произведений Шишкина. С поразительной правдивостью передан здесь свет солнца, его игра на изумрудной траве, светящаяся, пронизанная солнцем узорная листва на фоне темных дубовых стволов. Взяв изображение против света, Шишкин путем передачи светового контура вызывает ощущение воздушности. Вместе с тем, он умело использует световые рефлексы, чтобы проработать формы в тенях. Благодаря этому темные стволы дубов не кажутся плоскими силуэтами. Шишкин достигает здесь гармонического сочетания графически объемного и живописного начал. От этого листа на нас словно веет лесной свежестью, теплом солнца, влагой зелени, ароматом летнего цветения природы (см. воспроизведение офорта на обложке).
"Шишкин - верстоной столп в развитии русского пейзажа это человек - школа", - писал о нем в 1878 году И. Н. Крамской. Замечательным знатоком природы, блестящим рисовальщиком выступает перед нами И. И. Шишкин в своих рисунках и офортах. Образы, созданные им в графике, глубоко правдивы, содержательны и впечатляющи. В той любви к природе, которой они порождены и которой они пронизаны, проявилось чувство родной страны, искренний и живой патриотизм. Художник верно служил своей стране, своему народу, раскрывая перед ним красоту и богатство родины, уча ценить ее и верить в нее. В образах природы он был передовым человеком своего времени. Он своеобразно запечатлел в пейзаже чувства и мысли демократов. Образы природы в произведениях Шишкина злободневны и социальны. Все это является ценным и поучительным для нас с точки зрения критического освоения наследия классического русского реалистического искусства. Графика Шишкина, доставляя большую и чистую радость советскому зрителю, обогащая его чувство природы, многому учит и наших советских пейзажистов.
Н. ТОЛСТАЯ, учёный секретарь Государственной Третьяковской галереи, Е. ГЕРАСИМОВА, зав. отделом научно-образовательных программ.
До 20 января 2008 года в Государственной Третьяковской галерее работала выставка, посвящённая 175-летию со дня рождения выдающегося русского художника-пейзажиста Ивана Ивановича Шишкина (1832-1898). На выставке экспонировались более 200 произведений из Третьяковской галереи, Русского музея, из музейных и частных собраний России и зарубежных стран. Помимо традиционной экспозиции, в которой на этот раз большое место заняли графические работы мастера, рисунки и гравюры, присутствовали и не совсем обычные объекты - волшебный фонарь, фотографический аппарат и устройство для рассматривания фотографий. все эти предметы, хранящиеся в Политехническом музее, стали частью особой дидактической (от греч. didaskein - поучать) зоны экспозиции, которая называется «мастерская Шишкина». Раздел предназначен для активного осмысления того, чем было творчество художника-реалиста в эпоху открытий в области фотографии, оптики и техники, для познания процесса творчества, который у Шишкина был очень тесно связан с новинками и изобретениями той эпохи. Три темы представлены в витринах этого раздела выставки - техника, натура и оптика.
Наука и жизнь // Иллюстрации
«Кама». 1882 год. Холст, масло. Частное собрание.
«Зима». 1890 год. Холст, масло. Государственный Русский музей.
Г. Г. Мясоедов. «Первый оттиск. Портрет И. И. Шишкина». 1891 год. Холст, масло. Пензенская областная картинная галерея им. К. А. Савицкого.
«Полдень. Окрестности Москвы. Братцево». 1866 год. Этюд. Холст, масло. Астраханская государственная картинная галерея имени Б. М. Кустодиева.
Экспозиция дидактического раздела «Мастерская Шишкина».
«Мать-и-мачеха». 1874 год. Государственная Третьяковская галерея. Рисунок воспроизведён в технике выпуклого офорта как приложение к журналу «Пчела».
«Мастерская Шишкина». Фрагмент экспозиции.
«На севере диком...». 1890 год. Бумага коричневая, соус, уголь. Государственная Третьяковская галерея.
«Дебри». 1881 год. Холст, масло. Приобретено П. М. Третьяковым. Государственная Третьяковская галерея.
«Три дуба». 1887 год. Травленый штрих, акватинта. Государственная Третьяковская галерея.
«Обрыв». 1878 год. Травленый штрих, акватинта. Государственная Третьяковская галерея.
«Мастерская Шишкина». Литографский камень и образцы оттисков с него.
