Довлатов чемодан краткое. Сергей Довлатов Чемодан (сборник). Основной этап урока

Разделы: Литература

Осмыслить содержание сборника С.Довлатова "Чемодан" (на примере нескольких рассказов) и сравнить его с содержанием повести Ю.Трифонова "Обмен", ответив на вопросы:

• Как отразилась в "Чемодане" эпоха застоя? Каковы ее приметы и реалии?
• Каковы быт и бытие героя в этом социуме? Каковы черты личности героя? Каково мироощущение персонажа?
• Чем отличается "Сережа Довлатов" - герой "Чемодана", от героя трифоновского "Обмена"?;

Совершенствовать умения учащихся работать с текстом художественного произведения по заданным учителем параметрам;

Совершенствовать умение работать в группе.

Воспитывать ответственность за свои поступки в ситуации выбора.

Тип урока - изучение нового материала с элементами повторения изученного.

Форма проведения - сочетание беседы и практической работы учащихся в группах.

Оборудование - портреты писателя, выставка книг, схема, которую один из учащихся рисует прямо во время урока.

Ход урока

1. Вступительное слово учителя.

"Чемодан" во многом контрастен повести Ю.Трифонова "Обмен". Но главными полюсами этих произведений являются две системы ценностей, в координатах которых живут герои. Дмитриев в конце концов выбирает покой, мещанское благополучие, поэтому "затиснутость" героя в мир вещей воспринимается как знак окончательного поражения интеллигента, - точнее, - его отказа от интеллигентности.

Герой "Чемодана" (его зовут Сергей Довлатов) ориентируется на совершенно иную систему ценностей и как следствие, живет в атмосфере тотального неблагополучия. Персонаж "Чемодана" тоже показан через вещи, но невозможно сказать, что здесь вещи окружают человека. Им отведена совсем другая роль. Это лишь знаки "пропащей, бесценной, единственной жизни". Персонаж "Чемодана" - это Я автора - Сергея Довлатова.

Рассказ о биографии писателя (возможно, в исполнении заранее подготовленного ученика или самого учителя). Используется дополнительная литература. Возможно представление электронной презентации.

2. Основной этап урока.

Итак, откроем "Чемодан". Эта повесть привлекает композиционной необычностью: произведение является как бы книгой мини-рассказов, новелл, где каждая история неразрывно связана с вещью. Довлатов, как фокусник из цилиндра, достает из чемодана истории-вещи. Однако чемодан не только хранит их, но и подводит итог советского периода жизни героя. 8 вещей - 8 историй.

Учитель знакомит учащихся с целью урока и сообщает, в какой форме он будет проходить. Класс делится на 4 группы (каждый раз на разном основании в зависимости от особенностей класса и др. обстоятельств), каждая из которых обсуждает содержание одного из рассказов, находя ответы на вопросы (см. ниже) и оформляя свои выводы в виде таблицы. Выводы других групп записываются после их ответов. В итоге у каждой группы в тетрадях появляется следующая таблица:

По мере заполнения таблицы заранее назначенный учащийся рисует на большом листе маркерами схему "Герой и время" (кратко излагая основные тезисы). Вывешивается на доску.

3. Подведение итогов

- Каким предстает время в "Чемодане"?

Это время абсурда, время лицемерия и приспособленчества, где все реалии потеряли смысл (например, Ленин своей рукой "туриста, голосующего на дороге", уже никуда не зовет, ибо впереди - пустота). Основные требования времени - если не хочешь проблем в быту, на работе, приспосабливайся к нормам советской жизни, живи как все.

Каким предстает герой в новеллах "Чемодана"?

Он живет как бы вполсилы, даже пишет "в стол", а его потенциал растачивается попусту: на аферу с креповыми носками, бесконечное пьянство, попытки выжить в условиях "родной страны". Но нельзя не заметить, что пьянство героя Довлатова - это своеобразная форма инакомыслия, неприятия действительности. Он не способен ужиться с окружающим миром, поэтому и пьет, и бедствует, и впоследствии уезжает за границу.

Он незаурядная личность > сокрушая обывательскую шеренгу, наживает проблемы и комплексы. В далекой от совершенства действительности - безысходность независимого существования в нашем обществе творческих, мыслящих людей.

Почему герой выбирает такой способ жизни, способ существования? Сравнить его с Дмитриевым из "Обмена".

Ответ на вопрос в словах А.Арьева: "Благопристойное существование предстает оплотом лицемерия".

Здравый смысл (критерий, которым руководствуется герой "Обмена") неприменим к рассказчику из "Чемодана". "Благопристойно существовать" герой не умеет, да и не хочет, потому что для этого нужно поступиться внутренней свободой.

Об одной такой неудавшейся Довлатову попытке рассказывает В.Попов: "Сережа вдруг появляется из кабинета "главного" с папкой: "Вот, - с обычной своей величественной усмешкой произносит он. - Другие пишут романы о рабочем классе, так их хоть печатают. А я с отвращением, но все же написал такой роман - так его почему-то не беру. Выходит, что я свою душу дьяволу не продал, а просто подарил".

Довлатова не изгоняли из страны, подобно Солженицыну, его просто "выжили" за некое "неучастие" в потоке жизни советского общества. "Неучастие" героя "Чемодана" - иного рода, нежели неучастие Дмитриева: позиция героя Трифонова на руку окружающим, так как с его молчаливого согласия они могут делать все что угодно и не чувствовать нравственного дискомфорта. Довлатовский герой, как и сам писатель, не желает участвовать в фарсе, именуемом "советская жизнь": в восхвалениях, прославлениях и "освещении достижений".

Труден ли такой путь? Чем оборачивается такой выбор?

Люди, "выламывающиеся" из среды, всегда одиноки, всегда становятся изгоями общества, состоящего из "благопристойных" граждан, так как не умеют соответствовать социально-историческим обстоятельствам.

Вспомните Слова Д.Лихачева: "Основной принцип интеллигентности - интеллектуальная свобода, свобода как нравственная категория. Не свободен интеллигентный человек только от своей совести и от своей мысли".

В "Чемодане" мы видим, что интеллектуальная свобода может быть сохранена в любых условиях. Она зависит не от окружающей действительности, а от самого человека. Если человек действительно свободен в своих убеждениях, то духовная гибель ему не грозит.

В финале урока уместно пожелать учащимся ответственно принимать решения в любых обстоятельствах, помня об уроках русской литературы.

3. Домашнее задание - в соответствии с календарно-тематическим планированием.

Сергей Довлатов

Чемодан (сборник)

…Но и такой, моя Россия,

ты всех краев дороже мне…

Александр Блок

Публикуется с любезного разрешения Елены и Екатерины Довлатовых

© С. Довлатов (наследники), 1986, 2012

© А. Арьев, послесловие, 2001

© М. Беломлинский, иллюстрация, 2013

© В. Пожидаев, оформление серии, 2012

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус"», 2013

Издательство АЗБУКА®

Предисловие

В ОВИРе эта сука мне и говорит:

– Каждому отъезжающему полагается три чемодана. Такова установленная норма. Есть специальное распоряжение министерства.

Возражать не имело смысла. Но я, конечно, возразил:

– Всего три чемодана?! Как же быть с вещами?

– Например?

– Например, с моей коллекцией гоночных автомобилей?

– Продайте, – не вникая, откликнулась чиновница.

– Если вы чем-то недовольны, пишите заявление.

– Я доволен, – говорю.

После тюрьмы я был всем доволен.

– Ну, так и ведите себя поскромнее…

Через неделю я уже складывал вещи. И, как выяснилось, мне хватило одного-единственного чемодана.

Я чуть не зарыдал от жалости к себе. Ведь мне тридцать шесть лет. Восемнадцать из них я работаю. Что-то зарабатываю, покупаю. Владею, как мне представлялось, некоторой собственностью. И в результате – один чемодан. Причем довольно скромного размера. Выходит, я нищий? Как же это получилось?!

Книги? Но в основном у меня были запрещенные книги. Которые не пропускает таможня. Пришлось раздать их знакомым вместе с так называемым архивом.

Рукописи? Я давно отправил их на Запад тайными путями.

Мебель? Письменный стол я отвез в комиссионный магазин. Стулья забрал художник Чегин, который до этого обходился ящиками. Остальное я выбросил.

Так и уехал с одним чемоданом. Чемодан был фанерный, обтянутый тканью, с никелированными креплениями по углам. Замок бездействовал. Пришлось обвязать мой чемодан бельевой веревкой.

Когда-то я ездил с ним в пионерский лагерь. На крышке было чернилами выведено: «Младшая группа. Сережа Довлатов». Рядом кто-то дружелюбно нацарапал: «говночист». Ткань в нескольких местах прорвалась.

Изнутри крышка была заклеена фотографиями. Рокки Марчиано, Армстронг, Иосиф Бродский, Лоллобриджида в прозрачной одежде. Таможенник пытался оторвать Лоллобриджиду ногтями. В результате только поцарапал.

А Бродского не тронул. Всего лишь спросил – кто это? Я ответил, что дальний родственник…

Шестнадцатого мая я оказался в Италии. Жил в римской гостинице «Дина». Чемодан задвинул под кровать.

Вскоре получил какие-то гонорары из русских журналов. Приобрел голубые сандалии, фланелевые джинсы и четыре льняные рубашки. Чемодан я так и не раскрыл.

Через три месяца перебрался в Соединенные Штаты. В Нью-Йорк. Сначала жил в отеле «Рио». Затем у друзей во Флашинге. Наконец снял квартиру в приличном районе. Чемодан поставил в дальний угол стенного шкафа. Так и не развязал бельевую веревку.

Прошло четыре года. Восстановилась наша семья. Дочь стала юной американкой. Родился сынок. Подрос и начал шалить. Однажды моя жена, выведенная из терпения, крикнула:

– Иди сейчас же в шкаф!

Сынок провел в шкафу минуты три. Потом я выпустил его и спрашиваю:

– Тебе было страшно? Ты плакал/ А он говорит:

– Нет. Я сидел на чемодане.

