Трое в лодке не считая собаки главные. Описание и анализ повести "Трое в лодке (не считая собаки)" Джерома

«Трое в лодке (не считая собаки)» — повесть английского писателя Джерома К.Джерома. Вышла в свет в 1889 году. В повести ярко отразилось умение автора создавать бесчисленные комические ситуации, кругом подмечать забавное и извлекать смешное буквально из ничего. Писатель обладает талантом строить фразу таким образом, что комизм выплывает буквально из глубины строки, совершенно нейтральные предметы вдруг обнаруживают неиссякаемый источник смеха.

Главное обвинение, предъявляемое писателю, заключалось в игнорировании им традиций английского юмора. Вместе с тем, сейчас совершенно очевидно, что именно эти традиции в творчестве Джерома и развивались. Литературовед и переводчик С. Маркиш, анализируя творческий стиль писателя, относит его тип комического к «юмору положений», когда в герое подмечается какая-то одна черта, вовсе не обязательно сама по себе смешная, и вокруг нее строится целая серия забавных происшествий. Именно так выстраивается в повести «Трое в лодке» Джерома линия повествования. Каждый из трех главных героев наделяется рядом специфических особенностей, которые в разных ситуациях по разному проявляются, но неизменно способствуют достижению комического эффекта.

С. Маркиш отмечает, что хотя «юмор положений» не в такой степени присущ английской литературе, как «юмор характеров», но не чужд ей вовсе. Доказательством является использование этого типа юмора в творчестве Филдинга, Смоллета, Шеридана и даже Диккенса.

Д.К. Джером никогда не писал о том, чего не испытал или не увидел сам. Его герой — это хорошо знакомый ему средний англичанин, здравомыслящий, уравновешенный, слегка флегматичный, но неизменно наделенный чувством юмора. И, очевидно, узнавая себя, видя легкое добродушное подтрунивание над собственными недостатками и ничуть не обижаясь на это, средний англичанин и полюбил произведения Джерома.

По утверждению самого писателя, «Трое в лодке» не задумывались изначально как юмористическое произведение, а должны были поведать читателю о Темзе со всеми ее секретами, историями и пейзажами. Юмору же отводилась роль «подпорок повествования». Джером вообще считал «юмористические подпорки» необходимой частью любого, даже самого серьезного произведения. Но получилось иначе. Именно «юмористические подпорки» стали главным в повести, а все остальное оказалось лишь фоном. По признанию писателя, лишь перед самым концом ему удалось все-таки собраться с мыслями, написать «с десяток серьезных мест» и вмонтировать их по одному в каждую главу, но издатель, печатавший книгу частями, почти все эти серьезности просто выбрасывал. Вот и получилась не «История Темзы», а «Трое в лодке (не считая собаки)», произведение легкое, светлое, полное комических положений, приобретающих порой совершенно фарсовый характер, и очень молодое по духу.

Три джентльмена средних лет, которые сами считают себя молодыми, решают отдохнуть и поправить пошатнувшееся от городской жизни здоровье, предприняв двухнедельное путешествие на лодке по Темзе. Это было довольно популярным видом отдыха в те времена, и сам Джером неоднократно совершал подобные путешествия со своими друзьями. Таким образом, все описанное — не плод фантазии. Лишь пес Монморенси — чистой воды выдумка, но, как полагал сам писатель, собака была необходима, потому что «в каждом англичанине есть что-то от собаки». Имена героев — Джорж, Гаррис и Джей (от лица последнего ведется повествование, и именно он, что вполне понятно, реже других становится жертвой комических положений).