Обложка альбома «Офорты Шишкина». 1886 год. Государственная Третьяковская галерея.
«Белые цветы». 1877 год. Из собрания П. М. Третьякова. Государственная Третьяковская галерея.
Иван Шишкин родился в городе Елабуге на берегу Камы, вырос среди волжских пейзажей, учился живописи в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, затем в Академии художеств в Санкт-Петербурге. Получив в 1860 году большую золотую медаль за пейзаж «Вид на острове Валааме. Местность Кукко», молодой живописец был награждён поездкой за границу как пенсионер Академии. И в 1862 году Шишкин едет в Европу - сначала в Германию, оттуда - в Швейцарию, Францию, Голландию и Бельгию. В 1864 году он обосновывается в Дюссельдорфе.
В XIX веке Дюссельдорф - один из главных художественных центров в Германии. В 1819 году там основана Академия, которую последовательно возглавляли художники П. Корнелиус и В. Шадов. Одним из направлений, развивавшихся в Дюссельдорфе, был реалистический пейзаж, который и привлекал молодого художника. Итогом недолгого, но крайне важного для Шишкина пребывания за границей стал грандиозный и мастерски написанный «Вид в окрестностях Дюссельдорфа», который принёс художнику звание академика Российской академии художеств.
Вернувшись в Россию, Шишкин быстро встраивается в художественную ситуацию своего времени, сближается с Артелью художников, становится одним из первых членов Товарищества передвижников, участвует в его выставках, начиная с самой первой, в 1871 году. Шишкин показал на ней картину «Сосновый бор. Мачтовый лес в Вятской губернии».
Почти одновременно он вступает в Общество русских аквафортистов. На протяжении всей жизни Шишкин занимается рисунком и гравюрой. Он много экспериментирует с офортом, по несколько раз прорабатывает одну и ту же доску, достигая эффекта совершенно разного настроения в разных оттисках. Графическое наследие художника широко и чуть ли не впервые так полно представлено на выставке в Третьяковской галерее.
К 1870-м годам Шишкин пришёл уже зрелым мастером. А впереди ещё главные, самые известные его шедевры: «Полдень в окрестностях Москвы», «Утро в сосновом лесу», «Корабельная роща». В России он сближается со многими художниками, становясь для них порой не просто товарищем, но и учителем. И. Н. Крамской в одном из писем П. М. Третьякову писал: «...я утверждаю, что Шишкин чудесный учитель. Он способен забрать 5, 6 штук молодёжи, уехать с ними в деревню, ходить на этюды, т.е. работать с ними вместе. Ведь это только и нужно». Среди учеников и художников, испытавших влияние Шишкина, - Ф. А. Васильев, А. Н. Шильдер, Е. Е. Волков. Одним из последних учеников великого пейзажиста, уже вне стен Академии, был первый профессиональный художник Алтая Г. И. Гуркин (Чорос-Гуркэ). Именно с Гуркиным он занимался накануне своей смерти.
Иван Иванович был не просто талантливым художником, но великим тружеником, он считал, что труд - главная составляющая деятельности художника. В одной из записных книжек Шишкина написано: «Человек может совершать многое, если посвятит себя труду на избранном поприще, и не сделает ничего, если целый век будет собираться сделать что-нибудь великое - чем труднее, тем славнее поприще». 3а работой, сидя за мольбертом, 8 (20) марта 1898 года Иван Иванович Шишкин скоропостижно скончался.
Многие идеи Шишкина, в том числе мысль о тесной связи художника с научными открытиями и технологиями эпохи, перекочевали в век XX. Вернёмся же к тому разделу выставки И. И. Шишкина, который показал его не как пейзажиста - автора знакомых каждому картин, а как художника, тесно связанного с современностью.
Человек любознательный и практичный, Шишкин с энтузиазмом изучал технические новинки своего времени, особо интересовался различными способами получения изображения. Стремясь к созданию более качественных и дешёвых репродукций своих произведений, он освоил классические печатные техники - офорт и литографию, совершенствовал их авторскими приёмами.
Литографией художник начал заниматься ещё в Академии. Литография (буквально - «рисунок на камне») позволяла недорого и качественно воспроизводить рисунки, передавая все особенности оригинала. Несмотря на то что в экспозиции литографий Шишкина нет, в дидактической зоне представлены образцы литографских камней с оттисками, которые дают представление об этой технике.