Тогда я достал чемодан. И раскрыл его.

Сверху лежал приличный двубортный костюм. В расчете на интервью, симпозиумы, лекции, торжественные приемы. Полагаю, он сгодился бы и для Нобелевской церемонии. Дальше – поплиновая рубашка и туфли, завернутые в бумагу. Под ними – вельветовая куртка на искусственном меху. Слева – зимняя шапка из фальшивого котика. Три пары финских креповых носков. Шоферские перчатки. И наконец – кожаный офицерский ремень.

На дне чемодана лежала страница «Правды» за май восьмидесятого года. Крупный заголовок гласил: «Великому учению – жить!» В центре – портрет Карла Маркса.

Школьником я любил рисовать вождей мирового пролетариата. И особенно – Маркса. Обыкновенную кляксу размазал – уже похоже…

Я оглядел пустой чемодан. На дне – Карл Маркс. На крышке – Бродский. А между ними – пропащая, бесценная, единственная жизнь.

Я закрыл чемодан. Внутри гулко перекатывались шарики нафталина. Вещи пестрой грудой лежали на кухонном столе. Это было все, что я нажил за тридцать шесть лет. За всю мою жизнь на родине. Я подумал – неужели это все? И ответил – да, это все.

И тут, как говорится, нахлынули воспоминания. Наверное, они таились в складках этого убогого тряпья. И теперь вырвались наружу. Воспоминания, которые следовало бы назвать – «От Маркса к Бродскому». Или, допустим, – «Что я нажил». Или, скажем, просто – «Чемодан»…

Но, как всегда, предисловие затянулось.

Креповые финские носки

Э та история произошла восемнадцать лет тому назад. Я был в ту пору студентом Ленинградского университета.

Корпуса университета находились в старинной части города. Сочетание воды и камня порождает здесь особую, величественную атмосферу. В подобной обстановке трудно быть лентяем, но мне это удавалось.

Существуют в мире точные науки. А значит, существуют и неточные. Среди неточных, я думаю, первое место занимает филология. Так я превратился в студента филфака.

Через неделю меня полюбила стройная девушка в импортных туфлях. Звали ее Ася.

Ася познакомила меня с друзьями. Все они были старше нас – инженеры, журналисты, кинооператоры. Был среди них даже один заведующий магазином.

Эти люди хорошо одевались. Любили рестораны, путешествия. У некоторых были собственные автомашины.

Все они казались мне тогда загадочными, сильными и привлекательными. Я хотел быть в этом кругу своим человеком.

Позднее многие из них эмигрировали. Сейчас это нормальные пожилые евреи.

Жизнь, которую мы вели, требовала значительных расходов. Чаще всего они ложились на плечи Асиных друзей. Меня это чрезвычайно смущало.

Вспоминаю, как доктор Логовинский незаметно сунул мне четыре рубля, пока Ася заказывала такси…

Всех людей можно разделить на две категории. На тех, кто спрашивает. И на тех, кто отвечает. На тех, кто задает вопросы. И на тех, кто с раздражением хмурится в ответ.

Асины друзья не задавали ей вопросов. А я только и делал, что спрашивал:

– Где ты была? С кем поздоровалась в метро? Откуда у тебя французские духи?..

Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает. И они без конца задают вопросы, хотя правдивые ответы им совершенно не требуются…

Короче, я вел себя назойливо и глупо.

У меня появились долги. Они росли в геометрической прогрессии. К ноябрю они достигли восьмидесяти рублей – цифры, по тем временам чудовищной.

Я узнал, что такое ломбард, с его квитанциями, очередями, атмосферой печали и бедности.

Пока Ася была рядом, я мог не думать об этом. Стоило нам проститься, и мысль о долгах наплывала, как туча.

Я просыпался с ощущением беды. Часами не мог заставить себя одеться. Всерьез планировал ограбление ювелирного магазина.

Я убедился, что любая мысль влюбленного бедняка – преступна.

К тому времени моя академическая успеваемость заметно снизилась. Ася же и раньше была неуспевающей. В деканате заговорили про наш моральный облик.

Я заметил – когда человек влюблен и у него долги, то предметом разговоров становится его моральный облик.

Короче, все было ужасно.

Однажды я бродил по городу в поисках шести рублей. Мне необходимо было выкупить зимнее пальто из ломбарда. И я повстречал Фреда Колесникова.

Фред курил, облокотясь на латунный поручень Елисеевского магазина. Я знал, что он фарцовщик. Когда-то нас познакомила Ася.

Это был высокий парень лет двадцати трех с нездоровым оттенком кожи. Разговаривая, он нервно приглаживал волосы.

Я, не раздумывая, подошел:

– Нельзя ли попросить у вас до завтра шесть рублей?

Занимая деньги, я всегда сохранял немного развязный тон, чтобы людям проще было мне отказать.

– Элементарно, – сказал Фред, доставая небольшой квадратный бумажник.

Мне стало жаль, что я не попросил больше.

– Возьмите больше, – сказал Фред.

Но я, как дурак, запротестовал.

Фред посмотрел на меня с любопытством.

– Давайте пообедаем, – сказал он. – Хочу вас угостить.

Он держался просто и естественно. Я всегда завидовал тем, кому это удается.

Мы прошли три квартала до ресторана «Чайка». В зале было пустынно. Официанты курили за одним из боковых столиков.

Окна были распахнуты. Занавески покачивались от ветра.

Мы решили пройти в дальний угол. Но тут Фреда остановил юноша в серебристой дакроновой куртке. Состоялся несколько загадочный разговор:

– Приветствую вас.

– Мое почтение, – ответил Фред.

Особенности идиостиля С. Довлатова (на примере сборника «Чемодан»)

В статье «Чемодан: что он вывез» И. Сухих пишет о том, что у довлатовского чемодана, возможно, существуют литературные прототипы. В одном из своих интервью американской прессе С. Довлатов признавал влияние В. Головякина на свое творчество. У этого писателя есть небольшой рассказик «О чемодане». Одна старушка жалуется другой, что уехавший сынок оставил дома ненужный чемодан, и она никак не может его пристроить: под кроватью будет пылиться, на шкаф не помещается, шкаф на чемодан у людей ставить не принято. «Чемодан, он чемоданом останется - и ничего для него не придумаешь нового. Если бы, например, стол или шкаф, или к примеру, диван какой, так на диване сидеть еще можно. А чемодан не пригоден к этому. Горе мне с чемоданом!»

В предисловии к книге С. Довлатова чемодан оказывается к этому пригоден. Наказанный сын отправляется в шкаф:

«сынок провел в шкафу минуты три. Потом я выпустил его и спрашиваю:

Тебе было страшно? Ты плакал? А он говорит:

Нет. Я сидел на чемодане».

Но главная оригинальная идея в другом. Чемодан - хранитель «пропащей, бесценной, единственной жизни» (любимый оксюморон С. Довлатова).

Если рассматривать сборник как чемодан с содержимым, то сверху «лежит» эпиграф из стихотворения А. Блока:

Грешить бесстыдно, непробудно,

Счет потерять ночам и дням

И, с головой от хмеля трудной,

Пройти сторонкой в Божий храм.

Три раза преклониться долу,

Семь - осенить себя крестом,

Тайком к заплеванному полу

Горячим прикоснуться лбом.

Кладя в тарелку грошик медный,

Три, да еще семь раз подряд

Поцеловать столетний, бедный

И зацелованный оклад.

А воротясь домой, обмерить

На тот же грош кого-нибудь,

И пса голодного от двери,

Икнув, ногою отпихнуть.

И под лампадой у иконы

Пить чай, отщелкивая счет,

Потом переслюнить купоны,

Пузатый отворив комод,

И на перины пуховые

В тяжелом завалиться сне...

Да, и такой, моя Россия,

Ты всех краев дороже мне.

Блоковский образ России контрастен. Он строится на противопоставлении благочестия и греховности, душевной щедрости и скопидомства, доброты и равнодушия. Утвердительное «да» Довлатов заменяет в цитате сомневающимся «но». Стоит отметить, что оно обращено скорее к сквозному сюжету собственной прозы, чем к поэтическому сюжету Блока.

Перебирая возможные названия, в предисловии Довлатов пытается найти доминанту.

«От Маркса к Бродскому» - выглядит как история диссидентских духовных исканий. Правда, Маркс в чемодане представлен не «Капиталом», а страницей «Правды» за май восьмидесятого года (чего быть не могло, поскольку автор пересек границу на два года раньше).

«Что я нажил» - будто колеблется между духовным и материальным и представляет, что замечено критиками, вариацию двух заголовков детских книжек Б.С. Житкова: «Что я видел» и «Что бывало».

Окончательный вариант словно возвращает повествование в режим реального времени. К вещам, увезенным автором с собой в эмиграцию. Восемь вещей - восемь историй.

«Чемодан» - снова книга рассказов. На смену фрагментарному описанию хронотопа «зоны», разнообразным иллюстрациям «компромиссов», семейному альбому «наших» пришла композиция, в которой каждая история привязана к вещи и нанизана на стержень биографии главного героя.

Во всех, даже самых простых вещах, окружающих нас, есть своя философия и даже мистика.

Вещи долговечнее человека, они переживают его, оставаясь, для тех, кто поймет, памятником прошедшему времени и ушедшей жизни.

Вещи имеют свою ауру, атмосферу. Они прочно срастаются с какой-нибудь ситуацией, вызывая обвал воспоминаний. Психологи различают понятия «значение» и «смысл», но, что логично, одно исходит из другого. Значение объективно, всеобще (этот стул, вот этот шкаф). «Личностный смысл» воплощается в значениях, прикрепляется к ним, создает индивидуальные воспоминания и мысли. Этот смысл превращает обыкновенную материальную вещь в «храм духа».

«Чемодан» - книга о личностных смыслах вещей, которые стали этапами судьбы и воспоминанием о «такой России».