Друзья основательно продумывают все детали, красуясь своими познаниями и опытом в разных сферах жизни (это тем более забавно, что опыта-то как раз у них и нет). Джорж принимается описывать все прелести речного путешествия, которое «вызовет аппетит и хороший сон». Гаррис выражает сомнение, стоит ли Джоржу делать что-либо такое, что бы укрепляло его склонность ко сну, ведь в сутках всегда 24 часа, и как это Джорж сможет спать еще больше, чем спит теперь. А потом уже Джорж, в ответ на замечание Гарриса о том, что ничто так не возбуждает аппетита, как купание перед завтраком, категорически возражает: «Если Гаррис от купанья станет есть еще больше, чем обыкновенно, то он, Джорж, будет протестовать против того, чтобы Гаррис вообще лез в воду». Таким образом, сами собой выступают те самые специфические черты героев, которые и станут стержнем для создания комических ситуаций. Один любит поспать, другой — поесть, третий, сам Джей, явно преувеличивает свое умение делать все лучше, чем другие. К тому же, все они частенько «испытывают жажду», не очень любят трудиться и обладают массой других забавнейших свойств. Гаррис, например, всех раздражает вопиющим практицизмом. Джорж отличается умением совершать неожиданные поступки: то приобрести фуфайку невероятной окраски, то притащить на борт лодки банджо, на котором не умеет играть. Даже пес Монморенси не является исключением. Жизненный идеал этого фокстерьера — «всем мешать и выслушивать брань по своему адресу».

Повесть «Трое в лодке (не считая собаки)» наполнена забавнейшими историями, происходящими с героями во время сборов и во время самого вояжа. Немало смешных историй всплывает и просто по случаю, в виде воспоминаний автора.

Немало здесь и занимательных высказываний — наблюдений, которые звучат как шутливые афоризмы. («Все имеет теневые стороны, как сказал человек, у которого умерла теща, когда у него потребовали деньги на похороны...»; «Ничто не раздражает так, как вид людей, которые сидят и ничего не делают, когда ты работаешь» и т.д.).

Джером обладает даром выстраивать повествование таким образом, что самое элементарное событие превращается в комичнейший и притом весьма точно обрисовывающий психологию человека эпизод. Джей роняет в воду рубашку. Джорж хохочет. Поняв, что уронил не свою рубашку, а рубашку Джоржа, начинает смеяться и Джей. «Это не моя рубашка, а твоя», — сообщает хохочущему другу Джей. «В жизни не видел, чтобы человеческое лицо так быстро из веселого становилось мрачным», — констатирует Джей.

В середине 70-х на «Мосфильме» был поставлен многосерийный телефильм по этому произведению Д.К. Джерома (в главных ролях: А. Миронов, А. Ширвинд и М. Державин).

Трое - 1

Главное достоинство нашей книги - это не ее литературный стиль и даже не изобилие содержащихся в ней разного рода полезных сведений, а ее

Правдивость. Страницы этой книги представляют собою беспристрастный отчет о действительно происходивших событиях. Работа автора свелась лишь к

Тому, чтобы несколько оживить повествование, но и за это он не требует себе особого вознаграждения. Джордж, Гаррис и Монморанси отнюдь не

Поэтический идеал, но существа из плоти и крови; в особенности Джордж, который весит около 170 фунтов. Быть может, другие труды превосходят наш

Труд глубиною мысли и проникновением в природу человека; быть может, другие книги могут соперничать с нашей книгой оригинальностью и объемом. Но

Что касается безнадежной, закоренелой правдивости - ни одно вышедшее в свет до сего дня печатное произведение не может сравниться с этой

Повестью. Мы не сомневаемся, что упомянутое качество более чем какое-либо другое привлечет к нашему труду внимание серьезного читателя и повысит

В его глазах ценность нашего поучительного рассказа.
Лондон. Август 1889 года

Трое больных. - Немощи Джорджа и Гарриса. - Жертва ста семи смертельных недугов. - Спасительный рецепт. - Средство от болезни печени у детей.

Нам ясно, что мы переутомлены и нуждаемся в отдыхе. - Неделя в океанском просторе. - Джордж высказывается в пользу реки. - Монморанси

Выступает с протестом. - Предложение принято большинством трех против одного.