Шишкин-офортист присутствует в основной экспозиции широко - и отдельными листами, и произведениями, которые сам художник соединил в альбомы. В дидактической зоне рядом с оригинальными офортами И. И. Шишкина из разных альбомов, хранящихся в библиотеке Третьяковской галереи, показаны материалы, используемые при создании офорта (от франц. eau- forte - буквально «крепкая вода»; так называли азотную кислоту, которой протравливали рисунок на металле): инструменты, металлические офортные доски и образцы оттисков с них. Особенно интересны так называемые разные состояния офортов, в которых видна неутомимая работа Шишкина над одним и тем же пейзажем, одной и той же доской, когда благодаря нескольким лишним штрихам день превращается в ночь, появляются и исчезают птицы, камни, деревья и другие элементы пейзажа.
В дидактической зоне выставки показан и образец так называемого выпуклого офорта, изобретения самого Шишкина. Один из основателей Общества русских офортистов и отец художника Константина Сомова А. И. Сомов в статье «Шишкин как гравёр» писал: «Одно время, с целью найти такой способ размножения своих композиций, который соединял бы в себе достоинства медного офорта с удобствами печатанья в обыкновенном типографском станке, а следовательно, превосходил бы офорт в отношении дешевизны и многочисленности получаемых равносильных оттисков, предпринял Шишкин ряд опытов в цинкографии, или, как он назывался, выпуклом офорте...» На выставке это авторское изобретение Шишкина представлено листом «Лес», воспроизведённым в 1875 году в журнале «Пчела».
Однако выпуклый офорт не прижился, так как появился новый, более совершенный способ репродуцирования на основе фотопроцесса - фототипия. И. И. Шишкин внёс свой вклад в распространение и этой технологии в России. В 1884 году издатель А. И. Беггров специально для демонстрации репродукционных возможностей фототипии заказал Шишкину серию станковых угольных рисунков, опубликованную в альбоме «И. И. Шишкин. Рисунки углём, воспроизведённые способом фототипии...».
Художник занимался и собственно фотографией. Ещё в 1860-е годы, находясь за границей в качестве пенсионера Академии художеств, он заказывал фотографии со своих этюдов и рисунков и прикладывал их к отчётам, посылаемым в Петербург. С 1870-х годов фотография занимает всё большее место в творчестве художника, он начинает делать снимки сам. Летом 1874 года И. Н. Крамской сетовал в письме К. А. Савицкому, что Шишкин «занят фотографией, учится, снимает, а этюда и картины ни одной».
Фотоаппарат для художника-реалиста, стремящегося точно зафиксировать натуру, становится не менее важной частью снаряжения, чем этюдник или альбом для зарисовок. Кроме вспомогательной роли фотографии, которую использовали многие художники того времени, Шишкин придавал этому новому виду искусства самостоятельное значение не только как способу репродуцирования своих работ, но и как средству изучения натуры. Применение фотографической техники стало оригинальной особенностью педагогической системы И. И. Шишкина.
« Я хочу Вам дать совет капитальный, на котором зиждется вся премудрость изучения природы или натуры, как говорят, а также и тайны искусства и особенно техники живописи, - это фотография. Она единственная посредница между натурой и художником и самый строгий учитель, и если Вы разумно поймёте это и займётесь с энергией изучением того, в чём вы себя чувствуете слабым, то я Вам ручаюсь за скорый успех... В одну зиму работы разумной с фотографии можно научиться писать и воздух, т.е. облака, и деревья на разных планах, и даль, и воду, словом, всё, что Вам нужно. Тут можно незаметно изучить перспективу (воздушную и линейную) и законы солнечного освещения и проч. и проч. Если Вы это поймёте и последуете моему совету, то Вы быстро научитесь и писать и рисовать, а главное, разовьёте и облагородите Ваш глаз и прочее...
А практически делается вот так: берётся по вашему вкусу хорошая фотография или только часть из неё, Вам нужная, и, дабы хорошо видеть и понять, нужно взять лупу или стекло увеличительное. С фотографии, кроме рисования каранд[ашом], нужно писать краской, одним тоном, в тон примерно фотографии. На палитре составляют шпакшелем тона, сначала положить самый тёмный; потом полутона и так далее до самого светлого, и все эти тона кучками должны быть заранее на палитре готовы (контур обязательно обводят чернилами или тушью)» (из письма И. И. Шишкина И. А. Уткину, Петербург, 1896).