Целый чемодан воспоминаний:

«Вещи пестрой грудой лежали на кухонном столе. Это было все, что я нажил за тридцать шесть лет. За всю мою жизнь на родине. Я подумал - неужели это все? И ответил - да, это все».

Истории Довлатова о происхождении этих вещей историчны. Отсутствие товаров группы «Б» (товары группы Б - товары народного потребления или товары, предназначенные для личного потребления) и погоня за импортными вещами определяют фабулу «Креповых финских носок». Стремление советских властей выслужиться при пуске каких-либо строительных объектов, митинги и речи начальников и деятелей искусства потешно окрашивают «Номенклатурные полуботинки». Опасные контакты с иностранцами, шпионские страсти и газетные компромиссы завершаются подарком от редакции «Приличного двубортного костюма». Пьяные загулы, дружеские теплые компании и художественные акты связаны с «Курткой Фернана Леже», «Зимней шапкой» и «Шоферскими перчатками».

Но эти государственно-исторические и бытовые нелепости всякий раз не предмет, а повод для рассказа. В «Чемодане» композиция сдвинута в сторону героя-повествователя в большей степени, чем в других произведениях. Его образ можно представить как детскую считалку: «Точка, точка, запятая, минус - рожица кривая». Носки, полуботинки, рубашка, костюм, куртка, офицерский ремень, шапка, перчатки - вот и человек.

М. Горький когда-то придумал литературную серию «История молодого человека XIX столетия». «Чемодан» вполне можно назвать фрагментарной истерией молодого человека середины двадцатого века. Обыкновенную российскую историю. Забавную и грустную.

Перепад уровней между полюсами анекдота и драмы здесь довольно велик. Все начинается с «копеечных» историй. Купили носки фарцовщики, а назавтра ими завалили все магазины, и дело прогорело. Украл ради шутки работяга у начальника туфли, а тому пришлось сказаться больным, чтобы выйти из конфузной ситуации. Приехал дружественный швед писать книгу о России, шесть лет учил русский язык, а его приняли за шпиона и отправили домой через неделю.

Но и эти простые истории распространяются репризами, гиперболами, психологическими парадоксами. Линейная фабула постоянно сламывается разнообразными стилистическими эффектами.

Совершенно бытовая, правдоподобная история о неудачной фарцовке на последней странице приобретает фантасмагорический характер:

«Носки мы в результате поделили. Каждый из нас взял двести сорок пар…После этого было многое».

«И лишь одно было неизменным. Двадцать лет я щеголял в гороховых носках. Я дарил их всем своим знакомым. Хранил в них елочные игрушки. Вытирал ими пыль. Затыкал носками щели в оконных рамах. И все же количество этой дряни почти не уменьшалось.

Так я и уехал, бросив в пустой квартире груду финских креповых носков. Лишь три пары сунул в чемодан».

Во втором рассказе, вспомнив знаменитый ответ Карамзина о том, что происходит на родине («Воруют»), Довлатов демонстрирует примеры этого занятия, приводя примеры воровства своих приятелей: ведро цемента (застывшего), избирательная урна, огнетушитель, бюст Поля Робсона, афишная тумба, пюпитр. Номенклатурные полуботинки, фактически, являются апогеем этого ряда.

Даже в этих текстах присутствует тень некоей драмы. История о носках осложнена рассказом о несчастной первой любви. Глава об украденных полуботинках наложена на картину рабочего «энтузиазма» и богемного быта. «Куртка Фернана Леже» переходит в рассказ о принце и нищем, о человеческой верности и предательстве.

Грусть постепенно накапливается, тяжелеет и растворяет юмористический характер последних рассказов.

В «Поплиновой рубашке» рассказана история отношений с женой. Но впервые так открыто (после «Заповедника» и «Наших»), так сентиментально.

Глава о куртке Фернана Леже - еще один рассказ о нищем, но в более простом, российском варианте. Эстетика здесь представлена «карточкой артиста», с надписью:

«"Лена! Служение искусству требует всего человека, без остатка. Рафик Абдуллаев"…».

Но на последней странице этой родословной оказывается квадратная фотография:

«…размером чуть больше почтовой марки. Узкий лоб, запущенная борода, наружность матадора, потерявшего квалификацию. Это была моя фотография. Если не ошибаюсь - с прошлогоднего удостоверения. На белом уголке виднелись следы заводской печати».

Кульминацией «Чемодана» становятся «Шоферские перчатки».

Вполне банальная идея Шлиппенбаха («Фильм будет, мягко говоря, аполитичный. Демонстрировать его придется на частных квартирах. Надеюсь, его посмотрят западные журналисты, что гарантирует международный резонанс») посмотреть глазами основателя на Ленинград, приводит к совершенно нетривиальному результату. Одетый Петром герой сначала мерзнет на стрелке Васильевского острова, затем оказывается у пивного ларька на углу Белинского и Моховой:

«Вокруг толпятся алкаши. Это будет потрясающе. Монарх среди подонков…».

«Подонки», пожалуй, означают не мерзавцев, а людей «дна» - измученных, хмурых. Среди них есть и интеллигент.

На память об этой истории остались лишь шоферские перчатки.

«Офицерский ремень» примыкает к «Зоне». Это рассказ о жизни по ту сторону решетки:

«Весь этот мир куда-то пропал. И только ремень все еще цел».

Можно с легкостью проследить связь рассказов из «Чемодана» с другими произведениями Довлатова.

«Приличный двубортный костюм» словно часть «Компромисса». Тут так же раскрывается тема балансирования на грани цинизма и предательства, тема продажи себя государству, представленная на фоне газеты.

История первой любви, описанная в «Креповых носках», ведет к «Филиалу», который еще не написан.

Утверждение о документальности довлатовской прозы - «общее место» в исследованиях и литературно-критических статьях. Недоброжелательно настроенные по отношению к писателю критики усматривают в этом изъян, недостаточность художественного начала. Почитатели его таланта видят в этом достоинство.

Друзья писателя искренне признают его поэтом. С точки зрения психологии именно это признание играет ключевую роль в жизни человека, огромное влияние на творчество Довлатова оказало окружение и жизненные обстоятельства (в особенной степени - эмиграция и служба на зоне).

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

рассказ чемодан довлатов герой

Сегодня Сергей Довлатов - один из наиболее читаемых русских писателей конца XX - начала XXI века. Его повести, рассказы и записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. «Заповедник», «Зона», «Иностранка», «Наши», «Чемодан» - эти и другие удивительно смешные и пронзительно печальные довлатовские вещи уже стали новой классикой. Его читают даже те люди, которые вообще ничего не читают. И популярность эта с каждым годом только растет. Удивительно, но любят его самые разные группы людей. Среди читателей есть люди, родившиеся уже после распада СССР, и те которым довелось пожить в одной эпохе с автором. Для одних его книги - повод заглянуть в недалекое прошлое и «понастальгировать», для других - возможность увидеть через литературу изнанку советской жизни. И, конечно же, всех привлекает стиль, лаконичность, образность и ирония автора. Писатель С.Д. Довлатов последний из самых крупных писателей 20 века. Самый «близкий» к нам классик. Его жизненный и литературный опыт представляют интерес, как для ученого, так и для обыкновенного читателя. Его проза биографична, и даже документальна. В качестве исследуемых материалов для этой курсовой работы были отобраны произведения С.Д. Довлатова, вышедшие в сборнике «Чемодан» в 1986 году. Стиль С.Д. Довлатова оказал значительное влияние на развитие новой русской новеллы, а потому изучение особенностей его языковой манеры как явления современной литературы и с точки зрения литературоведения, и с точки зрения стилистики. Исследуя творчество С.Д. Довлатова в данной работе, мы будем опираться на литературные, лингвистические, философские, исторические факты, воспоминания современников, друзей и труды исследователей. Объект исследования данной курсовой работы - особенности авторского повествования в сборнике рассказов «Чемодан». Предмет: стилистические особенности повествования в сборнике рассказов «Чемодан». Цель исследования: определить литературные и языковые средства, используемые С.Д. Довлатовым в рассказах книги «Чемодан» для решения проблем авторского повествования. Для достижения поставленной цели следует решить ряд задач : 1) Изучение особенностей его стилевой манеры. 2) Осмысление и обобщение материалов о развитии литературной традиции русской новеллистики, в частности, новеллистики 20 века. 3) Провести целостный стилистический анализ авторского повествования в сборнике С.Д. Довлатова «Чемодан», используя научную литературу о творчестве. Научная новизна исследования : отличается тем, что в работе развиты ранее известные факты о творчестве писателя, но фокус направлен на особенности авторского повествования. Для их изучения используются не только стилистические, но и литературоведческие и исторические источники. Они помогают раскрыть тему по всем аспектам. Практическая значимость исследования : сконцентрированные в исследовании научные данные можно использовать в изучении авторского стиля, манеры, для ознакомления со стилеобразующими факторами его творчества. Она может быть интересна для студентов изучающих литературоведение, стилистику.

1 . Повествование как объект исследования лингвистики и литературоведения

Повествование - один из трех элементов сочинения, устанавливаемый традиционной стилистикой и определяемый как изображение действий или событий во времени. От описания П. отличается тем, что изображаемые явления даются не в одновременности, но в их хронологической последовательности, от рассуждения - тем, что связь изображаемых явлений дается в плане временной, а не логической последовательности . Таким образом, повествование в литературе - это способ представления изображаемого мира, который подчиняется определенным законам и имеет свою структуру. Структура повествования связана с такими категориями текста как: повествовательная точка зрения, субъект речи, тип повествования . Структура повествования постоянно меняется, и зависит от целого ряда условий. Например, от взаимодействия «голосов» героев и точек зрения. В художественном произведении структура повествования строится на принципиальном различении автора произведения и повествователя (рассказчика). К помощи последнего обращаются типах повествования ориентированных на имитацию устной речи. Особенно ярко это проявилось в 70-80 годах ХХ века, когда привычная структура прозы обогатилась применением коммуникативного подхода. Текст стал восприниматься во многом как аналог речевого акта . Автор выражал свои цели повествования, обращаясь как бы к «внутреннему читателю» , типажу, обусловленному историко-культурной ситуацией.