Нас было четверо: Джордж, Уильям Сэмюэль Гаррис, я и Монморанси. Мы сидели в моей комнате, курили и разговаривали о том, как плох каждый из

Нас, - плох, я, конечно, имею в виду, в медицинском смысле.
Все мы чувствовали себя неважно, и это нас очень тревожило. Гаррис сказал, что у него бывают страшные приступы головокружения, во время

Которых он просто ничего не соображает; и тогда Джордж сказал, что у него тоже бывают приступы головокружения и он тоже ничего не соображает.

Что касается меня, то у меня была не в порядке печень. Я знал, что у меня не в порядке именно печень, потому что на днях прочел рекламу

Патентованных пилюль от болезни печени, где перечислялись признаки, по которым человек может определить, что у него не в порядке печень. Все они

Были у меня налицо.
Странное дело: стоит мне прочесть объявление о каком-нибудь патентованном средстве, как я прихожу к выводу, что страдаю той самой болезнью,

О которой идет речь, причем в наиопаснейшей форме. Во всех случаях описываемые симптомы точно совпадают с моими ощущениями.
Как-то раз я зашел в библиотеку Британского музея, чтобы навести справку о средстве против пустячной болезни, которую я где-то подцепил, -

Кажется, сенной лихорадки. Я взял справочник и нашел там все, что мне было нужно; а потом, от нечего делать, начал перелистывать книгу,

Просматривать то, что там сказано о разных других болезнях. Я уже позабыл, в какой недуг я погрузился раньше всего, - знаю только, что это был

Какой-то ужасный бич рода человеческого, - и не успел я добраться до середины перечня “ранних симптомов”, как стало очевидно, что эта болезнь

Гнездится во мне.
Несколько минут я сидел, как громом пораженный; потом, с безразличием отчаяния, принялся переворачивать страницы дальше. Я добрался до

Холеры, прочел о ее признаках и установил, что у меня холера, что она мучает меня уже несколько месяцев, а я об этом и не подозревал.

Книга Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки» до сих пор весьма популярна у читателей. Вот уже много лет ее персонажи так же любимы и вызывают улыбку. А между тем, каждый из них имел реального прототипа - за исключением ловкого и обаятельнего фокстера Монморанси...

Трое друзей

«Нас было четверо — Джордж, Уильям Сэмюэль Гаррис, я и Монморанси» — так начинается знаменитая книга Джерома Клапки Джерома «Трое в лодке, не считая собаки».

На самом деле их было трое — начинающий писатель Джером К. Джером

и его самые близкие друзья Карл Хенчель и Джордж Уингрейв , а никакой собаки тогда еще не было в помине. Эта троица совершила немало совместных путешествий — и на лодке по Темзе и на велосипедах по всей Европе, и именно их приключения легли в основу знаменитой книги.

С Карлом Хенчелем, который выведен в романе под именем Уильяма Сэмюэля Гарриса, Джером познакомился в театре, ибо они оба были заядлыми театралами.

В книге он охарактеризован следующими словами: «Гарриса ничем не проймешь. В Гаррисе нет ничего поэтического, нет безудержного порыва к недостижимому. Гаррис никогда не плачет, "сам не зная, почему". Если глаза Гарриса наполняются слезами, можно биться об заклад, что он наелся сырого луку или намазал на котлету слишком много горчицы».

Вряд ли он на самом деле был таким «непрошибаемым», потому что книга Джерома — сплошной гротеск, и комические преувеличения встречаются в ней на каждом шагу. По крайней мере, биография этого джентльмена достойна уважения.