Дидактическая зона выставки представляет образцы фотографической техники второй половины XIX века из Политехнического музея: небольшую фотокамеру для павильона и дороги и камеру для репродуцирования, которая давала возможность перевести негатив в диапозитив для волшебного фонаря. Такими предметами вполне мог пользоваться Шишкин.
Волшебный фонарь - одно из самых популярных развлечений домашнего досуга того времени. Это оптический прибор, проецирующий на экран увеличенное изображение. И. И. Шишкин первым решил приспособить проекцию фотографии для обучения учеников. В 1897 году, возвращаясь после перерыва к официальному преподаванию в Академии художеств, он специально оговорил необходимость устройства там волшебного фонаря с экраном, на котором фотография рисовалась бы увеличенной, так чтобы пейзаж был представлен почти в натуральную величину. На выставке эту роль выполняет современный проектор, спрятанный рядом с аутентичным волшебным фонарём той эпохи.
В книге воспоминаний Н. А. Киселёва, сына пейзажиста А. А. Киселёва, «Среди передвижников. Воспоминания сына художника» есть любопытное свидетельство: «Зимой, из-за невозможности писать с натуры, он (Шишкин. - прим. ред.) заставлял учеников делать рисунки с проецируемых на большое полотно диапозитивов, сделанных с его лесных картин и гравюр. Некоторые осуждали такой педагогический метод, но те, кто умел терпеливо всмотреться в его живописные (маслом) картины лесных уголков и почувствовать очарование исключительно талантливой, насыщенной до предела чудесными деталями живой природы, и восторгались и учились многому».
Художница А. Т. Комарова вспоминала, что Шишкин «советовал приходившим к нему ученикам, чтобы по фотографии они научились зимой низшей технике пейзажа и летом изучали уже только краски, не смущаясь трактовкой материи предмета и самими приёмами живописи; он бывал очень доволен, если кто понимал его и следовал его совету; в результатах же изучения природы по фотографии он был уверен, проверив это на себе, Космакове, Шильдере и др.».
Сутью творческого метода Шишкина было глубокое изучение натуры. «Я думаю, что это единственный у нас человек, который знает пейзаж учёным образом», - писал о нём И. Н. Крамской. Сам художник в предисловии к каталогу выставки в Императорской Академии художеств этюдов, рисунков, офортов, цинкографий и литографий писал: «В деле искусства - будь то живопись, архитектура или другая отрасль - великое значение имеет практика. Она одна только даёт возможность художнику разобраться в той массе сырого материала, которую доставляет природа. Поэтому изучение природы необходимо для всякого художника, а для пейзажиста особенно».
Интересно сопоставить представленные на выставке «ботанические» этюды, рисунки и гравюры Шишкина - например, «Сныть-трава», «Мать-и-мачеха» - с гербариями, иллюстрациями в ботанических книгах первой половины XIX века из библиотеки Московского университета и ботанической фотографией второй половины века. Очевидно, что художника интересовали более сложные проблемы, чем достижение ботанической точности. Как большой художник, Шишкин, наблюдая природу, преодолевал «мёртвую точность подробностей». В этом смысле фотография, которую художник использовал очень широко, не была для него той моделью, которую можно бездумно копировать. «Вот тут частью познаётся степень дарования человека: бездарный будет рабски копировать с фотографии все её ненужные детали, а человек с чутьём возьмет то, что ему нужно», - писал сам Шишкин одному из своих учеников.
Несмотря на интерес Шишкина к фотографии, ничто не могло заменить ему натуры. Любопытство по отношению к натуре побуждало художника много путешествовать. Весна была временем далёких поездок (Поволжье, Карельский перешеек, Олонецкая, Вологодская и Тверская губернии, Белоруссия, Нарва), а летом он обычно работал неподалёку от Санкт-Петербурга, в дачных местах в окрестностях столицы: Сиверской, Парголове, Дудергофе, Петергофе, Мерикюле и др. Как выглядели эти места во времена Шишкина, можно представить по старым открыткам, выставленным в витринах дидактической экспозиции вместе с географическими картами.