Такие «обращения к читателю» были и раньше. Еще в конце 18 века в русской прозе этот прием использовали Н.М Карамзин, М. Погодин, А. Бестужев-Марлинский, В. Сологуб и др. Эти писатели использовали в своих текстах формулы адресации (читатель, любезный читатель и др.). В 20 веке этот прием несколько модернизировался . На структуру повествования так же во многом влияют типы повествования . Это относительно устойчивые композиционно-речевые формы. В их основе - совокупность приемов, речевых средств и выбранная автором точка зрения повествователя или же персонажа. Повествование может осуществляться от первого или третьего лица. Для каждого из них характерен свой способ изложения, проявление объективности или субъективности, достоверности. Обычно, говорящий от первого лица рассказчик, обладает высокой степенью индивидуальности. Как правило, это всегда субъективное изложение. Здесь возможны авторские оценки и размышления . Говорящий от третьего лица , противопоставлен другим персонажам. Это почти всегда всезнающий наблюдатель. Для него характерна большая степень объективности и относительная полнота наблюдений в передаче внутреннего мира других персонажей. Другие возможные противопоставления в системе типов повествования связаны с понятиями: устное, социально-характерное, книжное. Они предполагают стилизацию речи, возведение языковых элементов до символов языка . В современной авторской прозе широко используется «несобственно-авторское повествование» . В его основе - словоупотребление персонажа связано с последовательным выражением его точки зрения. Ранее, его использовали в текстах как вкрапления. Теперь же оно обрело самостоятельность и стало устойчивым средством.

1.1 И стория создания цикла рассказов С.Д. Довлатова «Ч емодан »

В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал из СССР, поселился в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Партизан Ревью» и «The New Yorker» . Впервые сборник «Чемодан» был опубликован в США 1986 году, и стал образцом зрелой довлатовской прозы. Все рассказы из этого цикла основаны на биографическом опыте писателя . Сборник состоит из предисловия и 8-ми новелл, которые образуют единую композицию, но все же при этом остаются самостоятельными: «Креповые финские носки», «Номенклатурные ботинки», «Приличный двубортный костюм», «Офицерский ремень», «Куртка Фернана Леже», «Поплиновая рубашка», «Зимняя шапка», «Шоферские перчатки». Каждая из них посвящена случаю из жизни писателя в СССР. Ощущение тоски по Родине усиливает эпиграф - стихотворение А. Блока . Повествование в «Чемодане» ведется от лица самого Довлатова, но это не означает что все сказанное - правда. Автор брал за основу истории из жизни и подвергал их литературной обработке . «Чемодан» - это аллегория. Это склад памяти, хранитель прошлого. С каждой вещью хранящейся в нем автора связывают воспоминания. Каждая вещь из чемодана, который автор привез с собой в США, становится сюжетом, поводом для рассказа о жизни и людях. Довлатов жил в Ленинграде, служил надзирателем в лагерях в Коми, работал журналистом в Талине, экскурсоводом. Среди его знакомых были интеллектуалы, обыватели, маргиналы. Все они стали героями его новелл. Они дают возможность читателю рассмотреть ту эпоху под самыми разными углами зрения.

Герой Довлатова - «простой человек», такой как все. Его произведения не несут какой-либо морали, не поучают . Его опыт универсален и для множества других людей. Рассказчик как бы сам превращается типического героя - эмигранта, интеллигента, обычного советского человека жившего в тот период времени, в ту эпоху: « Я оглядел пустой чемодан. На дне - Карл Маркс. На крышке - Бродский. А между ними - пропащая, бесценная, единственная жизнь » .

1.2 Жанр рассказа и языковая личность рассказчика в произведении

Р ассказ - этот термин в его жанровом значении обычно применяется ко всякому небольшому повествовательному прозаическому литературному произведению с реалистической окраской, содержащему развернутое и законченное повествование о каком-либо отдельном событии, случае, житейском эпизоде и т.п. Жанрообразующими признаками рассказа являются: сверхмалый объем, обобщение и концентрированное изображение действительности . Как у всякого жанра, у рассказа есть свои законы , а именно: единство времени , места , действия и персонажа . Время действия в рассказе ограниченно. Временное единство тесно связанно с другим - единством действия. Рассказ всегда посвящен развитию какого-то одного действия или конфликта, даже если охватывает значительный временной период. Единство действия связанно с событийным единством. У новелл почти всегда простая фабула с одной сюжетной нитью. Но этот сюжет не обязательно прост, в нем может быть множество запутанных ситуаций. Но все же рассказ ограничивается описанием единственного события, либо одно-два события становятся в нем главными, кульминационными. Отсюда - единство места. Как правило, действие в рассказе происходит в двух-трех, самое большее пяти местах. Единство персонажа: существует только один главный герой, иногда два, очень редко - несколько. Второстепенных персонажей может быть множество, но они все несут какую-то функцию, создают фон, помогают или мешают главному герою. Все эти факторы сводятся к одному - единству центра. Рассказ не может существовать без некоего центрального, определяющего знака, который соединял бы все прочие. В любом рассказе должен быть главный образ, за счет которого держится вся композиция, задает тему и обуславливает смысл истории.

Основной принцип композиционного построения рассказа в экономии и целесообразности мотивов. Перенасыщение текста, излишние детали и подробности недопустимы. Но нарушение этих традиционных способов построения текста также может стать эффективным художественным приемом. Особенное значение в рассказе имеет концовка . Очень часто она неожиданна и парадоксальна. Эффектная концовка дает возможность читателю испытать чувство катарсиса. Она способна полностью изменить смысл повествования, и заставить читателя переосмыслить прочитанное. Рассказ восходит к фольклорным жанрам устного пересказа в виде сказаний и притч. До середины 19 века в России как такового «рассказа» не было. Русская романтическая новеллистика родилась почти в одно время с французской. Основные направления в развитии русской новеллы представлены в пушкинских «Повестях Белкина». В современном мире, в условиях постмодернизма все большее распространение получают гибридные, полуновеллистические повествования. Постмодерн стал проникать в литературу в 1960-х годах. Молодые новаторы экспериментировали с конструкцией рассказа и литературными приемами . Позднесоветская новеллистика развивалась в диалоге с американской. Например, Сергей Довлатов ориентировался на новеллы Хеменгуэя и Сэлинджера, которые были известны советскому читателю в переводах Райт-Ковалевой.

Вывод: жанр рассказа имеет свои законы и структуру, которым подчиняется повествование. Форма (новелла) влияет характер повествования, на самого рассказчика. Автор должен выбирать тип повествования, повествователя (авторское повествование, персонаж-рассказчик). Все это будет влиять на идею способы ее воплощения в произведении. Нарушение законов жанра также может быть рассмотрено как художественное средство. Все вышесказанное можно отнести и к текстам С.Д. Довлатова, который работал с данной формой.

2 . Стилистические особенности авторского повествования в сборнике рассказов С. Довлатова «Чемодан»

Проза С. Довлатова является действительно особенной. Она наследует классическую традицию и содержит неоспоримые элементы новаторства. Простота и ясность, краткость и точность довлатовского стиля, ставят его произведения в один ряд с книгами лучших представителей классической русской литературы. С другой стороны, как мы попытались показать, столь же ощутима в его прозе тенденция к «освобождению» слова от литературных канонов и правил. На наш взгляд, именно органичное совмещение этих способов - важнейший стилеобразующий фактор неповторимой довлатовской манеры. Мы выделили следующие особенности, характерные для стиля С. Довлатова: небольшое по объёму предложение; использование парцелляции; частое использование сравнений; употребление афоризмов; создание фраз на основе оксюморона; филологические авторские наблюдения и размышления; частое употребление приёма недосказанности; введение в текст произведения живой (необработанной) речи героев.

Лаконичность

Л аконичность - краткость (сжатость) высказывания, но не в ущерб полноте содержания. Лаконичность как стилевая черта присуща высказываниям разных стилей, но в официально деловой речи Л. является одной из ведущих стилевых черт . Писатель С.Д. Довлатов выделяется и запоминается своей лаконичностью. Все его произведения, в том числе и сборник «Чемодан», написаны простыми предложениями без каких-либо украшательств. «Краткость сестра таланта» - чеховская «формула», которой подчиняется все творчество писателя С.Д. Довлатова. Кстати А.П. Чехов-единственный писатель, на которого Сергей Донатович хотел бы походить . Многие люди, лично знавшие Довлатова, утверждают, что он очень кропотливо «оттачивал» свои предложения. Только краткая, но емкая по смыслу фраза казалась ему совершенной. Объяснения авторского стиля писателя у критиков и друзей писателя разные. Такое объяснение стилистики Довлатова давал Петр Вайль: « П онимаете, Серёжа был очень в себе не уверен, и нарочно разработал технику, которая заставляла его писать медленно, сто раз пережёвывая каждое предложение » . Или Иосиф Бродский: « Сережа был прежде всего замечательным стилистом. Рассказы его держатся более всего на ритме фразы; на каденции авторской речи. Они написаны как стихотворения: сюжет в них имеет значение второстепенное, он только повод для речи. Это скорее пение, чем повествование, и возможность собеседника для человека с таким голосом и слухом, возможность дуэта - большая редкость. Собеседник начинает чувствовать, что у него - каша во рту, и так это на деле и оказывается. Жизнь превращается действительно в соло на ундервуде, ибо рано или поздно человек в писателе впадает в зависимость от писателя в человеке, не от сюжета, но от стиля» .

И в рассказах сборника «Чемодан» фразы его нередко оформлены как простое предложение. Простое предложение - это синтаксическая единица, образованная одной синтаксической связью между подлежащим и сказуемым или одним главным членом . Среди них очень много неполных предложений, созданных по типу парцелляции. Такая речь только на первый взгляд проста. В ней на самом деле большой объём информации, которая даёт простор воображению читателя и не мешает восприятию образов. Писатель не навязывает себя читателю. Вот несколько примеров типичных для С. Довлатова фраз и сборника «Чемодан»:

Каждому отъезжающему полагается три чемодана. Такова установленная норма. Есть специальное распоряжение министерства. Возражать не имело смысла. Но я, конечно, возразил.