Карл Хенчель родился в марте 1864 года в Польше. Его родители переехали в Англию, когда сыну исполнилось всего лишь пять лет, и он полностью усвоил культуру, традиции и язык приютившей их страны. Его отец, выдающийся изобретатель, в Англии добился феноменального жизненного успеха. Он изобрел фотографические печатные формы, которые совершили полный переворот в полиграфии — печать книг и журналов стали совершенно другими. Его собственное издательское дело начало процветать, и Карл в четырнадцатилетнем возрасте оставил школу, чтобы помочь отцу в обширном бизнесе. Несколько лет сын активно помогал отцу, осваивая все тонкости полиграфического и издательского бизнеса и, в конце концов, понял, что это не его дело. И решил целиком посвятить себя своей давней страсти — театру. Он основал знаменитый английский Клуб театралов, и жил на средства, которые зарабатывал на нем. Хенчель утверждал, что за свою жизнь он не пропустил ни одной лондонской премьеры! Хенчель был примерным семьянином, и обзавелся тремя детьми. Интересно, что Джером К. Джером наделил своего Гарриса такими чертами, которых и в помине не было у Хенчеля. Так, Гаррис «всегда знает местечко за углом, где можно получить что-нибудь замечательное в смысле выпивки». Хенчель же на самом деле был единственным трезвенником в этой теплой компании.

Второй член команды путешественников — Джордж Уингрейв. В книге про него сказано: «Джордж, который весит около двенадцати стонов (стон — около 6,35 килограмма)». Судя по фотографиям, на самом деле Уингрейв достаточно стройный молодой человек, так что это опять преувеличение автора. Но вот место работы Джорджа Джером описал достоверно: «Джордж спит в каком-то банке от десяти до четырех каждый день, кроме субботы, когда его будят и выставляют оттуда в два».

Джордж Уингрейв действительно работал в банке, причем всю свою жизнь. С Джером К. Джеромом они познакомились примерно так же, как два других знаменитых англичанина — доктор Ватсон и Шерлок Холмс. Джером снимал квартиру близ Тоттнем-Корт-роуд, но стоимость аренды несколько ударяла его по карману. Тогда домовладелица порекомендовала молодому человеку снимать жилье вместе с компаньоном и познакомила его с Джорджем Уингрейвом. Они прожили в одной квартире несколько лет, и при этом остались друзьями на всю жизнь. Дружба их завязалась тоже на почве любви к театру — и позже в эту компанию влился такой же завзятый театрал Хенчель. Джордж Уингрейв остался холостяком, когда несколько разбогател, став управляющим банка, купил собственный дом и прожил в нем до самой смерти.

Джим - Монморанси

Образ фокстерьера Монморанси занимает особое место в книге — описание его дурных привычек и озорного нрава доставило немало веселых минут многим поколениям читателей. Вот как пишет о нем автор: «Когда Монморенси перешел на мое иждивение, я никак не думал, что мне удастся надолго сохранить его у себя. Я сидел, смотрел на него и думал: эта собака долго не проживет. Ее вознесут в колеснице на небо. Но когда я заплатил за дюжину растерзанных Монморенси цыплят; когда он, рыча и брыкаясь, был вытащен мною за шиворот из сто четырнадцатой уличной драки; когда мне предъявили для осмотра дохлую кошку, принесенную разгневанной особой женского пола, которая обозвала меня убийцей; когда мой сосед подал на меня в суд за то, что я держу на свободе свирепого пса, из-за которого он больше двух часов просидел, как пришпиленный, в холодную ночь в своем собственном сарае, не смея высунуть нос за дверь; когда, наконец, я узнал, что мой садовник выиграл тридцать шиллингов, угадывая, сколько крыс Монморенси убьет в определенный промежуток времени, — я подумал, что его, может быть, и оставят еще немного пожить на этом свете».

Но самое удивительное здесь то, что у Джерома в то время не было никакой собаки! И во все путешествия друзья пускались без четвероного друга. Монморанси был целиком выдуман, и Джером К. Джером позже признался, что на самом деле наделил его многими собственными чертами. Интересно, что самые заядлые собачники поверили в существование Монморанси — настолько реально и достоверно он был описан. И когда спустя несколько лет после выхода «Трое в лодки, не считая собаки» Джером К. Джером решил все же завести собаку, у него не было никаких сомнений — только фокстерьер! И так в семействе Джерома появился забавный пес по кличке Джим.