Развитие железнодорожного сообщения во второй половине XIX века сделало более лёгким перемещение по стране. В экспозицию включена копия Карты российских железных дорог, составленной в 1862 году. Лето 1879 года Шишкин с семьёй и художниками Волковым и Шильдером провёл в Крыму, где «забирались работать в горные леса, писали в монастыре Козьмы и Демьяна, из Алупки на арбе, как цыгане, перебирались в Гурзуф...». В библиотеке Третьяковской галереи нашлись старые путеводители по Крыму, содержащие описания флоры и фауны, карты, расписание поездов и другие полезные для путешественника конца XIX века пособия.
Некоторые путешествия Шишкина можно назвать настоящими географическими экспедициями. Так, в мае 1890 года художник вместе с фотографом Евгением Петровичем Вишняковым (1841-1916) предпринял путешествие к истокам Волги. Полковник, действительный член Русского географического общества и член фотографического отдела Русского технического общества, автор книги «Применение фотографии к путешествиям», Вишняков работал в жанре фотографического пейзажа. Он не раз сопровождал Шишкина в дальних поездках и многому у него научился. Шишкин участвовал в выборе точки съёмки его пейзажей, давал советы при просмотре снимков. Путешествие к истокам Волги было совсем не простым: «Малочисленность этюдов с верховьев Волги была обусловлена как не совсем благоприятной погодой во время поездки (стояли холода), так в особенности чрезвычайно дурными дорогами для проезда к верховьям. Приходилось с большим трудом продвигаться по топям, болотам и грязи при почти полном безлюдье этой стороны» (из предисловия к каталогу выставки в Императорской Академии художеств этюдов, рисунков, офортов, цинкографий и литографий И. И. Шишкина 1891 года). Память об этой экспедиции сохранил альбом Е. П. Вишнякова «Истоки Волги. Наброски пером и фотографиею», изданный в 1893 году с обложкой, рисованной Шишкиным.
Но первый опыт сотрудничества художника с фотографом относится к гораздо более раннему периоду. В 1869 году выпускник петербургской Академии художеств Андрей Осипович Карелин (1837-1906) открыл в Нижнем Новгороде ателье «Фотография и живопись». Летом 1870 года И. И. Шишкин работал в Нижнем, расцвечивал акварелью фотографические виды города по заказу Карелина, которому нижегородское дворянство поручило составить альбом для поднесения Александру II. В экспозиции представлен лист из альбома А. О. Карелина и И. И. Шишкина «Нижний Новгород», хранящегося в Государственном Русском музее. Участие художника в этом забытом проекте тем более интересно, что Карелин был одним из выдающихся мастеров фотографии второй половины XIX века. Художественная одарённость сочеталась в нём с талантом изобретателя. С помощью добавочных оптических линз ему первому удалось получить чёткое изображение в нескольких планах на одном негативе. Снимки «Катание на Чёрном пруду», «Любительницы гравюр» и «Девушки с альбомами» дают возможность оценить достоинства его фотографий с точки зрения передачи пространственной глубины и свето-воздушных эффектов.
Юбилейная выставка Ивана Ивановича Шишкина, благодаря дидактической зоне в экспозиции, позволила специалистам поставить и отчасти осмыслить проблему взаимосвязи живописи и фотографии в XIX веке, что в какой-то степени меняет представление о том, как связан реализм с фотографией и другими научно-техническими изобретениями той эпохи.
А у зрителей появилась возможность в одном пространстве, в одном контексте увидеть хрестоматийные живописные произведения, тиражную графику и репродукции, оказаться чуть ближе к зрителям эпохи позитивизма, для которой характерно увлечение оптическими эффектами увеличения, преломления, стереоскопии. Увидеть мир через оптику второй половины XIX века можно, заглянув в окуляры стереоскопа, где стереопара (удвоенное изображение) создаёт эффект реального объёма, и рассмотрев через линзу графоскопа пейзаж И. И. Шишкина. На выставке можно было также увидеть волшебный эффект светописи - перевёрнутое отражение натуры, светящееся на матовом стекле большого фотоаппарата.
Среди посетителей выставки не было равнодушных. Шишкин «влюблён во всё своеобразие каждого дерева, каждого куста, каждой травки, и как любящий сын, дорожащий каждою морщиною на лице матери, он с сыновней преданностью, со всей суровостью глубокой искренней любви передаёт в этой дорогой ему стихии лесов всё, всё до последней мелочи, с умением истинно классическим», - писал историк искусства А. В. Прахов. Влюблённость художника передаётся и зрителям.