- Д ействительно, воруют. И с каждым годом все размашистей.

С мясокомбината уносят говяжьи туши. С текстильной фабрики - пряжу. С завода киноаппаратуры - линзы.

Я похолодел от страха.

Памятник Ленину есть в каждом городе. В любом районном центре. Заказы такого рода - неистощимы. Опытный скульптор может вылепить Ленина вслепую. То есть с завязанными глазами. Хотя бывают и курьезы. В Челябинске, например, произошел такой случай.

Возможно читателю, впервые открывающему его книги, этот стиль кажется аскетичным, предложения - «голыми». Но это только видимость. Слова у С.Д. Довлатова утилитарны и направлены только на предмет, который описывают, растворяются в нем. Так, что мы, читающие, видим его близко, точно, почти не замечая этих самых слов. Язык «уходит» в картинку. За это многие и любят прозу Сергея Довлатова. Внимание читателя направлено на героя или ситуацию, повествование захватывает и не даёт нам отвлечься.

А фористичность

А форизм - (греч. aphorismos, от aphorizein - ограничивать, отделять). Краткая, отрывистая фраза, заключающая в сжатой форме какую-нибудь определенную мысль, сентенцию, обобщение и т.п. . С.Д. Довлатова можно назвать афористичным писателем, потому что многие его книги давно разобраны на цитаты. В интернете можно найти тысячи сообществ и где люди выносят в статус (прим. - социальные сети) строчки из его произведений. Они сопровождают ими те или иные ситуации из своей жизни. В рассказах «Чемодана» и не только, сам автор или его герои часто употребляют короткие фразы с очень ёмким смыслом. С ними можно соглашаться или нет, но они - убеждения либо самого автора, либо его героев. Вот примеры таких фраз:

Я убедился, что любая мысль влюбленного бедняка - преступна .

Всех людей можно разделить на две категории. На две группы. Первая группа - это те, которые спрашивают. Вторая группа - те, что отвечают. Одни задают вопросы. А другие молчат и лишь раздраженно хмурятся в ответ.

Шашлычная - это единственное место, где разбитая физиономия является нормой.

Это безумие - жить с мужчиной, который не уходит только потому, что ленится …

Моя жена уверена, что супружеские обязанности - это прежде всего трезвость.

С.Д. Довлатов по своим взглядам был в 60-70-ые годы диссидентом и это влияет на его «афоризмы». Наверняка, найдутся те, кто согласится с этими высказываниями, найдутся те, кто будет спорить, но нельзя отрицать одного: в них содержится глубокая мысль, за которой огромный жизненный опыт самого автора или его героев и даже читателей из числа согласных.

Я зыковые средства выражения комического

К языковым средствам выражения комического литературоведение и филология относят: неожиданность, остроумие, пародию, каламбур, гиперболу, фантастику, иронию, речь, в которой нарушены нормы литературного языка, «говорящие» имена героев , гротеск, разнообразные формы алогизмов . Почти все они встречаются в рассказах сборника «Чемодан». Смех С.Д. Довлатова в большей степени не сатирический. У него отношение к жизненным противоречиям - юмористическое. А это разные вещи. Из всех форм комического, юмор наиболее сложен и философичен . По своему этическому наполнению его считают близким к народной системе ценностей, выраженной в фольклоре.

Главными средствами юмора рассказах сборника «Чемодан» являются ирония, абсурд, неожиданность, остроумие, речь в которой нарушены нормы языка. Реже встречаются «говорящие» фамилии. (Подробнее - см. приложение).

Х удожественная роль парцелляции в тексте произведений писателя С.Д. Довлатова

Парцелляция -(итал. Parcella - частица, от лат. particula) - стилистический прием расчленения в поэтическом произведении фразы на части или даже на отдельные слова; цель П. - придать речи интонационную экспрессию путем ее отрывистого произнесения. Парцеллируемые слова отделяются друг от друга точками или восклицательными знаками при соблюдении всех остальных синтаксических и грамматических правил .Говоря об уникальности фразы С. Довлатова, нельзя не отметить, что его предложения не просто отличаются краткостью, они ещё и выстроены особым способом, а именно, среди них очень много парцелляции.

Приезжаю в редакцию. Как всегда, опаздываю минут на сорок. Соответственно, принимаю дерзкий и решительный вид .

Тулуп был узок. От шапки пахло рыбой. Бороду я чуть не сжег, пытаясь закурить. .

И вот раздается звонок. На пороге - молодая женщина в осенней куртке. По виду - школьная учительница, то есть немного - старая дева. Правда, без очков, зато с коленкоровой тетрадью в руке .

Он начал печататься в толстых журналах. У него вышла первая книга. О нем заговорили критики .

2.2 Специфика использования тропов (на примере оксюморона) в повествовании С.Д. Довлатова

Троп (от др.-греч. Фсьрпт-оборот) - риторическая фигура, слово или выражение, используемое в переносном значении с целью усилить образность языка, художественную выразительность речи. Тропы широко используются в литературных произведениях, ораторском искусстве и в повседневной речи . К тропам в литературоведении, филологии и стилистике относят и оксюморон. Оксюморон -(греч. «острая глупость») термин античной стилистики. Обозначает нарочитое сочетание противоречивых понятий. Пример: «Смотри, ей весело грустить. Такой нарядно обнаженной» (Ахматова) . В рассказах С.С. Довлатов часто использует оксюморонные фразы , соединяя контрастные высказывания. Иногда они контрастны по содержанию, иногда - по стилю. Как нам кажется, он делает это для того, чтобы вот так не прямо, не грубо, но очень ярко выразить своё отношение к тому, что он описывает или о чём рассказывает. Зачастую в основе этого отношения опять же лежит ирония:

Брак на грани развода - самый прочный .

А чья физиономия внушает тебе доверие, кроме физиономии следователя?

Я Рымарю не доверяю. Не потому, что Рымарь может обокрасть клиента. Хотя такое не исключено. И не потому, что Рымарь может зарядить клиенту старые облигации вместо денег. И даже не потому, что он склонен трогать клиента руками. А потому, что Рымарь - дурак. Что губит дурака? Тяга к прекрасному. Рымарь тянется к прекрасному. Вопреки своей исторической обреченности.

Я знал тонкого, благородного, образованного человека, который унес с предприятия ведро цементного раствора.

Пальцы ног мэра города шевелились. Как будто мэр импровизировал на рояле.

Сценарий хороший. Значит, его не примут.

Читая произведения С. Довлатова, мы встречаемся с яркими, запоминающимися сравнениями. Причём, эти сравнения нельзя назвать классическими, устоявшимися. Они поражают именно своей необычностью, свежим взглядом на предмет, а порой даже несуразностью. Может быть, именно поэтому многие из них так хорошо запоминаются читателями.

2.3 Филологические наблюдения автора и речь героев

С.Д. Довлатов - автор, очень внимательно относящийся к самому процессу «говорения». Писатель учился на филологическом факультете, работал журналистом, его мать была корректором, он общался с людьми из интеллигентской среды. Очень часто герои довлатовских произведений да и сам автор говорят о жизни, о людях с позиции филолога. В этом смысле, часть произведений С.Д. Довлатова можно назвать филологической прозой. Читателю, не имеющему филологического образования, не знание языковых тонкостей не мешает. Наоборот, ему довольно интересно, не говоря уже о том, что это воспитывает и интеллектуально развивает вдумчивого читателя. Сборник рассказов С.Д. Довлатова «Чемодан» все же нельзя назвать ярким примером «филологической прозы». Книги «Наши» или «Филиал» или «Заповедник» в этом смысле более богаты. В «Чемодане» сказанного с позиции филолога не так уж много. Здесь больше окололитературных замечаний.

Между тем дела с ней шли все хуже. Я без конца задавал ей вопросы. Даже когда я поносил ее знакомых, то употреблял вопросительную форму: - Не кажется ли тебе, что Арик Шульман просто глуп ?.

В результате мы написали целую драму. Там были предусмотрены десятки вопросов и ответов. Мало того, по настоянию Чурилина я обозначил в скобках: « Х олодно » , « з адумчиво » , « р астерянно » .

За неделю до ее отъезда мы случайно встретились. Я сидел в библиотеке Дома журналистов, редактировал мемуары одного покорителя тундры. Девять глав из четырнадцати в этих мемуарах начинались одинаково: « Е сли говорить без ложной скромности …» Кроме того, я обязан был сверить ленинские цитаты.

- Знаешь, мне давно хотелось написать о Коле. Что-то наподобие воспоминаний.

- Напишите.

- Боюсь, что у меня нет таланта. Хотя всем знакомым нравились мои письма.

- Вот и напишите длинное письмо.

- Самое трудное - начать. Действительно, с чего все это началось? Может быть, со дня нашего знакомства? Или гораздо раньше?

- А вы так и начните.

- Как?

- « С амое трудное - начать. Действительно, с чего все это началось …»

Выяснилось, что она любит Пастернака и Цветаеву. Тогда я сказал, что Пастернаку не хватало вкуса. А Цветаева, при всей ее гениальности, была клинической идиоткой … . Зато «разноречие» персонажей в сборнике «Чемодан» представлено замечательно. Это «живой» язык, на котором разговаривают интеллигенты, зэки, рабочие, фарцовщики. Богема и маргиналы эпохи СССР обращаются к зрителю, помогая прочувствовать эпоху.