Медовый месяц на Темзе

Интересно, что Джером К. Джером и его друзья так полюбили свои путешествия по Темзе, что когда писатель собрался жениться, то без малейшего сомнения он решил провести свой медовый месяц на лодке! Его будущая жена, Джорджина Элизабет Генриетта Стенли Маррис так же без колебаний согласилась. 21 июня 1888 года молодые люди обвенчались и отправились в путь. В то время увлечение гребными лодками было повальным — в лето 1888 года на Темзе было зарегистрировано восемь тысяч лодок! Молодожены пережили ряд забавных приключений во время пути. Они посетили немало исторических мест, расположенных на берегах Темзы, беседовали со старожилами, ходили в музеи.

Вернувшись в Лондон, Джером К. Джером предложил редактору ежемесячника «Домашние перезвоны» написать серьезный проект об истории Темзы. Тот согласился и Джером засел за работу. «Сперва я не собирался писать забавную книгу. Книга должна была стать путеводителем по Темзе, описывающим ее ландшафт и историю».

Для разнообразия Джером решил вставить в текст юмористические отрывки. «Так или иначе этого не произошло. Казалось, все было лишь сплошным юмористическим добавлением. С мрачной решимостью я преуспел... в написании дюжины или около того исторических кусков и вставил их по одному в каждую главу».

Редактор прочел этот «путеводитель», велел выбросить большинство из серьезных отрывков и так появилась книга «Трое в лодке, не считая собаки». Отрывки, публикуемые в «Домашних перезвонах», произвели фурор у читателей, и вскоре книга вышла отдельным изданием. Ее тиражи разлетались мгновенно, и до сих пор этот «серьезный путеводитель» — одна из самых популярных книг на Земле…

Перевод М. Салье.

Вступительная статья В. Чухно.

Как трудно быть серьезным

С фотографии на вас смотрит строгое волевое лицо с упрямо поджатыми губами, и как-то не верится, что это не ученый или, скажем, священник, а знаменитый английский писатель-юморист. Впрочем, ему всегда хотелось создать какое-нибудь серьезное произведение, и он неоднократно пытался это сделать. Однако читатели помнят его прежде всего как автора уморительно смешных «Троих в одной лодке» и других веселых повестей и рассказов. Серьезность писателю удавалось сохранить лишь на фотографии.

У него даже имя было какое-то причудливое - Джером К. Джером. А если учесть, что К. означает «Клапка», то оно и вовсе звучит легкомысленно. Но Джером Клапка Джером не псевдоним; писателя так звали на самом деле. Необычное второе имя отец дал ему в честь своего друга Дьердя Клапки, венгерского генерала, жившего в эмиграции в городке Уолсоле, что в графстве Стаффордшир. Именно там 2 мая 1859 года и родился будущий юморист.

Отец Джерома занимался и строительством домов, и добычей угля, и продажей скобяных изделий, но дела у него шли из рук вон плохо. Одновременно он был евангелическим проповедником, и, нужно сказать, эта роль удавалась ему намного лучше. Возможно, склонность к нравоучительным рассуждениям, встречающимся в некоторых произведениях Джерома, писатель унаследовал от своего отца.

Когда Джерому пошел второй год, отец его окончательно разорился, и вся семья переехала в Лондон. Они поселились в Ист-Энде - районе рабочих и бедноты. Несмотря на материальные затруднения, мальчика определили в классическую школу. Учился он без особой охоты, но читал много, запоем, и хорошо запоминал прочитанное - память у него была великолепная. Прирожденный талант юмориста проявился у Джерома очень рано. Еще в школе он прославился как остроумный рассказчик; его шутки подхватывались на ходу и долго повторялись школьными товарищами.

В 1871 году отец умер. Сводить концы с концами Джеромам стало намного труднее. Спустя два года четырнадцатилетний мальчик вынужден был бросить школу, и давний друг семьи устроил его клерком в железнодорожную компанию. В 1875 году не стало и матери. Джером-младший с сестрами оказались круглыми сиротами, и теперь могли рассчитывать только на самих себя. Кем только ему не довелось поработать в последующие годы - и школьным учителем, и подручным стряпчего, и репортером, и актером.