Вывод: 1) простота фраз и предложений С.Д. Довлатова намеренно создана автором. Он продолжает традиции классической русской литературы, в частности, А.П. Чехова. 2) Эта книга - блестящий образец того, как прямая речь может быть использована, как слова персонажа обращаются в художественный инструмент. 3) Многие фразы из сборника афористичны. С этими высказываниями модно не соглашаться, но нельзя отрицать одного: в них содержится глубокая мысль, за которой огромный жизненный опыт самого автора или его героев и даже читателей. 4) Главными средствами юмора рассказах сборника «Чемодан» являются: ирония, абсурд, неожиданность, остроумие. Почти не встречаются «говорящие» фамилии.

5) Автор использует прием парцелляции и оксюморон для создания эмоциональной насыщенности и выражения иронии. Читая произведения С. Довлатова, мы встречаемся с яркими, запоминающимися сравнениями. Причём, эти сравнения нельзя назвать классическими, устоявшимися. Они поражают именно своей необычностью, свежим взглядом на предмет, а порой даже несуразностью. Может быть, именно поэтому многие из них так хорошо запоминаются читателями.

Заключение

Проза С.Д. Довлатова - образец яркого авторского стиля. Она объединяет в себе классическую традицию и элементы новаторства. Особенно интересен его способ построения фраз, приемы создания ритмичности и тщательнейший отбор слов. В процессе исследований стилистических особенностей прозы С.Д. Довлатова мы использовали методы: сравнений и аналогий, обобщений, экспертных оценок. В информационную базу исследования вошли: а) научные источники: данные и сведения из книг, учебников, словарей, журнальных статей, научных работ (авторефераты, уроки, курсовые работы); Исследовав тексты сборника «Чемодан» мы выяснили следующие особенности, характерные для стиля С. Довлатова:

Небольшое по объёму предложение; использование такой фигуры речи, как парцелляция; употребление афоризмов; создание фраз на основе оксюморона; филологические авторские наблюдения и размышления;

введение в текст произведения живой (необработанной) речи героев.

С писок литры

Литературная энциклопедия. - В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В.М. Фриче, А.В. Луначарского. 1929-1939.

- «Филологический анализ текста: Учебное пособие.» Н.А. Николина, библиотека Либрусек - http://lib.rus.ec/b/205832/read.

История русской литературы: В 4 т. (Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1980-1983) Том 1. Древнерусская литература. Литература XVIII века подготовлен специалистами ИМЛИ РАН. - электронный вариант - http://www.modernlib.ru/books/avtorov_kollektiv/drevnerusskaya_literatura_literatura_xviii_veka/

Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. - 1981. - Т. 40. - №4. - С. 365.

Тамарченко Н.Д. Теоретическая поэтика: понятия и определения - М.: РГГУ, 1999 - с. 575-577

Позерт И.Н. Николина Н.А. Филологический анализ текста: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. - электронная версия.

Http://www.litra.ru/biography/get/biid/00176901190801842520 - биография С.Д. Довлатова.

Http://olga-sol-ileck.narod.ru/les_dovlatov_5.htm - Конспект урока литературы, 9 класс, Учитель Щербатова Ольга Михайловна.

Блок А. (Грешить бесстыдно, непробудно…) - http://blok.lit-info.ru/blok/stihi/rodina/018.htm

Http://olga-sol-ileck.narod.ru/les_dovlatov_5.htm - Конспект урока литературы, 9 класс, Учитель Щербатова Ольга Михайловна.

Http://olga-sol-ileck.narod.ru/les_dovlatov_5.htm - Конспект урока литературы, 9 класс, Учитель Щербатова Ольга Михайловна.

Сергей Довлатов. Чемодан, Предисловие - электронная версия - http://lib.ru/DOWLATOW/chemodan.txt_with-big-pictures.html.

Яндекс - словари, Литературная энциклопедия. - В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература. Под редакцией В.М. Фриче, А.В. Луначарского. 1929-1939.

Владислав Зайцев, Е. Олесина, О. Стукалова, Юрий Манн Мировая художественная культура. XX век. Литература Норма и безумие (С.Д. Довлатов) «Изящество сверхкороткой формы», «Разрыв с классической формой». - http://lib.rus.ec/b/166364/read.

Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило - на яндекс словари - http://dic.academic.ru/dic.nsf/ushakov/847830

Алексей Семкин, «Почему Сергею Довлатову хотелось быть похожим на Чехова» http://magazines.russ.ru/neva/2009/12/se9.html («Журнальный зал»).

Вайль П. Без Довлатова // Звезда. - 1994. - №3. - С. 162 - 165.

Бродский И. О Сереже Довлатове: Журнал «Звезда», №2, 1992.

Типы предложений-http://www.orfo.ru/Tutorial/html/Def_SentType.htm

Сергей Довлатов. Чемодан, Предисловие - электронная версия - http://lib.ru/DOWLATOW/chemodan.txt_with-big-pictures.html.

Сергей Довлатов. Чемодан, «Номенклатурные ботинки» - электронная версия - http://lib.ru/DOWLATOW/chemodan.txt_with-big-pictures.html.

Сергей Довлатов. Чемодан, «Номенклатурные ботинки» - электронная версия - http://lib.ru/DOWLATOW/chemodan.txt_with-big-pictures.html.

Сергей Довлатов. Чемодан, Предисловие «Номенклатурные ботинки» - электронная версия - http://lib.ru/DOWLATOW/chemodan.txt_with-big-pictures.html.

Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. - Чудинов А.Н., 1910.

Сообщество поклонников писателя в социальной сети Вконтакте http://vk.com/sergei_dovlatov.

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Финские креповые носки». 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант)

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан» «Финские креповые носки». 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант)

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан». «Зимняя шапка» 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант)

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Поплиновая рубашка» 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант)

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Поплиновая рубашка» 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант)

Методические разработки Р.И. Альбеткова Слово и образ. Языковые средства выражения комического - http://rus.1september.ru/article.php? ID=200202307.

Яндекс словари: Поэтический словарь. - М.: Советская Энциклопедия. Квятковский А.П., науч. ред. И. Роднянская. 1966.

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Приличный двубортный костюм» 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант).

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Шоферские перчатки» 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант).

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Поплиновая рубашка» 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант).

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Поплиновая рубашка» 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант).

Литературная энциклопедия, Яндекс словари - http://dic.academic.ru/searchall.php? SWord=%D0% BE % D0% BA % D1% 81% D1% 8E % D0% BC % D0% BE % D1% 80% D0% BE % D0% BD&stype=0.

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Поплиновая рубашка» 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант).

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Финские креповые носки». 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант)

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Финские креповые носки». 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант)

Сергей Довлатов. Чемодан, Предисловие «Номенклатурные ботинки» - электронная версия - http://lib.ru/DOWLATOW/chemodan.txt_with-big-pictures.html.

Сергей Довлатов. Чемодан, Предисловие «Номенклатурные ботинки» - электронная версия - http://lib.ru/DOWLATOW/chemodan.txt_with-big-pictures.html.

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Шоферские перчатки» 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант).

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Финские креповые носки». 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант)

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Офицерский ремень». 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант)

Сборник рассказов С. Довлатов «Чемодан», «Куртка Фернана Леже» 2007, Издательство: Азбука-классика. (электронный вариант).

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Исследование вещного портрета повествователя-рассказчика. Определение субъектно-функционального статуса предметного мира сборника рассказов Довлатова "Чемодан". Характеристика вещи, как средства создания предметного мира в художественном произведении.

дипломная работа , добавлен 24.05.2017


Изучение биографии и личности Сергея Довлатова через призму восприятия его современников. Композиционно-синтаксические средства выражения литературной кинематографичности идиостиля автора. Реализация монтажного принципа повествования в сборнике "Чемодан".

курсовая работа , добавлен 22.06.2012


Историческое положение в России во второй половине XX века - в период жизни Сергея Довлатова. Свобода Сергея Довлатова в определении себя как "рассказчика". Права и свободы героя в прозе писателя, довлатовская манера умолчания и недоговоренности.

курсовая работа , добавлен 20.04.2011


Жанровые признаки короткого рассказа. Общие мотивы творчества и особенности авторского стиля английского романиста, драматурга У. Моэма. Своеобразие коротких рассказов писателя на примере анализа произведений "Церковный служитель", "Нищий", "Друг в беде".

курсовая работа , добавлен 02.10.2011


Понятие о лингвистическом анализе. Два способа повествования. Первичный композиционный признак художественного текста. Количество слов в эпизодах в сборнике рассказов И.С. Тургенева "Записки охотника". Распределение эпизодов "Природа" в зачинах рассказов.

курсовая работа , добавлен 05.07.2014


Тематика, персонажи, пейзаж и композиционные особенности "Северных рассказов" Джека Лондона. Художественный образ и речевая характеристика героев "Северных рассказов" Д. Лондона. Человек как центральный компонент повествования цикла "Северные рассказы".

курсовая работа , добавлен 10.01.2018


Описание типов рассказчиков в произведениях, относящихся к малым жанрам. Роль повествователя в произведении Пушкина "Пиковая дама" как посредника между автором и читателями. Особенности "авторского" языка главного рассказчика в "Повестях Белкина".

дипломная работа , добавлен 27.11.2010


Маленький человек в литературе шестидесятых годов. Сосуществование двух миров: вечного и повседневного в творчестве Довлатова. Отношение писателя к герою и стилю, его жизни, в отношении к тексту и читателю. Стилевые особенности прозы Сергея Довлатова.

дипломная работа , добавлен 21.12.2010


Первая мировая война глазами современников. Позиция автора к теме войны и мира в романе "На западном фронте без перемен". Тема любви и мира в сюжетной линии романа. Авторское отношение к изображаемым событиям, средства передачи авторского отношения.

реферат , добавлен 07.06.2010


Жизненный и творческий путь А.И. Солженицына через призму его рассказов и романов. "Лагерная" тема в его произведениях. Диссидентство писателя в произведении "Красное колесо". Интенциальное содержание авторского сознания Солженицына, язык и стиль автора.

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ИНСТИТУТ
Им. А.М. ГОРЬКОГО
Контрольная работа по дисциплине
«СОВРЕМЕННАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА»

«ЧЕМОДАН» С. ДОВЛАТОВА: СТРУКТУРА И ПОЭТИКА.
(Объем 15 354 символа, что соответствует 8.5 страницам машинописного текста)
Выполнил студент 2 курса
Карелин Алексей Анатольевич.

Москва 2005.

1 ПРЕДИСЛОВИЕ……………………………………………3

2. СТРУКТУРА ПРОИЗВЕДЕНИЯ
2.1. СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ЧЕРТА…………………….........4

2.3. ДВИЖУЩАЯ СИЛА РАССКАЗОВ ДОВЛАТОВА….9

2.4. ДОВЛАТОВ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬ ЧЕХОВСКИХ ТРАДИЦИЙ……………………………………………..…..10
2. ПОЭТИКА ПРОИЗВЕДЕНИЯ
2.1. ПЯТЬ МОТИВОВ –
ПЯТЬ ДОЛМАТОВСКИХ КИТОВ ПОЭТИКИ…………12

2.2 ИЗЮМИНКА ДОВЛАТОВСКОЙ ПОЭТИКИ………16
3. ВЫВОДЫ…………………………………….…………..17
4. Литература……………………………………………..19

1. ПРЕДИСЛОВИЕ

Раньше, когда я слышал фамилию Довлатов, то реагировал примерно так: «Что за бред! Я не буду читать эту чушь!..»
Но потом в руки попался «Чемодан» (!!!)
И теперь, может, я вырос, то есть дорос до возраста героя чемодана, а ему, на момент эмиграции было не много не меньше, а тридцать шесть, почти как мне сорок!
Но теперь я Довлатова перечитываю часто, и особенно, когда плохое настроение, ведь у автора «Чемодана» гениальное отношение к жизни и к гадостям, которые в ней имеют место быть!
Вот и в «Чемодане» чрезвычайно важной (точнее - важнейшей) является для Довлатова тема свободы (несвободы) человека.
Путь к свободе лежит через поступок - отъезд, путешествие, знаменующее уход из мира несвободы.
Важным атрибутом такого путешествия становится чемодан.
У Довлатова этот предмет принимает на себя связующую функцию сюжета на протяжении целой книги.

2. СТРУКТУРА ПРОИЗВЕДЕНИЯ
2.1. СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ЧЕРТА

Специфической чертой довлатовского рассказа является использование писателем анекдота в качестве сюжетообразующей основы произведения: благодаря этому жизненная история обретает неожиданно яркую форму. На пересечении свойственной анекдоту заостренности, парадоксальности развития фабулы и сугубой достоверности происходящего в рассказе и возникает художественный эффект.
Анекдот у Довлатова, входя в текст, сообщает ему динамичность, подвижность, мобильность, авторская идея при этом выражается особенно резко и - емко.
Довлатов тонко улавливает специфику анекдота как жанра, по сути своей принадлежащего устной речи: краткость, уместность появления, неожиданность концовки. А самое главное: в рамках именно этого жанра бытовая ерунда, жизненный сор превращается в литературу. При этом такую, где нет длинных речей, скучных поучений, долгих объяснений, а повествование обладает динамичностью, завершается эффектно. Анекдот оказывается в основании сюжета многих повествований, составивших книгу «Компромисс», занимает явно господствующее положение в «Ремесле». Даже в более традиционных «Заповеднике» и «Филиале» сюжет развивается переходом от одной анекдотической ситуации к другой - скрепляются они фигурой рассказчика.
Благодаря именно анекдоту в небольшом по объему рассказе может обнаружиться несколько микросюжетов, со своими персонажами, действием, кульминацией и развязкой.
Среди жанровых свойств анекдота следует раньше всего выделить его краткость, комический эффект. Одной из составляющих категории комического является юмор (наравне с иронией и сатирой). Довлатов использует юмор как способ художественного исследования состояния описываемого мира, раскрывая «серьезное под маской смешного». Юмор - коллективное действо, а для Довлатова - органическая стихия его прозы. Смешное писатель не выдумывал, а находил в окружающей жизни, персонажами рассказов-анекдотов становились многие из его друзей.
При внешней незамысловатости рассказы Довлатова, вызывая у читателя смех, утверждают чрезвычайно важную мысль о преимуществе общечеловеческих ценностей, свободы и раскрепощенности человека над господствующей официальной системой приоритетов, в которой социальные рамки, догматы, общепринятые штампы и клише не дают раскрыться человеческой индивидуальности, в зародыше подавляя ее самоценность. Жизнь, лишенная смысла - источник комического в рассказах Довлатова, где реальность искажается, очевидной становится ее абсурдность. Каждый из таких рассказов, оставаясь вполне самостоятельным, в рамках книги воспринимался как элемент целого, обладавшего собственными параметрами (достоинствами): в силу вступал здесь принцип взаимодополнения, возникала целостная - все время расширяющаяся - картина мира, возникало ощущение единого художественного текста.

Жанровая специфичность довлатовского рассказа, которому Довлатов оставался, верен на всем протяжении своего творчества – это неразделимая черта между литературным героем и автором.
Рассказ у него обретает значительность содержания и порою в этом смысле не уступает произведениям больших жанров, а то и превосходит их. В произведениях Довлатова автор выступает одновременно и как действующее лицо, и как наблюдатель, и как рассказчик, что обусловлено позицией писателя, отказывающегося смотреть на мир со стороны, намеренно подчеркивающего свою причастность воспроизводимой (или даже творимой им) в тексте действительности. Такой рассказ нередко воспринимается едва ли не как документальный, но сам Довлатов говорил о его (рассказа) псевдодокументализме. В то же время такой рассказ подчеркнуто субъективен, и потому обретает повышенную убедительность, что опять-таки усиливает эффект достоверности повествования на всех уровнях - от тематического (содержательного) до эмоционального.
Сюжеты, (конфликты, ситуации и т. д.), которые черпаются Довлатовым из повседневной действительности, в конечном счете, служат выявлению абсурдности бытия. Довлатов претендует на большее, чем роль бытописателя или летописца эпохи - он вскрывает ее суть, обнажая бессмысленность поисков счастья и гармонии в дисгармоничном мире.
Автобиографичность (пусть даже - всего лишь кажущаяся, тщательно замаскированный художественный прием) усиливает доверие к слову писателя: сказанное им, его суждения о жизни и литературе всякий раз оказываются обеспеченными собственной судьбой, воспринимаются не как плод фантазии, а как факт писательской биографии. Однако лишь на первый - невнимательный - взгляд такой рассказ безыскусен, воспринимается как итог очень простого процесса: пережил (прочувствовал, разглядел) - вспомнил -рассказал (записал), словно бы «процитировав» тот или иной эпизод, оставивший о себе память. Но убедительность фактографии у Довлатова помножается на художественный эффект, И одно из важнейших средств его достижения - ориентация на устную речь: Довлатов именно рассказывает, и это последнее слово следует понимать в его первоначальном смысле.
Писатель сознательно стремится к тому, чтобы читателем автор и рассказчик воспринимались как одно лицо: при этом повествование ведется вполне определенным человеком, обладающим собственной речевой манерой, за которой - его биография. Уже одно это заставляет взглянуть на проблему сказа по-новому: границы его явно расширяются, он вбирает в себя речевые элементы, которые свойственны самому писателю.
Из микротекстов Довлатов составлял тексты, а они, в свою очередь, складывались в единый метатекст, скрепленный интонацией рассказывания.
Относительная самостоятельность рассказов достигается за счет автономности рассказываемого события. Каждый рассказ поднимает одну из проблем жизни главного героя - лирического двойника писателя, рассказы объединяются (в цикле или книге) образом рассказчика-повествователя. Не последнюю роль играет при этом близость принципов организации художественного целого: обратим в данном случае внимание на столь часто встречающийся у Довлатова прием обрамления рассказа - последние строки его позволяют заново осмыслить все ранее рассказанное. В то же время концовка рассказа может быть и неожиданной, нарушать создаваемое движением сюжета ожидание, а то и просто вызывать ощущение незавершенности.
Существенной особенностью рассказа Довлатова является амбивалентность соотношения в нем комического и трагического, к тому же тесно переплетающегося с лирическим сопереживанием автора-рассказчика. Вот почему крайне трудно одним термином обозначить эту жанровую структуру: точнее всего, пожалуй, определить ее как рассказ-анекдот, добавив, что в рамках указанного жанра у писателя находят своеобразное выражение поиски гармоник человеческого бытия, в особенности свойственные художественным исканиям эпохи конца XX века. Рассказ-анекдот у Довлатова обладает поистине философским смыслом, ибо обнаруживает общечеловеческую значимость повседневной жизни, которая всегда была в центре внимания писателя.
Благодаря этому читатель видит, осознает, как формируется сознание, миропонимание героя, а, в конечном счете, его личность.

2.3. ДВИЖУЩАЯ СИЛА РАССКАЗОВ ДОВЛАТОВА

Движущей силой в произведениях Довлатова, как и Шукшина, является не событие или цепь событий. Само событие - лишь повод, чтобы начать разговор, в котором один выхваченный из жизни эпизод подготавливает (порождает) следующий и т.д., возникают - как это бывает обычно в устном рассказе, беседе - отклонения от линейного течения сюжета, уточнения, казалось бы, не идущие к месту подробности. В таком рассказе редки развернутые пейзажи, портреты: характер персонажей раскрывается преимущественно в диалогах, в которых чрезвычайно колоритно воссоздаются различные оттенки (индивидуальные и социальные) живой разговорной речи. Именно в диалогах обнаруживается свойственная персонажам искренняя непосредственность, задор и напор: серьезное и шутливое, грустное и веселое, высокое и низкое - все это переплетено и взаимосвязано. Обычно экспозицией здесь пренебрегается - рассказ начинается введением в суть, возникающие здесь ситуации отличаются редкостной правдивостью, обладают высшей достоверностью. Обеспечивается это, прежде всего, тонким пониманием природы человеческой души, способностью объяснить мотивы поступков своих персонажей.