Выступая на сцене в составе различных театральных трупп, молодой Джером исколесил за три года почти всю страну. Он многое повидал, и все это запечатлелось в его уникальной памяти. Именно в те годы он познакомился, а потом и подружился с большим оригиналом - Джорджем Уингрейвом. Ему было суждено стать прототипом Джорджа - пожалуй, самого забавного персонажа повести «Трое в одной лодке». Джером не раз путешествовал с ним и еще с одним приятелем на лодке по Темзе. Возможно, эти прогулки и вдохновили писателя на создание прославленного комического шедевра.

Впечатления, накопленные Джеромом за годы работы актером, нашли отражение в его первой книге «На сцене и за кулисами» - сборнике юмористических рассказов о театральной жизни. Он был опубликован в 1885 году и очень хорошо принят читателями. Окрыленный успехом, Джером пишет в 1886 году «Праздные мысли лентяя» - веселые эссе о всякой всячине. Эта книга имела большой успех, ее, по словам самого Джерома, «расхватывали, как горячие пирожки». Джером Джером решает сделать писательство своей основной профессией.

В 1888 году он встретил женщину, которую полюбил настолько сильно, что решил жениться на ней, хотя до тех пор не представлял себя в роли женатого человека. Годом позже он поселился в Челси, фешенебельном районе в западной части Лондона. В новом доме из окон его круглого рабочего кабинета открывался чудесный вид на реку Темзу и отдаленные холмы за городом. Именно там Джером К. Джером и написал свое самое знаменитое произведение - «Трое в одной лодке, не считая собаки».

Интересно отметить, что книга эта вовсе не задумывалась как юмористическая. Писатель вспоминал, что собирался написать «рассказ о Темзе», ее истории, живописных пейзажах и достопримечательностях, украшающих ее берега. Но получилось нечто совсем другое. Незадолго до этого Джером вернулся из свадебного путешествия. Он чувствовал себя необыкновенно счастливым и не был настроен на серьезный лад. Поэтому, поглядывая из окна кабинета на Темзу, он решил начать не с очерков о реке, а с юмористических вставок, которые бы оживили книгу и связали очерки в единое целое. Вставки давались Джерому легко, они увлекли его и в результате стали основой книги. Закончив писать, он «вымучил» с десяток «серьезных» кусочков и «втиснул» их в некоторые из глав. Однако редактору журнала, в котором печаталась повесть, они показались излишними, и он их почти все выбросил. Да, Джерому Клапке Джерому, как он ни старался, трудно было оставаться серьезным - и в жизни, и в творчестве.

В 1892 году Джером вместе с друзьями начали издавать ежемесячный иллюстрированный журнал «Лентяй». Благодаря своей занимательности «Лентяй» быстро стал одним из самых популярных периодических изданий Англии. В журнале печатались такие известные авторы, как Роберт Стивенсон, Марк Твен, Брет Гарт. В 1893 году он основал еженедельник «Сегодня», став и его редактором тоже. Среди художников, иллюстрировавших этот лучший на то время еженедельный журнал страны, были такие знаменитости, как Обри Бердслей и Фил Мэй.

Трое друзей: Джордж, Гаррис и Джей (сокращённое от Джером) задумывают предпринять увеселительную лодочную прогулку вверх по Темзе. Они намереваются превосходно развлечься, отдохнуть от Лондона с его нездоровым климатом и слиться с природой. Сборы их длятся гораздо дольше, чем они изначально предполагали, потому что каждый раз, когда с огромными усилиями со стороны молодых людей саквояж оказывается закрыт, выясняется, что какая-нибудь необходимая для предстоящего утра деталь, типа зубной щётки или бритвенного прибора, оказывается безнадёжно погребённой в недрах саквояжа, который приходится вновь открывать и перерывать все его содержимое. Наконец в ближайшую субботу (проспав на три часа) под перешёптывания всех квартальных лавочников трое друзей и собака Джея, фокстерьер Монморанси, выходят из дома и сначала в кэбе, а потом на пригородном поезде добираются до реки.