2.4. ДОВЛАТОВ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬ ЧЕХОВСКИХ ТРАДИЦИЙ

Довлатов не мог пройти мимо опыта А.П. Чехова - великого мастера короткого рассказа. Тут, прежде всего, следует сказать о свойственном Довлатову чувстве меры, отточенности стиля. Но еще - о следовании чеховским принципам развития сюжета: предельное сокращение экспозиции (которая, впрочем, может вовсе отсутствовать), подробная мотивировка действия, явная нелюбовь к описаниям природы, кажущаяся немотивированность отдельных вводимых в текст эпизодов. Как и у Чехова, действие в рассказе Довлатова чрезвычайно сконцентрировано, конфликт при всей незатейливости сюжета обострен, его развитие, обусловлено событиями, нарушающими, казалось бы, сложившееся равновесие в мире, где живут персонажи, и в то же время позволяющими выявлять в них (персонажах) нечто существенное. Опыт Чехова сказывается и на способе завершения повествования в рассказе, который словно бы не оконтурен сюжетом, может восприниматься как-незавершенный, незаконченный: финал остается открытым я это создает эффект непредвзятости рассказа, в центре которого - лишь один из эпизодов жизни, выхваченной из бесконечной
(или - ограниченной жизнью самого рассказчика) цепи. Движение сюжета в этом случае подчинено не замыслу художника, а логике самой действительности. Чрезвычайно значимыми для Довлатова оказываются и уроки М. Зощенко: тут раньше всего следует сказать о присущем творчеству писателя демократизме, сказывающемся уже в пристальном внимании к самому обычному - не совершающему геройских поступков (да и едва ли способному их совершить) - человеку. Позицию, занимаемую в этом случае художником, можно охарактеризовать словами «свой среди своих».
Но Довлатов не повторяет своего предшественника, предпочитая сатирической маске, повествование от собственного лица, разумеется, не отождествляемого с самим писателем.

2. ПОЭТИКА ПРОИЗВЕДЕНИЯ
2.1. ПЯТЬ МОТИВОВ –
ПЯТЬ ДОЛМАТОВСКИХ КИТОВ ПОЭТИКИ

Нет недостатка и в работах, где творчество Довлатова исследуется в том или ином аспекте. И, однако, не теряет актуальности задача осмысления написанного им в целом к, прежде всего - исследования жанровой специфичности его произведений, их природы и структуры, жанровой эволюции и т. д. Разумеется, исходным при этом становится анализ миропонимания писателя, особенностей его художественной системы - лишь при этом условии можно попытаться охарактеризовать его место и значение в современной русской литературе.
Необходимым условием обращения к творчеству Довлатова сказывается выход к проблеме поиска гармонии человеческого бытия, столь обострившееся именно в те годы, которые пришлись на долю Довлатова.

«Тебя интересует все, кроме супружеских обязанностей. Моя жена уверена, что супружеские обязанности - это, прежде всего трезвость.»

1 Мотив алкоголя.

Сергею Довлатову, например, пить было нельзя. Но он пил, и сильно. Как и его герои. Мотив алкоголя присутствует во всех его книгах. Герои просто купаются в море спиртного: "пили много, без разбора, до самозабвения и галлюцинаций - потом дрались" (из "Ремесла", где описывается, как подрались Битов с Вознесенским).
Так, на один из старых вопросов "Что делать?" довлатовский герой отвечает: "Не думать. Водку пить".
Свой день рождения Довлатов обычно встречал лозунгом "35 лет в дерьме и позоре" (Довлатов уехал из Союза в 35 лет) и напивался до полной отключки. Сознанием он обладал катастрофическим, его герои тоже находятся в постоянной стрессовой ситуации: зона, эмиграция, женитьба или развод. И "если человека спасает от катастрофы алкоголь, то приходится пить".
Алкоголь у Довлатова проявляет в человеке человеческое. Вот, например, с малопьющими американцами дружить невозможно. Они наивные, черствые, бессердечные. "Водку пьют микроскопическими дозами - все равно, что из крышек от зубной пасты". Питие же, наоборот, может очеловечить даже советского кагебешника. Пьяный милиционер тоже человек.

2 Мотив равнодушия.

С. Довлатов всячески подчеркивает равнодушие своего героя к материальным благам, к действительности, к собственной жене, к своему внешнему виду: "...я ем что угодно. Стригусь, когда потеряю человеческий облик...".
Быть мудрым - значит не бодаться по-солженицынски с дубом, не вступать с жизнью в конфликт. Это уже выход в поле свободы в самом высоком смысле: "Свобода - это божественное, а не житейское равнодушие, ради которого только и стоит оттачивать свою речь, отстаивать свою честь" (С.Довлатов).

3 Мотив лени.

"Моя жена говорит, это безумие жить с мужчиной, который не уходит только потому, что ленится".
Довлатовский герой еще много чего не хочет делать. Ему лень эмигрировать, потому что "решительный шаг налагает ответственность. Так пускай отвечают другие. Бездеятельность - единственно нравственное состояние. Так что лень, если разобраться, вполне творческое и даже нравственное состояние. Это естественная защита писательского организма от необязательных, нелогичных для него действий. Вполне понятная и законная самозащита.

4 Мотив аморализма.

Довлатовский автор совсем не ангел, а его герои далеко не приличные люди. Но довлатовский аморализм не воинствующий, от него не остается жертв. А довлатовские подлецы естественны, "как дождь и снег". Наоборот, аморально себя насиловать, себя подстраивать под образец стандартной морали. Аморально быть всегда вежливым, т.к. это не искренне. Аморально регистрировать брак, т.к. любовь давления не терпит. Аморально не быть самим собой.
И влюбляются довлатовские герои в таких же, как они, своенравных, нелепых, безнравственных, как дети, и, как дети, непосредственных героинь. И дружат со всяким сбродом.
Кто сказал, что литература должна вести к добру? Добро и зло в литературе нераздельны, как в природе. "Бесполезно делить людей на хороших и плохих. Человек неузнаваемо меняется под воздействием обстоятельств, а значит, прогресса нет. Есть только движение".
Отсюда и отказ от позиции судьи: " - Есть ли у тебя какие-нибудь политические идеалы? - Не думаю. - А какое-нибудь самое захудалое мировоззрение? - Мировоззрения нет. - Что же у тебя есть? - Миросозерцание".

5 Мотив свободы.

Пьянство, равнодушие, лень, собственная сомнительная система ценностей - все это эпатажно-утрированная форма протеста авторизованного эмигрантского героя, который отстаивает свое право иметь недостатки (в пику приторно-положительному официальному советскому герою) и быть самим собой. Больше всего Довлатов любит именно тех персонажей, которые способны на безумный здравый шаг к своей свободе. Когда уже нет сил гнуть спину, довлатовские герои скандалят. Скандал - стихийный бунт, удел людей естественных, открытых, искренних.
Человек, способный к непредвзятому общению, к искреннему самовыражению, - свободный человек.

2.2 ИЗЮМИНКА ДОВЛАТОВСКОЙ ПОЭТИКИ

В Довлатовском «Чемодане» речь идет от первого лица, и поэтому отношения между ним и персонажами рассказа выстраиваются иначе, нежели в объективированной прозе, где повествователь, так сказать, остается за сценой.
В основе этого ощущения - неизменность позиции никогда не изменявшего себе, не приспосабливавшегося к чьим бы то ни было требованиям автора: все написанное им - словно бы постоянно длящийся рассказ о том, что было с самим повествователем или близкими ему людьми.

3. ВЫВОДЫ

1. С. Довлатов сумел сказать нечто очень важное о своей эпохе и принадлежащей к ней людям; оставаясь верным отечественным литературным традициям, сумел обрести популярность не только на родной земле (куда его произведения начали возвращаться лишь тогда, когда жизненный путь писателя, как вскоре выяснилось, уже шел к завершению), но и за ее пределами. Необходимость осмысления этого яркого литературного феномена представляется не только своевременной, но и актуальной.

2. В изображении персонажей Довлатова синтезируется две традиции восходящие к классической литературе: персонаж этот одновременно "лишний" и "маленький". Подчеркнем: человека этого Довлатов любит - этим обусловлено отношение писателя к своим персонажам, его мягкий юмор в рассказе об их - совсем не простых судьбах.

3. Вслед за Чеховым, Довлатов кладет в основу сюжета своего рассказа не биографию героя или решение какой-то общей проблемы, а бытовую ситуацию, не впадая, однако, в бытовизм: Чехов ввел анекдот в литературу, а Довлатов заставил рассказ зазвучать как анекдот, не снижая его (рассказа) эстетического накала. В своих «Записных книжках», сказав о благоговении перед умом Толстого, о восхищении изяществом Пушкина, о высокой оценке нравственных поисков Достоевского и юмора Гоголя, Довлатов признался: «Походить хочется только на Чехова»

ЛИТЕРАТУРА

1.Власова Ю.Е. Сергей Довлатов: рассказчик, прозаик, писатель. Филолог, сб. работ молодых ученых Северные цветы на 1999 год. - М. - 1999. - С. 24 п.л).
2.Власова Ю.Е. Язык произведений Сергея Довлатова. Аспирант и соискатель. -2001. - № 1 (2). - С. 43 - 50
3.Власова Ю.Е. Жанровое своеобразие прозы Сергея Довлатова.
4.Власова Ю.Е. Исследование творчества Сергея Довлатова. -М.: Компания Спутник +. - 2001. - С. 11 - 16
5.Власова Ю.Е. Место анекдота в творчестве Сергея Довлатова.
6.Власова Ю.Е. Исследование творчества Сергея
Довлатова. - М.: Компания Спутник +. - 2001. - С. 17 .
7. Людмила Сафронова – М.: Творчество Довлатова - 2002
8.И. Сухих "Сергей Довлатов: время, место, судьба" (СПб, 1996)
9. А. Генис в книге "Довлатов и окрестности" (М., 1999).10. 10. О.А. Вознесенская "Проза Дозлатова: Проблемы поэтики" (М., 2000)