На нить повествования о путешествии по реке автор нанизывает, как бусы, бытовые эпизоды, анекдоты, забавные приключения. Так, например, проплывая мимо Хэмптон-Кортского лабиринта, Гаррис вспоминает, как зашёл туда однажды, чтобы показать его своему приезжему родственнику. Судя по плану, лабиринт казался очень простым, однако Гаррис, собрав по всей его длине человек двадцать заблудившихся и уверяя, что найти выход элементарно, водил их за собой по нему с утра до обеда, пока опытный сторож, пришедший во второй половине дня, не вывел их на свет божий.

Моулзейский шлюз и разноцветный ковёр пёстрых нарядов прибегающих к его услугам путешественников напоминают Джею о двух расфуфыренных барышнях, с которыми ему довелось однажды плыть в одной лодке, и о том, как они трепетали от каждой капельки, попадавшей на их бесценные платья и кружевные зонтики.

Когда друзья проплывают мимо Хэмптонской церкви и кладбища, на которое Гаррису непременно хочется взглянуть, Джей, не любитель подобного рода увеселений, размышляет о том, насколько навязчивы иногда бывают кладбищенские сторожа, и вспоминает случай, когда ему пришлось улепётывать от одного из таких хранителей со всех ног, а тот непременно хотел заставить его взглянуть на припасённую специально для любознательных туристов пару черепов.

Гаррис, недовольный тем, что ему даже по столь значительному поводу не позволяют сойти на берег, лезет в корзину за лимонадом. Одновременно с этим он продолжает управлять лодкой, которая не терпит подобной халатности и врезается в берег. Гаррис же ныряет в корзину, втыкается в её дно головой и, растопырив в воздухе ноги, остаётся в таком положении до тех пор, пока Джей не приходит ему на выручку.

Причалив у Хэмптон-парка, чтобы перекусить, путешественники вылезают из лодки, и после завтрака Гаррис начинает петь комические куплеты так, как умеет это делать только он. Когда приходится тянуть лодку на бечеве, Джей, не скрывая своего возмущения, высказывает все, что он думает о своенравии и коварстве бечевы, которая, будучи только что растянута, вновь немыслимым образом запутывается и ссорит всех, кто, пытаясь привести её в более-менее упорядоченное состояние, к ней прикасается. Однако, когда имеешь дело с бечевой, а особенно с барышнями, тянущими лодку на бечеве, соскучиться невозможно. Они умудряются обмотаться ею так, что чуть ли не душат себя, распутавшись же, бросаются на траву и начинают хохотать. Затем они встают, какое-то время тянут лодку слишком быстро и вслед за тем, остановившись, сажают её на мель. Правда, молодые люди, натягивающие для ночёвки на лодку парусину, тоже не уступают им в оригинальности исполнения. Так, Джордж и Гаррис закутываются в парусину и с почерневшими от удушья лицами ждут, пока Джей высвободит их из плена.

После ужина характер и настроение путешественников кардинальным образом меняются. Если, как они уже заметили, речной климат влияет на общее усиление раздражительности, то полные желудки, наоборот, превращают людей в благодушных флегматиков. Друзья ночуют в лодке, но, как это ни странно, даже самых ленивых из них не особенно располагают к продолжительному сну бугры и гвозди, торчащие из её дна. Они встают с восходом солнца и продолжают свой путь. Наутро дует резкий ледяной ветер, и от вечернего намерения друзей искупаться перед завтраком не остаётся ни следа. Однако Джею все же приходится нырнуть за упавшей в воду рубашкой. Весь продрогнув, он возвращается в лодку под весёлый смех Джорджа. Когда же выясняется, что намокла рубашка Джорджа, её владелец молниеносно переходит от необузданного веселья к мрачному негодованию и проклятиям.

Гаррис берётся готовить завтрак, но из шести яиц, чудом все же попавших на сковородку, остаётся одна ложка подгоревшего месива. На десерт после ланча друзья намереваются полакомиться консервированными ананасами, но выясняется, что консервный нож оставлен дома. После многочисленных неудачных попыток открыть банку обыкновенным ножом, ножницами, остриём багра и мачтой и полученных в результате этих поползновений ран, раздражённые путешественники зашвыривают банку, приобретшую к тому времени невообразимый вид, на середину реки.

Затем они плывут под парусом и, замечтавшись, с размаху врезаются в плоскодонку трёх почтенных рыболовов, В Марло они покидают лодку и заночёвывают в гостинице «Корона». Наутро друзья идут по магазинам. Из каждого магазина они выходят вместе с мальчиком-носильщиком, несущим корзину с продуктами. В результате, когда они подходят к реке, за ними следует уже целая орава мальчиков с корзинами. Лодочник оказывается невероятно удивлён, когда узнает, что герои арендовали не паровой катер и не понтон, а всего лишь четырехвесельный ялик.

Друзья испытывают самую настоящую ненависть к высокомерным катерам и их наглым гудкам. Поэтому всеми способами стараются как можно чаще болтаться у них перед носом и доставлять им как можно больше хлопот и неприятностей.

На следующий день молодые джентльмены чистят картошку, но от их чистки размер картошки уменьшается до величины ореха. Монморанси сражается с кипящим чайником. Из этой борьбы чайник выходит победителем и надолго внушает Монморанси по отношению к себе ужас и ненависть. После ужина Джордж собирается сыграть на банджо, которое он захватил с собой. Однако ничего хорошего из этого не выходит. Заунывное подвывание Монморанси и игра Джорджа отнюдь не располагают к успокоению нервов.

На следующий день приходится идти на вёслах, и Джей в связи с этим вспоминает, как он впервые соприкоснулся с греблей, как строил плоты из ворованных досок и как ему приходилось за это расплачиваться (тумаками да подзатыльниками). А впервые пустившись в плавание под парусом, он врезался в илистую отмель. Попытавшись выбраться из неё, переломал все весла и проторчал целых три часа в этой устроенной самому себе ловушке, пока какой-то рыбак не отбуксировал его лодку к пристани.

Вблизи Рединга Джордж вылавливает из воды труп утопленницы и оглашает воздух воплем ужаса. В Стритли путешественники задерживаются на два дня, чтобы отдать свою одежду в прачечную. Перед этим под руководством Джорджа они самостоятельно предприняли попытку постирать её в Темзе, но после этого события Темза, очевидно, стала намного чище, чем была, а прачке пришлось не просто отмывать грязь от их одежды, а разгребать её.

В одной из гостиниц друзья видят в холле чучело огромной форели. Каждый, кто входит и застаёт молодых людей одних, уверяет их, что это именно он её выловил. Неуклюжий Джордж разбивает форель, и оказывается, что рыбина сделана из гипса.

Добравшись до Оксфорда, друзья останавливаются в нем на три дня, а затем трогаются в обратный путь. Целый день им приходится грести под аккомпанемент дождя. Сначала они в восторге от такой погоды, и Джей с Гаррисом затягивают песню о цыганской жизни. Вечером они играют в карты и ведут увлекательную беседу о смертных случаях от ревматизма, бронхитов и воспалений лёгких. Вслед за этим душераздирающая мелодия, исполненная Джорджем на банджо, окончательно лишает путешественников присутствия духа, и Гаррис начинает рыдать, как ребёнок.

На следующий день эти любители природы не выдерживают сурового испытания, ниспосланного им погодой, бросают лодку в Пенгборне на попечение лодочника и к вечеру благополучно прибывают в Лондон, где отменный ужин в ресторане примиряет их с жизнью, и они поднимают бокалы за свой мудрый последний поступок.